Книга Белоснежка должна умереть - Неле Нойхаус

Розвита с опаской оглянулась на шефиню, но та еле успевала отпускать напитки, так что в этот момент ей было не до контроля за персоналом.

— Представляешь, сын Сарториуса сегодня вышел из тюряги! — сообщила Розвита, понизив голос. — Десять лет отсидел! За убийство двух девчонок!

— Да ну?! — Амели удивленно распахнула глаза. Она знала этого Хартмута Сарториуса, который жил один на своем огромном запущенном участке неподалеку от ее дома, но ни о каком сыне никогда не слышала.

— Да. — Розвита кивнула в сторону стойки, за которой сидел столяр Манфред Вагнер, тупо уставившись стеклянными глазами в свой уже десятый или одиннадцатый по счету бокал пива. В обычные дни для этой нормы ему требовалось на два часа больше. — Вон его, манфредскую дочку Лауру он и угробил, этот Тобиас. И еще Шнеебергершу. Так ведь до сих пор, змей, и не признался, что он с ними сделал!

— Ромштекс с луком и маслом с пряностями!

Помощник повара Курт поставил тарелку в окошко, Розвита сунула ноги в башмаки и, как скоростной ледокол, устремила свою тушу сквозь битком набитый зал к столику номер четыре. Тобиас Сарториус — этого имени Амели еще ни разу не слышала. Она приехала в Альтенхайн из Берлина всего полгода назад, причем не по своей воле. Деревня и ее жители интересовали ее так же мало, как прошлогодний снег в Сибири, и если бы не эта работа в «Черном коне», которую ей организовал шеф ее отца, она бы до сих пор никого здесь не знала.

— Три бокала пшеничного пива, маленькая кола-лайт! — крикнула Йенни Ягельски, молодая хозяйка заведения.

Амели схватила поднос, поставила на него бокалы с пивом и колой и мельком взглянула на Манфреда Вагнера. Значит, его дочку убил сын Хартмута Сарториуса! Надо же, как интересно! В Альтенхайне, где даже мухи мрут от скуки, вдруг разверзлись неведомые бездны! Она сгрузила пиво на стол, за которым сидели брат Йенни Ягельски Йорг Рихтер и еще двое мужчин. Йорг вообще-то должен был бы стоять за стойкой вместо Йенни, но он редко делал то, что должен был делать. А тем более сейчас, в отсутствие хозяина, мужа Йенни. Колу-лайт заказывала фрау Унгер за четвертым столиком.

Короткий перекур на кухне. Все посетители получили свои заказы, а Розвита во время очередного рейда по залу раздобыла новые детали и теперь с пылающими щеками и дрожащим от возбуждения бюстом делилась ими со своими сгорающими от любопытства слушателями. Кроме Амели ее публику составляли помощники повара Курт и Ахим и сам шеф-повар Вольфганг. Продуктовая лавка Марго Рихтер (к удивлению Амели, в Альтенхайне все говорили «я пошел к Марго» или «сходи к Марго», хотя лавка в такой же мере принадлежала и ее мужу) располагалась почти напротив бывшего «Золотого петуха», поэтому Марго и парикмахерша Инге Домбровски, которая заглянула в лавку поболтать с хозяйкой, стали сегодня после обеда свидетелями возвращения «этого типа». Он вылез из шикарной машины серебристого цвета и пошел к дому своих родителей.

— Во наглость!.. — возмущалась Розвита. — Девчонки сгинули ни за что ни про что, а ему хоть бы хны! Явился не запылился!

— Ну а куда ему еще идти? — снисходительно заметил Вольфганг и отхлебнул пива из кружки.

— Да ты что, сдурел, что ли?.. — вскинулась на него Розвита. — Тебе хорошо говорить! Посмотрела бы я на тебя, если бы он угробил твою дочку!

Вольфганг равнодушно пожал плечами.

— Ну а что дальше-то? — перебил ее Ахим. — Куда он пошел?

— Куда-куда! В дом, конечно, — продолжала Розвита. — Вот, наверное, удивился, когда увидел, что там творится!

Двустворчатая дверь распахнулась, в кухню решительным шагом вошла Йенни Ягельски и остановилась, уперев руки в бока. Как и ее мать, Марго Рихтер, она была уверена, что, стоит ей только отвернуться, как подчиненные сразу запускают руку в кассу или начинают перемывать ей косточки. Три беременности подряд окончательно испортили фигуру и без того приземистой Йенни. Она стала круглой, как бочка.

— Розвита! — рявкнула она «докладчице», которая была лет на тридцать старше ее. — Десятый столик ждет счета!

Розвита послушно исчезла. Амели хотела последовать ее примеру, но Йенни удержала ее.

— Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты приходила на работу без своего дурацкого пирсинга и с нормальной прической! — Возмущение было крупными буквами написано на ее одутловатом лице. — Да и блузку бы наконец не мешало надеть — вместо этого лифчика! Ты бы уж сразу сняла юбку и обслуживала гостей в купальнике, чего там скромничать! Запомни: у нас здесь приличное заведение, а не какая-нибудь берлинская… подпольная дискотека!

— А мужчинам это нравится! — вызывающе ответила Амели.

Глаза Йенни сузились, толстая шея покрылась красными пятнами.

— А мне плевать! — угрожающе прошипела она. — Почитай инструкцию санитарного надзора!

У Амели уже готова была сорваться с языка какая-нибудь дерзость, но в последнюю секунду она все же пересилила себя. Хотя ее и тошнило от этой Ягельски с ее дешевым пережженным перманентом и толстыми колбасами вместо ног, но окончательно портить с ней отношения ей было невыгодно. Ей была нужна эта работа в «Черном коне».

— А вы чего стоите? — Хозяйка грозно сверкнула глазами на поваров. — Вам что, нечем заняться?..

Амели вышла из кухни. В этот момент Манфред Вагнер свалился на пол вместе с табуретом.

— Эй, Манни! — крикнул ему кто-то из-за стола завсегдатаев. — Еще же только полдесятого!

Остальные добродушно рассмеялись. Никто не придал случившемуся особого значения: в том или ином виде этот спектакль повторялся почти каждый вечер, правда, часа на полтора позже. Хозяева звонили жене Вагнера, та через несколько минут приходила, оплачивала счет и тащила мужа домой. Но сегодня главный герой внес изменения в привычный сценарий. Обычно очень миролюбивый Манфред Вагнер поднялся на ноги без посторонней помощи, повернулся к стойке, схватил свой бокал и грохнул его об пол. Разговоры за столиками стихли. Вагнер, шатаясь, подошел к столу завсегдатаев.

— Вы, мудаки! — произнес он заплетающимся языком. — Сидите тут и порете всякую чушь, как будто ничего не случилось! Конечно… вам плевать… — Вагнер, держась за спинку стула, обвел компанию мутным взглядом налившихся кровью глаз. — А я… я должен смотреть… на эту тварь… и думать… — Он умолк и опустил голову.

Йорг Рихтер встал и положил Вагнеру руку на плечо.

— Брось, Манни, — сказал он, — не заводись. Я сейчас позвоню Андреа и…

— Не трогай меня! — взревел Вагнер и с такой силой оттолкнул Рихтера, что тот не удержался на ногах. Падая, он ухватился за спинку стула, и сидевший полетел на пол вслед за ним.

В зале мгновенно разразился хаос.

— Я убью эту скотину! — орал Вагнер, вырываясь и беспорядочно молотя кулаками во все стороны.

Бокалы на столе опрокинулись, пиво полилось на упавших мужчин. Амели, стоя у кассы, как зачарованная, следила за происходящим, в то время как оказавшаяся в гуще событий Розвита старалась как можно скорее унести ноги. Драка в «Черном коне»! Настоящая! Наконец-то в Альтенхайне, в этой дыре, хоть что-нибудь происходит! Мимо в направлении кухни проскакала Йенни Ягельски.