Книга Нина и Золотое число - Муни Витчер

Нину охватила растерянность.

Она перевезла взор на непонятный золотой стержень.

– Ну конечно, я знаю, где найти все об этом предмете! В книге «Алхимические рисунки», которую мне подарил предатель Хосе!

И Нина добрым словом помянула своего испанского учителя, который, к сожалению, предпочел темную магию Каркона мудрости Алхимии Света. «Твоя смерть болью отозвалась в моем сердце. Мне жаль, что все так получилось. Мы до сих пор могли бы быть друзьями», – подумала она, вспоминаю ужасную кончину учителя.

Девочка почувствовала досаду. Ей совсем не хотелось возвращаться в прошлое. Сейчас она желала лишь разобраться в том, что происходит. Это раз. И для чего служит золотой стержень с серебряными завитками. Это два. «Да-да, в „Алхимических рисунках“ я наверняка отыщу ответ на этот вопрос!»

Но верной интуиции было недостаточно, чтобы успокоиться: поблекшая звезда предрекала реальную перемену судьбы. Алхимия Света вновь была в опасности. Нина не забывала пункт девятой Клятвы, произнесенной ею перед Этэрэей: «Всегда и везде бороться против Зла и Алхимии Тьмы».

«Все алхимики Ксоракса добры и мудры. Фило Морганте и Джолия летят на Землю, чтобы помогать мне. А если они и призраки, то это вовсе не означает, что они плохие. Мой дед никогда не послал бы ко мне опасных существ», – подумала она, борясь с внезапно накатившей усталостью.

Как сквозь туман Нина пыталась сообразить, где можно бы прочесть о том, ко скрывается за этими двумя именами. Единственное, что ей пришло на ум, – «Альма Магна», толстенная энциклопедия Ксоракса, где перечислялись все алхимики, когда-либо приносившие Добро на Землю. «Да-да, в „Альма Магна“, несомненно, есть все, что относится к жизни и делам Фило Морганте и Джолии. Но энциклопедия существует в единственном экземпляре, а тот находится в Мирабилис Фантазио, куда я не имею права входить. В этот чудесный дворец света имеют доступ одни алхимики, жизнь которых на Земле завершена… Ладно, подождем до вечера, а там я все услышу о Фило и Джолии от них самих. А заодно и о цели, с какой они прилетели, и вообще о том, что происходит. Разбудивший меня адский хохот должен же иметь хоть какое-то объяснение!»

Девочка стала, чтобы вернуться в лабораторию за «Алхимическими рисунками», где мог содержатся ответ на вопрос о назначении золотого стержня с серебряными завитками, когда кто-то включил люстру в холле.

Сунув стержень в карман брюк и проверив, с ней ли Талдом и стеклянный шар, она вышла из Зала Дожа и увидела Любу в ее излюбленном желтом халате и с бигуди в волосах.

– Моя дорогая девочка, что это ты так рано встала? Всего шесть утра! – удивилась сладкая Безе, широко зевая.

Нина улыбнулась няне и, чтобы не вызывать у нее тревогу, сказала:

– Так захотелось горячего молока!

Люба поковала головой, отчего бигуди ее весело забренчали:

– Сейчас я тебе согрею. Мне все равно надо на кухню. Я проснулась на заре, потому что предстоит гора дел. Ты наверняка помнишь, какой сегодня день?

Шаркая тапками, русская няня направилась на кухню.

– Сегодня? Сегодня шестнадцатое сентября, и что? – полюбопытствовала Нина.

– А то, что годовщина свадьбы твоих родителей. Вера и Джакомо поженились ровно тринадцать лет назад! И я намерена приготовить праздничный обед!

Звонкий голос Безе эхом разнесся по дому.

«Клянусь всем шоколадом мира, это так! У моих родителей годовщина! У меня и правда это вылетело из головы!» Событие застало Нину врасплох.

Услышав Любу, по винтовой лестнице, в предвкушении обильного завтрака, с ламе и мяуканьем пулями летели Красавчик и Платон. Поднятый ими гвалт разбудил родителей Нины. Они вышли из спальни и свесились с лестницы:

– В чем дело, дорогие?

– Ничего особенного, папа! Мы с Любой идем на кухню. У нас с ней полно дел, и вы знаете почему… Возвращайтесь и поспите еще немного, – ответила, смеясь, девочка.

– Радость моя, ты поэтому встала так рано? – спросила Вера, растроганная поступком дочери.

– Конечно! Чего только не сделаешь ради годовщины свадьбы любимых родителей!

Сияя улыбкой, Нина скрылась в кухне.

– Какая замечательная у нас дочурка!

Джакомо обнял Веру, чмокнул ее в щеку, и они направились обратно в спальню, чтобы еще немного поваляться в постели.

Неожиданно раздался громкий звонок в дверь. Родители остановились.

– Кто это в такую рань?

Нина побежала открывать. «Вряд ли это Фило Морганте и Джолия. Дед написал, что они появятся только вечером». За дверью стоял почтальон с заспанным лицом.

– Срочная телеграмма для синьоры Веры и Синьора Джакомо Де Нобили.

Он протянул Нине запечатанный лист. Взглянув на печать, девочка увидела, что письмо из Испании. Точнее, из Мадрида.

– Это вам! – закричала она родителям. – Думаю, от тети Андоры и тети Кармен. Хотите, прочту?

Нине не терпелось узнать содержание телеграммы.

– Лучше я сам.

Спустившийся с лестницы Джакомо забрал листок у дочери из опасения, что там могут оказаться плохие новости.

Напряжение отпустило Веру, едва она увидела глаза Джакомо, засиявшие радостью.

– Круиз! – закричал Джакомо, потрясая телеграммой.

– Что это значит? – Удивилась Вера.

Джакомо прочитал телеграмму вслух:

– Вот это подарок! – хлопая в ладоши, запрыгала Нина.

Вера стояла с открытым ртом.

– Круиз… для нас?! Это безумие… Нет, мы не поедем…

– Еще как поедем! Почему бы нам не позволить себе такое замечательное путешествие? Целый месяц ничегонеделанья!

Джакомо был в восторге.

– Нет… целый месяц – это слишком долго! Мы же обещали Нине, что больше никуда не уедем, не оставим ее одну. Довольно того, что мы провели в Москве несколько лет вдали от нее.

Нина поспешила успокоить маму:

Когда вы работали в ФЕРКе, я знала, что пусть вы и в Москве, но все равно рядом. И я очень рада за вас. Вы заслужили этот отдых. И потом, вы же не можете отказаться от подарка, это невежливо по отношению к тетям. Тебе не кажется, папа?

Джакомо почесал макушку:

– Вообще-то мама права. Не очень-то правильно оставлять тебя одну, даже если тебе больше ничего не грозит. Согласна?

Нина отвернулась, чтобы родители не заметили промелькнувшего в ее глазах беспокойства. Рассказать им о том, как перепугал ее ужасный хохот, напомнивший о проклятом Карконе, означало бы оставить родителей дома, заставив отказаться от соблазнительного путешествия.