Книга Цена времени. Книга 4 - Роман Шайх

совсем неспешно, как бы растягивая дорогу до большого города через дремучий смешанный лес.

Метрах в ста впереди, по обеим сторонам дороги, в непролазных зарослях чащи, рассыпались два десятка человек. Они прижались к земле, держа подле себя своё оружие. Все имели при себе в основном небольшие клинки, реже луки. И только один из них, парень шестнадцати лет, держал подле себя небольшой, компактный арбалет, на прикладе которого красовалась резная надпись: «Боркинская самострельная мануфактура. Образец А-4. Серийный номер: 000442.» К пареньку подобрался небритый мужчина лет тридцати и зашептал ему на ухо.

— Ну что, Лаврентий, благодарствуют тебе старые помещики. — Ухмыльнулся он.

— Ты уже не помещик, — Безразлично ответил парень. — И все они — тоже.

— А это ты зря так говоришь, — Беззлобно ответил некогда владелец нескольких деревенек к северу от Новгорода. — Сейчас мы с силами соберёмся, да прогоним этого чужака с земли Новгородской. Вот только сначала деньжат возьмем на армию кой-какую. — Он оскалился, обнажая желтые зубы с многочисленными промежутками. В этот момент сзади подполз ещё один такой же бывший помещик, который после переворота был осуждён и сбежал из своего поместья.

— Ну что, братва, повозка то и вправду едет! — Хохотнул он. — Здоровая! Не подкачал малой, не подкачал. — Он по приятельски похлопал Лаврентия по плечу, поудобнее перехватывая свой лук.

— Так почему, ты говоришь, повозка с оброком без охраны идёт? — Вдруг спросил первый помещик.

— Ежели охрану выделять, то сразу ясно, что не навоз везут. — Пожал плечами он. — Да и нет сейчас у князя людей лишних на охрану. — Уверенно проговорил Лаврентий.

— Ну да, ну да, — Закивал в ответ мужик. — Так ты же и сам в его отроках служил?

— Служил, — Не стал отрицать парень. — Да только понял я, что слаб князь, да мысли его ничтожны. Вот и подался к вам, дабы честь дворянства русского восстановить. — Заученный текст отскакивал от светлых зубов и собеседники с улыбками закивали.

— Ну, щас телега уже подойдёт. — Опомнился помещик с луком на плече. — Давай, не подкачай, малой. На тебе возничий, помнишь?

— Конечно, — Отозвался парень, поудобнее перехватывая арбалет и, незаметно для своих собеседников, подтягивая поближе к себе новенькую шпагу.

В этот момент в той самой повозке раздался тихий, едва слышимый шорох. По мнению устроившего засаду отряда в ней должно перевозиться серебро оброка с близлежащих деревень. Помещики-мятежники и не подозревали, что при новой системе налогообложения не имеет никакого смысла перевозить налоговые поступления в таких масштабах.

Шорох в повозке прекратился почти также, как начался, стоило только десяти слитным щелчкам взведенных механизмов спуска прозвучать в свете нескольких тусклых свечей. Воцарилась тишина, в которой гвардейскому десятку предстояло ожидать заветного сигнала, держа ружья наготове.

В этот же момент, в полукилометре от места засады, пятая рота Новгородского полка готовилась принять своё первое, пусть и не очень масштабное, боевое крещение. Сто двадцать человек оцепили участок, медленно смыкая кольцо вокруг того места, где с минуты на минуту должно стать очень жарко. Они шли, осторожно ступая по непролазным зарослям и держа строгий порядок цепи.

Когда лошади наконец довели повозку до места засады Лаврентий, как и предполагалось, выпустил в болт в фигуру за поводьями, от чего та пошатнулась и бесшумно завалилась на бок. Соломенное чучело, тщательно одетое и замаскированное отлично сыграло свою роль и сейчас почти весь отряд мятежников встал в полный рост и с лихим кличем бросился к повозке. Главарь банды также привстал в нескольких шагах от Лаврентия, который уже незаметно отложил свой самострел и также невзначай взялся за шпагу. Вот из маленьких окошек в бортах повозки показались еле заметные стволы ружей.

Лаврентий вскочил на ноги, вынимая шпагу из ножен и в два длинных прыжка настиг того самого главаря. Прозвучал слитный залп, окутавший борта повозки густым дымом и скосивший разом большинство людей, что к ней подбирались. Звук выстрелов заглушил удивленный возглас, который почти тут же оборвался, стоило Лаврентию проткнуть его беззащитное тело острым лезвием тонкой шпаги.

Лучник, стоящий в десятке шагов правее вдруг резко обернулся и, что-то буркнув себе под нос, направил своё оружие на Лаврентия. Шпага гвардейца всё ещё находилась в теле врага, а потому парню оставалось лишь заученным приëмом потянуть её на себя, одновременно с этим подхватывая падающую тушу и прячась за ней. Тетива выпустила стрелу, которая летела не в пример медленнее арбалетного болта. Не будь у гвардейца его живого щита, острый наконечник наверняка поразил бы его. Однако сейчас стрела лишь глухо ударила в уже обмякшее тело и, глубока в нём застряв, там и осталась.

Лаврентий наконец освободил своё оружие и уверенным шагом двинулся к замешкавшемуся стрелку. Тот судорожно доставал из колчана следующую стрелу, однако времени ему явно не хватало. Пока парень стремительно преодолевал смешное расстояние, примеряясь для решительной атаки, он невольно отметил как разбегаются в страхе или поднимают руки к верху, вставая на колени, совсем недавно уверенные в себе мятежники. Из распахнутой задней дверцы массивной повозки стали организованно высаживаться гвардейцы его десятка. Действуя строго по инструкции, они планомерно наступали цепью, выставив перед собой ружья с примкнутыми штыками. Желающих сдаться гвардейцы единственным выверенным ударом приклада отправляли в глубокий нокаут, а тех, кто оказывал сопротивление попросту закалывали как свиней молниеносными выпадами.

Тем временем расстояние до цели стало совсем небольшим. Лучник кое-как положил стрелу на тетиву, однако Лаврентий попросту выбил её вместе с луком одним быстрым боковым ударом. Приняв боевую стойку, гвардеец ждал, пока его противник вступит в ближний бой. Ему нужен был честный бой один на один. Ну или почти честный. Всё же длинная шпага с широким лезвием качественно на голову превосходит ту короткую сабельку, что обнажил перед ним противник, ринувшись в слепую атаку.

Отразив пару размашистых, но не очень эффективных ударов, Лаврентий слегка рубанул по ноге мятежника, от чего тот на мгновение потерял равновесие и присел на одно колено. Гвардеец мог бы легко проткнуть его в этот самый момент, однако делать этого не стал. Поднявшись, противник вновь отчаянно ринулся в бой, однако на этот раз парень, что был раза в два младше помещика, отразив первый удар извернул кисть со шпагой и глубоко порезал правую руку оппонента. Тот перехватил саблю в левую руку и, оскалившись, попятился назад. Лаврентий уже хотел нанести финальный удар и даже отвел руку со шпагой для этого, однако в последний момент со стороны леса раздался выстрел. Гвардеец разочарованно опустил оружие, а его израненный враг рухнул на землю с пробитой навылет пулей головой.