Книга Возвращаюсь домой - Мия Шугар

Алёна вздрогнула от циничных слов, но промолчала. Вот как для него выглядит разрушенный двадцатилетний брак? Разошлись пути…

— С домом решим позже. Наверное, придётся продать. Куплю тебе подходящее жильё, не волнуйся. Пежо тоже твой, пользуйся спокойно. На карту буду каждый месяц деньги присылать. Разводом сам займусь, тебе только подписать бумаги нужно будет. Вроде всё..

Сергей говорил чёткими отрывистыми фразами, а Алёна всё молчала и просто ждала, когда он уйдёт.

Закрыла дверь за спиной уже фактически бывшего мужа, заглянула в столовую, прихватила початую бутылку вина, и пошла в спальню. Налила себе любимого сухого красного, сделала глоток. Достала из гардеробной комнаты дорожный чемодан и сняла с вешалки первое платье.

Через два часа со сборами было покончено. Алёна допила вино и осмотрела небольшую горку багажа. Удивительно, и как вся её жизнь уместилась в этих сумках?

Затолкала всё в багажник машины, подаренной Сергеем на прошлый день рождения, вернулась в никому не нужный дом и, укутавшись в тёплый плед, заснула на уже привычном диване в гостиной.

Встала рано утром, когда продолжающий плакать противным дождём пригород только начинал просыпаться, выпила чашку кофе в пустой холодной столовой и вышла из прошлой жизни, навсегда захлопнув за собой дверь.

Глава 2

В родной город Алёна въезжала уже практически ночью. На одной из остановок в придорожном кафе набралась мужества и позвонила матери, сообщила о своём скором приезде.

— Алёнка, дочь, что произошло? — заохала заполошно мать и по звукам в трубке стало понятно, что она выдвигает полки и гремит чем-то стеклянным.

"Ищет корвалол.", — грустно вздохнула неприкаянная женщина и отодвинула бумажный стаканчик с на редкость дрянным кофе.

— Мам, всё в порядке, правда. Не стоит волноваться. Я приеду и мы поговорим, хорошо?

— Ты где сейчас? Уже выехала?

— Да, мам, 400 километров осталось.

— Ой, дочь, только не гони, езжай аккуратно.

— Я хорошо вожу, не переживай.

— Да как же не переживать! Одна на трассе, скоро стемнеет, как же так…

— Всё, мамуль, мне пора.

Алёна сбросила звонок, выкинула стаканчик с остывшим кофе, плотнее запахнула тёплую кофту и, пряча лицо от ледяных порывов ветра, побежала к машине.

Город детства встретил провинциальной неторопливостью и спокойствием. В больших городах жизнь не замирает даже ночью, здесь же узкие улочки опустели, похоже, сразу после захода солнца. Редкие машины проезжали по безлюдным улицам и тут же скрывались, сворачивая во дворы пятиэтажных блочных "хрущёвок".

Алёна повернула руль и выехала на тихую улицу, по странной иронии судьбы носящую значимое название Олимпийская, миновала ряды капитальных гаражей, стоящих тут со времён её детства, и съехала с дороги к безликому пятиподъездному дому.

В окнах родительской квартиры горел свет. Мама явно ждёт и волнуется, раскладывает пасьянс на покрытом клеёнкой столе, и поминутно поправляет сползающую с плеч тёплую шаль.

— Наконец-то! — в уголках родных глаз заблестели слёзы, а иссушенные временем и трудом руки прижали Алёну к груди. Сама не ожидая от себя, измученная дорогой и нервотрёпкой нескольких последних дней, Алёна чуть слышно всхлипнула и ещё теснее прильнула к маме. Как же захотелось хоть ненадолго вернуться в детство, где всё было просто и легко, и любая беда легко исправлялась конфетой.

— Ну-ну, девочка моя… Поплачь, родная, поплачь… Легче станет. — Тёплые руки поглаживали по голове, перебирая спутанные пряди, а ласковый голос баюкал, давая надежду, что когда-нибудь всё и вправду наладится.

Мать и дочь, обнявшись, долго сидели на диване и разговаривали.

— Он ушёл от меня. Просто сказал, что разлюбил и так бывает. — Татьяна Владимировна слушала тихую исповедь Алёны, хмурилась и еле сдерживала злые слова в адрес зятя. — Я ждала его, мама, понимаешь? Ждала три дня! Думала, пожалеет, вернётся, и мы, хоть и не сразу, но переживём это испытание… А он явился за вещами, собрался не глядя, будто меня уже нет в его жизни, одарил с барского плеча машиной и ежемесячным содержанием и отправился строить новую личную жизнь.

— Милая, как же больно это слышать. Не ожидала такого от Сергея. Всю жизнь рядом, плечом к плечу. И вот поди ж ты, бес в ребро постучался..

Мама сокрушённо качала головой и долго рассказывала о похожих ситуациях в знакомых семьях. В большинстве случаев, нашкодившие мужья со временем понимали, что возле супруги лучше, чем в гостях у любовницы, и просились назад. Принимали великодушно гуляку в опрометчиво брошенную семью или злорадно отказывали от дома — это уже дело десятое. Главное, что мужчины осознавали свою ошибку. И Алёна, после маминых рассказов, вновь обрела надежду. Ну не может Сергей так просто отбросить и забыть то, что между ними было. Главное, набраться терпения и дать ему эту паузу. И он разберётся в себе, обязательно разберётся. Приедет, попросит прощения и всё у них постепенно наладится.

*

Сон был тяжелым и мутным. Несколько часов, оставшихся до рассвета после долгого разговора с мамой, Алёна провела, ворочаясь в своей детской кровати и ненадолго проваливаясь в беспокойную дрёму. Измученное подсознание выдавало картины болезненного расставания и беспросветной тоски. Алёна бегала, падала и ползала в клубящейся пелене сизого тумана, звала Сергея и умоляла вернуться. Но муж постоянно ускользал и даже не оборачивался на зов. Виднелся лишь его высокий силуэт, когда Сергей равнодушно уходил, оставляя заплаканную женщину сидеть на иссушенной, потрескавшейся земле. В какой-то момент, сквозь плотную пелену до Алёны донёсся знакомый, но давно позабытый голос.

— Лёньк, ты где, бедова девка? Лёнька! Айда полдничать.

— Бабушка? — Алёна подняла голову, прислушиваясь. Неужели её любимая баба Маруся где-то рядом?

— Лёнька!!! Лёёёнь… — родной голос размывался, глушился туманом и постепенно удалялся в сторону. Бабушка уходила.

— Ба, я здесь! — крикнула Алёна, вскочила на ноги и бросилась в сторону, откуда уже еле слышно доносилось такое знакомое:

— Лёнька! Ежели к козлятам полезла, вот я тебе..

Нога запнулась о камень, Алёна не удержала равновесие и упала. От сильного толчка, вздрогнула и проснулась, не понимая в первый момент, где сон, а где явь.

— Васька! Вот оболтус, разбудил всё-таки. — В комнату заглянула мама, вытирая руки о кухонное полотенце. В открытую дверь тут же проникла волна аппетитных запахов с кухни и негромкое бормотание радио.

Алёна протёрла глаза и наткнулась на внимательный взгляд зелёных кошачьих глаз. Мамин бело-рыжий кот Василий расположился всеми своими полными шестью килограммами на груди Алёны и беззастенчиво разглядывал гостью.

— Давно крутился у двери, просился к тебе. Я его и сливками отвлекала, и Вискасом мокрым — ни в какую! Пусти, и всё тут. Запустила, на свою голову… — Мама сокрушалась и выговаривала пушистому негоднику, а тот знай себе сидит и Алёну рассматривает.