Книга Короткая память - Александр Борисович Борин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из всех значений слова «ворошить» чаще всего употребляется следующее: знать что-то такое, чего знать вам совсем не надо. Совершенно необязательно.
Но почему, по мнению Бориса Ивановича Андрюшечкина, мне совершенно не следовало знать об этой быльем поросшей истории?
У Бориса Ивановича были на то свои причины?
Карточный домик
Ждем в проходной, пока нам оформят пропуска. Предприятие, которые мы должны сейчас посетить, называется центральная водогрейная котельная (ЦВК).
Насосная станция на реке Усе качает воду, по трубам она поступает сюда, на ЦВК, разогревается в пяти мощных котлах и отсюда уже расходится по домам воркутинцев, питает батареи центрального отопления.
ЦВК — это мощное современное предприятие, вырабатывающее тепло. Производство тепла поставлено здесь на широкую индустриальную ногу. До того как ЦВК вступила в строй, в городе постоянно ощущался острый дефицит тепла. Температура в домах поддерживалась на предельно низком уровне. Остановлено было жилищное и промышленное строительство. Прежде чем строить, надо было знать, быть уверенным, что новостройку удастся обеспечить теплом. А если заранее известно, что тепла нет, его не хватит, то и строить незачем. Бесполезно.
ЦВК решила все эти проблемы. Тепло в городе появилось. Голодный паек был снят, отменен.
Строило центральную водогрейную котельную, как и насосную станцию на реке Уса, СУ‑4 комбината «Печоршахтострой».
Когда Фирсов возглавил это управление, ЦВК практически была уже готова. Воздвигнуты корпуса, смонтировано оборудование. У центрального входа висел транспарант: «До пуска котельной осталось столько-то дней».
Руководил пусковыми работами Олег Иванович Томкович, новый заместитель главного инженера СУ‑4 и начальник штаба по строительству ЦВК.
Олег Иванович, по общему признанию, человек мозговитый, увлекающийся и очень дотошный. Если что не так, ни себе, ни другим не даст житья. Привел его сюда Фирсов. Поставил условие: «Возьму управление, если дадите Томковича». Они и раньше вместе работали. Дружили семьями. Олега Ивановича называли здесь «Вторая голова Фирсова».
На строительстве ЦВК Томкович дневал и ночевал. Буквально переселился сюда. Забыл про дом и семью.
— От страха, — объясняет он мне.
Я не понял:
— Что значит от страха?
— А то и значит... В газетах, по радио считали дни до открытия котельной. А котельной-то ведь не было! Ну не было, понимаете? Карточный домик! Дунь — развалится... Я тогда думал, — говорит он, — что от ужаса поседею...
* * *
Из технической документации: «В декабре на ЦВК замечена деформация полов, в январе — деформация колонн...»; «установлено: фундаменты под колоннами здания имеют осадки, осадки фундаментов продолжаются»; «деформация фундаментов может привести к авариям, связанным с человеческими жертвами».
Не сегодня завтра собирались отпраздновать пуск «главной печки» города, победный туш готовились сыграть. А с пусковым объектом творилось что-то неладное. То колонны вдруг стали заваливаться набок, то покосилось уже установленное оборудование, то начал проваливаться под ногами пол.
В чем дело?
Вскрыли полы, раскопали фундаменты, и глазам своим не поверили. Сказать, что здание ЦВК было построено на песке, означало бы сильно польстить строителям. В некоторых своих точках здание это вообще как бы... висело в воздухе, опиралось... на пустоту. Воздушный замок воздвигли в городе Воркуте, а не центральную водогрейную котельную.
По проекту фундамент здания должен был держаться на прочных сваях, которые, пройдя слой вечной мерзлоты, опираются о твердую скальную породу. Так обычно строят здесь, на Крайнем Севере.
На строительстве ЦВК сваи до скалы, однако, не добили. Метра на полтора. Концы их застряли где-то в слое вечной мерзлоты.
Видимо, били, били, а свая уперлась, дальше не идет. Надо было тут же вызвать специалистов, проверить: может, расчет был неправильный, а может, конец сваи держит какой-нибудь мерзлый валун.
Никого вызывать, однако, не стали. Отрубили сверху лишний кусок сваи, а в журнале работ записали: все нормально, сваю забили на должную глубину. Соврали, стало быть.
А когда котельная была уже построена, когда оставались считанные дни до ее пуска, когда растопили котлы и в здание ЦВК пришло тепло, мерзлый тот валун стал постепенно оттаивать.
И ни на чем больше не держащаяся свая неудержимо поползла, заскользила вниз.
А с ней — и фундамент здания.
А с фундаментом — и сама центральная водогрейная котельная, мечта и надежда города Воркуты.
Маленькая ложь, зарытый под землю обман, оставленный без внимания брак оборачивались страшной бомбой замедленного действия.
Взрыв мог произойти каждую минуту: лопнет фундамент, перекосится труба, а в котлах перегретая вода, и давление в трубах 24 атмосферы...
Рассказывают: когда Томкович залез в яму и собственными глазами увидел пустоту, зияющую под недобитой сваей, он от ярости себя не помнил. С кулаками готов был броситься на прежних строителей ЦВК, сооружавших фундамент здания. Еле его остановили.
Вот такие два объекта: затапливаемую водой насосную станцию на реке Уса и парящую над землей Центральную водогрейную котельную — и должны были исправить, привести в порядок, довести до ума и в кратчайшие сроки передать городу в эксплуатацию новые руководители СУ‑4 Эвир Дмитриевич Фирсов и Олег Иванович Томкович.
«Похороны — дороже...»
Анонимка: «В прокуратуру Коми АССР... Своим рабочим Фирсов платил по 5—7 рублей, а за счет своих рабочих платил шабашникам. Это пахнет махинациями...»
* * *
Летом Воркута заметно пустеет. Люди разъезжаются в отпуска. Едут семьями, с детьми, едут в Крым, на Кавказ, на Волгу. После холодной зимы, после долгой полярной ночи людям нужны свет и тепло. Едут, оставляя все домашние дела, все служебные заботы. Если летом человек как следует не отдохнет, не наберется сил и здоровья, какой он будет работник на следующий год? Как перенесет новую суровую зиму?
В то время, когда Фирсова и Томковича призвали спасать положение, выручать город, ликвидировать брак на двух важнейших первоочередных объектах, в СУ‑4 значилось всего по списку 230 рабочих. Квалифицированных из них было 180. 75 — женщины. Значит, полноценных рабочих рук, годных для тяжелых и сложных работ, — 105 пар.
Но — опять же летние отпуска. Реально, стало быть, оставалось человек 70—80.
И это в лучшую пору для работы, когда светло почти круглые сутки, когда зимняя одежда не стесняет движения, когда производительность труда самая высокая,