Книга Повелительница грозы - Илона Волынская

– Теперь даже не знаю – помочь тебе снять куртку, или ты мне за это горло перекусишь? – кивая на торчащую рядом со столиком рогатую деревянную вешалку, поинтересовался Андрей.

– Я людям еще ни разу… – возмутилась Ирка и… растерянно уставилась на Андрея. Откуда он знает, что она может… ну, того… насчет горла? – Это ты так шутишь? – жалобно спросила она.

– Нет, я просто подозреваю, что ты вампир, – любезно сообщил ей Андрей, но куртку снять помог. Похоже, вампиров он боялся меньше, чем феминисток.

– Я совершенно точно не вампир. У меня это уже пару месяцев как прошло, – пробормотала Ирка, усаживаясь. Легко говорить чистую правду, когда знаешь, что тебе не поверят.

Смотреть на Андрея было невыносимо – она выставила себя полной дурой! – поэтому Ирка напряженно уставилась в окно. Рыхлые и грязные, как перья из бабкиной подушки, снежинки стремительно неслись по ветру. И сразу таяли, едва соприкоснувшись с темным мокрым асфальтом. Ирка невольно поежилась.

– Да-а, погодка – офигеть можно, – проследив за ее взглядом, согласился Андрей. Он помахал забегавшейся официантке, та торопливо покивала… и сразу же умчалась в сторону, прямо противоположную их столику. – А так хорошо все начиналось… – усмехнулся он, вспомнив чистенькое, аж сияющее бледно-голубое февральское небо и солнечные лучи на черных волосах идущей ему навстречу Ирки. Они успели только шагнуть в аллею, как пухлые грязно-серые тучи со всех сторон облепили солнце, мгновенно утопив его в клочьях серой мглы. Между деревьями развесились серые полотнища мокрого тумана, и задул ветер – болезненно-колкий, будто весь он состоял из тысяч тончайших иголок.

– Змеи, – пожимая плечами, сказала Ирка, словно это слово все объясняло. И неодобрительно добавила: – Лезут, гады.

– Какие еще змеи? – опешил Андрей и поглядел на нее опасливо.

Ирке немедленно захотелось дать самой себе по башке. Похоже, она сегодня твердо решила убедить своего первого в жизни, самого настоящего и даже почти взрослого парня, что она – чокнутая!

– Понимаешь, сегодня Сретенье, – торопливо принялась объяснять Ирка, – примета такая есть… Вроде как народная… Если на Сретенье ясно и солнечно, значит, змеи передумали вылезать, и зима затянется надолго. А если погода такая гадостная, – она ткнула пальцем за окно, – значит, они уже вылезли, и весна будет ранней.

Андрей немного помолчал, переваривая новую информацию.

– Фигня этот народный метеопрогноз! – наконец решительно припечатал он. – В феврале змей все равно не бывает. Они ж эти… холоднокровные. При такой погоде они благополучно под корягами дрыхнут, а не весну символизируют.

– Эти змеи не дрыхнут… тем более под корягами, – пробормотала Ирка. – Они не совсем обычные… не настоящие…

Настоящие, еще какие настоящие, только вот Андрею она этого объяснять не будет!

– Есть легенда такая древняя… – водя ногтем по завитушкам клеенчатой скатерти, продолжила она. – Эти змеи живут в другом мире – у нас его ирий называют, а в Европе urba orbis, мир иной. И есть специальные дни, когда они из своего мира в наш переползти могут – Сретенье, 15 февраля, как раз такой день. Когда грань между мирами ослабевает и можно открыть проход. Тогда оттуда, из их мира, ранним теплом и тянет. – До последнего объяснения Ирка додумалась сама – когда из открытой ею под Новый год дыры между мирами дохнуло удушливой влажной жарой и голову закружил терпкий аромат гигантских хищных цветов.

– Змеи из иного мира, – задумчиво повторил Андрей и тоже уставился в скатерть, будто увидел там нечто необыкновенно интересное. Глухо спросил: – Это ты от байкера своего знаешь… ну, который на дискотеку к тебе приходил?

Ирка снова нервно дернулась. Спокойно, спокойно! Это случайность, он просто так сказал, на самом деле он ничего не знает ни о ней… ни кем на самом деле был «тот байкер». Она настороженно уставилась на Андрея:

– Почему ты думаешь… что Айт мне про змеев рассказывал?

А также показывал и немножко давал пощупать!

– Айт… – презрительно скривился Андрей, – надо же, какое у него имечко! Тогда точно он. Такие фэнтези обожают. Небось еще и в ролевки играет!

– Он не играл! – с удивившей ее саму резкостью отчеканила Ирка. – И вообще… Он уже месяц как домой улетел!

Ага, истинный облик принял, крылья перепончатые расправил – и действительно улетел. Только чешуя под луной блеснула!

– А это тебе на прощание подарил? – недобро косясь на выпущенный поверх Иркиной водолазки кулончик в виде крохотного, изящно сделанного платинового дракончика, спросил Андрей.

– Не твое дело! – отрезала Ирка, торопливо стискивая дракончика в кулаке.

Опустившийся будто с небес поднос заставил их разорвать сцепившиеся взгляды. Запыхавшаяся официантка принялась расставлять на столе приборы. Перед Иркой возникло белое-белое пирожное, украшенное узором прозрачных цукатов, похожим на переплетение заснеженных ветвей, под которыми они гуляли с Айтом.

Ирка сжала кулак так крепко, что острые края драконьих крыльев вонзились ей в ладонь. Ну дура, ну дурища какая! Айт улетел и не вернется, все кончено, а она… Все таскает его дракончика, даже перед свиданием с другим парнем снять не позаботилась! Решила же, что не станет больше думать об Айте, не станет вспоминать, а сама… Андрей сейчас просто обидится и уйдет, и будет, между прочим, совершенно прав!

Она решительно сдернула дракончика с шеи и бросила на стол, придавив ладонью, точно боялась, что тот улетит.

– Вот!

Уже ставший привычным шум ветра за окном неожиданно стих – а потом взвыл с удвоенной силой, как почуявшая добычу волчья стая. Оконная рама мелко задребезжала.

– А ты фэнтези совсем не любишь? – спросила Ирка и торопливо ковырнула пирожное ложечкой, пытаясь скрыть неожиданно дрогнувшие в голосе слезы. На валяющегося посреди стола дракончика – морда уткнулась под салфетку, крылья беспомощно задраны – она старалась не смотреть. Вот еще не хватало! Да если б кто из одноклассниц сейчас ее увидел – в кафе, со старшеклассником, с самим Андреем, за которым все школьные девчонки бегают… померли б на месте от острой и неизлечимой зависти!

– Совсем не люблю! – в голосе Андрея звучало настоящее презрение. – Особенно я фигею, когда пишут, как с каким-нибудь парнем, вроде меня, происходят всякие фантастические вещи. А у него, козла безрогого, до такой степени своих дел нет, что он тут же начинает с волками-оборотнями по буеракам прыгать и на драконах летать! И не в том даже дело, что оборотней не бывает… – в ажиотаже размахивая измазанной в креме ложкой, продолжал он, – а в том, что они б этого придурка сожрали в первую же ночь! Мозги-то у волков – не для мыслей, они, когда превращаются, должны становиться совсем безмозглыми!

– Совсем, – согласилась Ирка. Она всегда считала, что мышление – не самая сильная сторона ее приятеля, Ментовского Вовкулаки, и его стаи ментов-оборотней! Ее саму, когда она превращается в собаку, это, конечно, никак не касается. Собаки вообще очень умные.