Книга Две жизни Алессы Коэн - Хайди Эберт

Я кивнула, пытаясь осмыслить все, что только что узнала от незнакомой девицы. Вот уж кто вряд ли был подругой неведомой здешней Алессы. И она боялась, что я выдам некую тайну. Посчитала мое беспамятство спектаклем? Но самое удивительное, что почти заставило меня забыть о ее неприкрытой враждебности и презрении, было внезапное осознание: в мире, который мне снится, есть магия! Рана на голове и порезы заживают за считанные часы, обычный шкаф не открыть, если не знаешь заклятия! Нет, такое только пригрезиться может!

И я ужасно захотела проснуться! Потому что… это только в детстве мечтаешь, как бы попасть в сказку. А вот когда вырастаешь, уже как-то не тянет спасаться от налетевшего с ясного неба дракона или старухи, бросившей на тебя недобрый взгляд исподлобья. "Нет-нет, — уверяла я себя, перебирая сложенные аккуратной стопкой в шкафу старинные одеяния, — вот-вот прозвонит будильник, я не глядя нажму на кнопку, чтобы поспать еще чуть-чуть, а потом понесусь в ванную и буду сломя голову собираться в офис. Боже, да я сейчас бы на час — да что там! — я бы на три часа раньше вскочила, чтобы попасть на ту самую работу. И ни разу в жизни больше бы не вякнула, как она мне надоела: ходила бы туда и каждый день благодарила бы всех известных и неизвестных мне богов, что я живу именно там, где живу. За то, что моим самочувствием не интересуются женщины в средневековых платьях!"

А вдруг это не сон? Я попыталась вздохнуть, но воздух словно застывал в легких холодным комом. Это как в книжках, да? Когда герой умирает в своем мире, чтобы прийти в себя в каком-то ином, не менее реальном, чем он только что оставил. В чужом теле и с чужой судьбой… Но такого же не бывает на самом деле, правда? Но если в торговом центре произошел какой-то взрыв, или здание просто обвалилось — такое порой случается, и тогда об этом еще пару недель кричат на всех углах… Тогда, выходит, я и вправду мертва? Нет, я не стану об этом думать: я в больнице, возможно, в тяжелом состоянии. Поэтому меня держат под какими-то препаратами, вызывающими галлюцинации. И никакой магии, директрисы и колдовского замка попросту не существует.

Я решительно достала из шкафа бордовое платье с серебристым шитьем и отправилась искать классную комнату. Чтобы досмотреть наконец свои абсурдные грезы.

* * * *

Попасть на урок оказалось проще, чем я полагала: я просто присоединилась к стайке девушек в темно-зеленых платьях, торопящихся к лестнице. Они сжимали под мышкой тетрадки и посматривали на меня с нескрываемым удивлением. Некоторые с жалостью, некоторые с недовольством, как и та, которую я повстречала раньше.

— Алесса, ты точно поправилась? — худенькая белокурая девушка взяла меня под руку. — Мы так переживали! Ты только не вздумай выгораживать Латону и Тею! Это они все затеяли, а теперь валят на тебя. И зачем ты нацепила на урок выходное платье? И волосы, ты даже косу не заплела. Не успела, да?

Ну вот, конечно, и в этом я прокололась!

— Ладно, авось мастер Андриетти будет к тебе снисходителен: он же знает, что случилось ночью. Хотя… этот таких, как мы, ненавидит, сама понимаешь. Но переодеваться-то все равно уже поздно. Тебе бы еще день-два отлежаться, но директриса из-за этих экзаменов словно обезумела! Сиди тихо и не высовывайся. А тетрадку я тебе дам, скажу, что свою забыла.

Я и моя нежданная спасительница — мне бы хоть имя ее разузнать! — попытались незаметно проскользнуть в класс. На самом заднем ряду как раз оставалось несколько свободных мест. Но мастер Андриетти был явно не готов пропустить представление!

— Мое почтение, адептка Алесса! — он склонился передо мной в шутовском поклоне. — Вот уж не знал, что на сегодняшнее утро назначен бал!

Девочки, сидевшие на скамьях за длинными деревянными столами, зашушукались, а он жестом указал мне подойти к нему и усадил прямо перед собой. И шоу началось!

Глава 3

— Итак, адептки… — мастер Андриетти явно наслаждался каждым сказанным им словом, — так как до экзаменов остается всего ничего, а на последнем испытании будет присутствовать сам епископ, считаю полезным начать с повторения азов. Некоторым, — и тут он недвусмысленно бросил взгляд в мою сторону, — это точно пойдет на пользу. Что вы сидите с закрытой тетрадкой, Алесса? Уверены, что мне не сообщить вам ничего нового?

Я торопливо раскрыла чужую тетрадь, потянулась… к перу, лежавшему возле бронзового писчего прибора! Гусиное? Или выдрано из оперения еще какой-то неведомой птички? Да, мой сон оказался изобретательным: он подкидывал мне все новые детали, словно уверял, что этот миг, этот урок, эти странные одеяния — явь, а все остальное мне и впрямь привиделось. На одной из первых страниц чужой тетрадки довольно искусно были изображены две девушки, сидящие в обнимку на садовой скамейке. И подпись: "Моей дорогой Марене от Лессы. И пусть никто никогда нас не разлучит!". Значит, рисовала "я", то есть местная Алесса, а девушка, которая помогла мне добраться в класс — та самая Марена. Трогательно… наверное, они и вправду дружили. И немного горько: я забрела в этот мир случайно, я чужая. Кому я тут нужна? Какое у меня право претендовать на дружбу той же Марены?

— Кто скажет мне: что нам известно о Великом Источнике?

По рядам девочек пронесся недоуменный ропот — похоже, Андриетти собирался говорить о вполне очевидных вещах. Вот удивительно! По меркам моего мира, да и здешнего, наверное, молодой мастер мог считаться красавцем. Русоволосый, розовощекий, рослый. Немного странной смотрелась его светлая бороденка: тщательно расчесанная, она была разделена на две части и заплетена в косички. Козлик декоративный какой-то! Красавчик, в которого не хочется влюбиться.

— И мне не важно, что вам твердили об этом с детства! — повысил голос Андриетти, надменно встряхивая головой. — Имеет значение только то, что услышат от вас экзаменаторы. Прошу вас, адептка Тея!

Мне очень хотелось обернуться, но даже по своему школьному опыту я прекрасно помнила, что тем самым нарушу некие правила. А уж если ты ничего не соображаешь, лучше и вправду сидеть тихо и помалкивать.

Девушка, названная Теей, поднялась со своего места и заговорила неожиданно низким грудным голосом. Вот все же любопытно, какая она? Толстая или стройная, симпатичная или дурнушка? Я все же ухитрилась скосить глаза чуть влево и сесть вполоборота — и тут же удостоилась окрика мастера Андриетти. Зато теперь я знала: Тея, которая тоже участвовала во вчерашней истории, была высокой худой брюнеткой. И держалась она с таким достоинством, будто ее вот-вот коронуют на царство.

— Мне начать с того, что говорят церковники, мастер Андриетти? — с притворным смирением осведомилась Тея.

— В комиссии будет епископ Эриний, поэтому будет разумным упомянуть и отцов церкви, — кивнул мастер.

При этом у него на лице было недвусмысленно написано: "Мы-то с вами знаем и понимаем, что все измышления святых отцов — вымыслы и ложь. Но деваться нам некуда".

— Первое упоминание об Источнике Силы…

— Святом Источнике, Источнике благодати, — нетерпеливо поправил ее Андриетти. — Думайте, для кого предназначены ваши слова!