Книга Неизменная любовь - Ольга Горышина

Я кивнула.

— Это очень хорошо.

— Почему?

— Потому что вы очень красивая. И ваша дочь, должно быть, такая же.

— У меня сын.

Он замер, но лишь на минуту.

— Вам нужна дочь. Обязательно.

Я кивнула. Просто так. Славка никогда не хотел второго ребенка. Говорил, одного не поднимем. Куда он его поднимать собирался, я никогда не понимала — если только на Олимп? А сейчас… Пару лет назад мы по обоюдному желанию подняли разговор о втором ребенке и пришли к общему мнению, что нам это не нужно. Не потянем уже физически — не хватит сил ни родить, ни вырастить. Как-то поздно спохватились!

— Так ты хочешь есть? — решила я прекратить дурацкий разговор.

Парень мотнул головой и придвинул ко мне полную бутылку пива.

— Вам теперь никуда ехать не надо. Можете спокойно пить. Вы все равно заплатили за это пиво.

Я смерила его долгим взглядом — клоун не улыбался. Просто поднял свой бокал и чокнулся с моей бутылкой. Странный он, но, кажется, нормальный — и я не иду с ним в палатку в поле. Мы в городе, где толпы людей. Это у меня просто синдром лихих девяностых, всех во всем подозревать.

Я не стала выливать пиво в бокал. Хлебнула прямо из горлышка. Уже теплое. Какая гадость… Но под пристальным взглядом клоуна я пила, пила и выпила все до последней капли. Что это — жадность? Ну да, я ж заплатила за пиво.

Глава 3 "Обнимашки со свиньёй"

— Сеньора, почему вы все пытаетесь меня накормить? Я же сказал, что не хочу есть.

Мы завернули в крохотную лавочку за питьевой водой, которая по невыносимой, особенно ночью, жаре будет нашим единственным спасением. На нас в париках оборачивался каждый второй: кто с улыбкой, кто с недоумением. Но только от одной пары я услышала — вот же придурки! Думаю, не надо объяснять, на каком языке был сделан подобный комментарий?

— Мне кажется, ты просто стесняешься попросить, — попыталась я объяснить свой материнский инстинкт.

— Если мне что-то понадобится, я непременно попрошу вас. Знаете, на ферме рабочих собак кормят только рано утром. В одно корыто для всех псов насыпают корм и засекают десять минут. Кто сколько успел съесть, тот столько и съел, а в течение дня им дают только воду, — и парень потряс в воздухе двухлитровой бутылкой. Вторую он зажал под мышкой.

— Но ты же не собака! — я попыталась улыбнуться, но заразиться позитивом от некогда грустного клоуна у меня все равно не получилось. — И у тебя дома сейчас как раз завтракают.

— Вы правы, но я не хочу есть. Я хочу спать. Но вы можете купить что-то себе на завтрак. Если вдруг решите завтракать не в кафе.

Ну вот, малыш, так-то лучше. Просить открыто ты не умеешь или тебе просто стыдно. Но я понимаю твои намеки. Хотя мой сыночек свои желания выражает всегда довольно открыто. «Мам, есть что пожрать?» — в старших классах долго служило ему единственным приветствием в мой адрес.

— Я не стану завтракать одна. Так что выбирай, пожалуйста, на свой вкус. Я всеядна.

Он взял хлеб, мягкий сыр, йогурты и… Оглянулся спросить, нет ли у меня на что-то аллергии. Нет, можешь покупать и молоко, и сок. Он резво открыл дверцу холодильной камеры, но тут же закрыл.

— Я не уверен, что в хостеле есть холодильник. Оставим только хлеб.

— Бери йогурты. Не будет холодильника, съедим на месте.

Ну, ты же голодный! Хватит притворяться!

— Не надо. Утром сходим в магазин.

Но я все же заставила его взять огромную гроздь крупного винограда и ветку бананов. А на кассе меня уговорили купить еще и черную черешню: кассир слезно уверял, что конец сезона и такой сладкой мы нигде больше не поедим. И не надо смотреть, что ягода чуть помята… А я и не смотрела в стоящий на прилавке ящик, я искала глазами терминал для кредиток. Фу, он имелся. Иначе пришлось бы возвращать на место не только йогурты и сыр.

— Как тебя все же зовут? — спросила я, когда на улице парень присел подле рюкзака, пытаясь запихнуть бутылки в боковые кармашки и освободить руки для пакета, который несла я.

— Зовите меня Паясо, сеньора, — сказал он поднимаясь. — Я же уже представился вам.

Настаивать я не стала. Инкогнито так инкогнито. Желания детей надо уважать. Особенно те, в которых они без причины упрямы. Но помимо упрямства у парня отлично работала соображалка. Он сразу предложил сходить за моим чемоданом.

Мы спустились в гараж, и мой клоун замер перед стендом с правилами, которые были только на испанском и каталонском. Никакого английского.

— Просто хотел убедиться, что здесь можно оставлять машину на всю ночь, — объяснил он свое промедление.

— Я умею читать по-испански, — улыбнулась я.

И под его снисходительным взглядом, наверное, покраснела. Благо в гараже было темновато. И мне действительно стало жарко в теплой шапке! Чтобы сделать диалог для себя менее обидным, я поинтересовалась, откуда Паясо так хорошо знает испанский язык.

— В школе выучил.

Браво! Браво! Браво! И на дуде ака флейта игрец, и все в школе! Я в шоке. Приятном. И от обхождения тоже.

Паясо сразу предложил не тащить весь чемодан, а переложить пару вещей ему в рюкзак. Я смерила рюкзак взглядом: тот не казался таким уж безразмерным; скорее даже очень надутым, и я взяла свой. В него влезла косметичка и мокрый купальник, который следовало выстирать. Саму меня тоже не мешало поскорее помыть: все же пляжный душ — это и не душ вовсе, а так… только чтобы глубже загнать песок в те места, где ему не рады. Смена белья, футболка, шорты, еще один сарафан… Воспитанный парень смотрел в сторону, хотя мне бы сейчас очень даже пригодилась его сообразительность на счет пижамы, которой у меня не было. Надеюсь, что в номере хотя бы полотенца имеются! У меня нет с собой даже пляжного. Рассчитывала взять из гостевых запасов в нашей квартире.

— Я готова.

Багажник захлопнут. Машина пикнула. А вот лично я все еще не была готова к ночи в четырех стенах с американским студентом.

Еще не совсем стемнело. Было даже вовсе светло. А если он не сразу уснет, хоть и говорит, что валится с ног? Надо же будет тогда найти какие-то общие темы для разговоров. Да даже сейчас, когда Паясо уставился в экран своего айфона, чтобы следить за гугл-мапс, идти молча с моей стороны было не очень вежливо. Будь бы это мой сын, я бы преспокойно молчала, но сейчас меня с головой накрыло чувство неловкости. Да, я предпочла бы на месте американца своего псевдоирландца Майкла. Нашего Мишаню…

— Для чего ты стал этим, как его там… — решила я начать хоть какой-то разговор. Лучше буду спрашивать я, чем он. — На ферму поехал? Ты же маркетолог. Разве не хотелось летом по профессии поработать?

Парень стрельнул в мою сторону глазами и, сверившись в очередной раз с маршрутом, махнул рукой в сторону перехода.