Книга Утерянное Евангелие. Книга 1 - Константин Стогний

— Торгисль, — опять обратился к викингу Сигурд. — Нам нужны хорошие воины. Мы собираем дань с эстов, а потом вернемся в Хольмгард. Там мы контролируем торговый путь из варяг в греки. Это славное дело! У нас тебя ждут богатство и земля. Верно, дружина? — обратился воевода к своим соратникам.

— Да! Это так! — отозвались россы.

Торгисль не ответил отказом. Он был обнадежен обещанием найти усадьбу убийцы своего отца — пирата Клеркона. «Война бесконечна, — думал бывший гладиатор, глядя в огонь. — Она порождает значительно больше бродяг, чем героев».

Глава 16
Дроттнинг[35] — рабыня

Солнце уже давно село, да и гости капитана Клеркона уже расползлись, кто по домам, кто — пьяный — по углам. Длиннолицый эст остался за столом в компании юноши-раба и прислуживающей рабыни Астрид. Кроме них на ногах все еще держались Хальфредр Беспокойный и Уис-музыкант, которые шушукались в углу для музыкантов.

— Должен же быть какой-то другой способ, Скальд? — шептал слепец.

— Мы за пять лет уже все перепробовали, он не дает выкупить Астрид, все время увеличивая цену! — возразил Хальфредр и решительно вернулся к столу.

Уис-музыкант безнадежно покачал головой.

— Три чаши, — такими словами встретил Клеркон вернувшегося Скальда. — Для трех твоих попыток. Победишь — я отдам тебе твою женщину Астрид. Выигрываю я — ты пьешь! Выпьешь все три, и ты становишься моим рабом. И сегодня ночью ты мой, и я могу делать с тобой, что захочу!

Скальд посмотрел на юношу-раба. Судя по всему, тот хорошо знал, как выглядит «что захочу» в исполнении пирата Клеркона. Хальфредр оглянулся на Уиса-музаканта. Тот уже не был рабом, Скальд выкупил его, но тогда ценой были просто хвалебные стихи, а сейчас — честь и свобода. Уис-музыкант не одобрял решимости Скальда и всем видом своим это показывал.

Хальфредр Беспокойный поставил локоть правой руки на стол.

— До первого касания или перелома, — объявил правила Клеркон и крепко ухватил его за ладонь.

— Начали! — ответил ему Скальд, и они принялись бороться на руках.

Уис-музыкант досчитал лишь до девяти, когда раздался звук удара кулака об стол и раздался довольный смешок Клеркона.

Астрид принесла поднос с тремя глиняными кубками. Один из них ее хозяин взял и поставил перед ее конкубитом[36]. Хальфредр не мог официально жениться на ней, на рабыне, так как он потерял бы свой статус свободного человека.

— Пей до дна, мой любимый поэт! — приказал пират.

Расстроенный проигрышем Хальфредр взял кубок и отпил. Это был не хмельной мед, не ячменный эль и не виноградное вино, то был настой на грибах. Но делать нечего, уговор дороже денег — и Скальд допил остаток. В глазах у него помутилось и голову повело так, что Хальфредр отскочил от стола, чтобы его не вытошнило прямо там.

— Скальд, не блюй! — рассмеялся пират. — Это пойло берсерков, оно придаст тебе храбрости.

Уис-музыкант подошел к Хальфредру и спросил сквозь зубы:

— Скажи мне, у тебя есть план?

Но Скальд только потряс головой, как боксер после того, как пропустил особо точный удар в лицо.

— Может, продолжим, пока у тебя не прошел запал? — предложил Клеркон.

Хальфредр ответил Уису-музыканту легким хлопком по плечу, упрямо закусил нижнюю губу и вернулся на свое место. Юноша-раб поспешно убрал пустой кубок со стола.

— До первого касания или перелома, — напомнил Клеркон и взял соперника за ладонь.

— Начали! — ответил ему Скальд.

На этот раз Уис-музыкат успел досчитать до двенадцати, пока не услышал удар кулака о столешницу.

— Че-о-о-орт!!! — прорычал Хальфредр Беспокойный.

— Чтоб я сдох! — воскликнул Уис-музыкант, потому что понял: его друг и спаситель снова уступил в борьбе.

Клеркон взял второй кубок с подноса стоявшей тут же Астрид и поставил его перед Скальдом.

— Следующий проигрыш, следующая чаша, — махнул пират приглашающим жестом. — Каковы твои шансы, поэтесса?

Хальфредр ничего не ответил. Он сидел, склонив голову и обхватив пальцами свой затылок. Пират издевательски засмеялся. Астрид с болью и отчаянием смотрела на своего защитника. А Клеркон подошел к юноше-рабу, взял его лапищей за правую щеку и сладострастно поцеловал в губы.

Скальд испил до дна еще один кубок грибного зелья. В его глазах все стали двигаться очень медленно, он даже мог видеть траекторию движения каждого, кто хоть немного шевелился. Хальфредр опять вскочил, чтобы не вытошнить на столешницу все, что он только что выпил. Он таращил глаза в темноту и тяжело дышал. Наконец сделал шаг и оказался вплотную с Уисом-музыкантом.

— Уис, дай мне свой пояс! — горячечным шепотом потребовал Хальфредр.

— Чего? — не понял слепец.

— Ну! Дай мне свой пояс, я дарил тебе, — напомнил Хальфредр. — Твой пояс!

— Хорошо, Скальд, — наконец-то понял Уис, передавая ему серебряный пояс в виде гадюки. — Змея будет тебя оберегать. Когда боги на твоей стороне, ты не проиграешь.

— Да! — только и ответил Скальд, сворачивая в клубок пружинящий пояс, искусно связанный из крохотных серебряных колечек.

— А-а-а-а-а, — с предвкушением протянул Клеркон. — Жду не дождусь, когда сделаю тебя женщиной, поэтесса!

Самодовольная рожа пирата расплывалась в глазах Скальда — это давало о себе знать выпитое зелье из магических грибов.

— Ну, не грусти, — продолжал глумиться Клеркон. — Тебе, возможно, даже понравится!

Он широко улыбнулся и заразительно рассмеялся.

Хальфредр Беспокойный привстал над столом и сказал на ухо ржущему пирату:

— До первого касания или перелома!

В ответ он услышал возбужденный рык:

— Начали!

Скальд всматривался в оскаленную рожу пирата над их сцепленными кулаками. Его зубы то становились настолько четкими, что Хальфредр видел даже начинающийся кариес, а то, напротив, оскал Клеркона расплывался в сплошную белую полосу без просветов.

Уис-музыкант досчитал до восьми, когда свободной рукой Скальд бросил под столом серебряный пояс прямо в чресла Клеркона, изрядно ушибив его. Пират вскочил от неожиданности, но Хальфредр успел завалить его десницу. Левой рукой эст держал извивающуюся гадюку, рот его был перекошен в смертельном ужасе. Наконец он бросил гадину на стол. И лишь потом разглядел, что это не живая змея, а металлическая копия.

Рассвирепевший от того, что выказал свою трусость, Клеркон шагнул к своему сексуальному рабу и со всей силы влепил тому леща. Голова безропотного юноши откинулась, но он устоял. Видать, ему не впервой было выхватывать такие оплеухи. Затем пират обнажил меч и вернулся к вскочившему из-за стола Хальфредру. Скальд хохотал, левой рукой потрясая серебряной змейкой, а правой держа приготовленный топор.