Книга Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках. Черный путеводитель от центра до спальных районов - Матвей Гречко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Город наконец получил чистую воду, и радости москвичей не было предела. Поэт Языков даже написал по этому случаю стихи, их выгравировали на часовне в Мытищах:
Сознавая ценность водопровода для города, всё его оборудование регулярно ремонтировали и обновляли — в 1850-е годы (ремонтом руководил инженер Дельвиг, двоюродный брат друга Пушкина) и в конце XIX века, при Алексееве, когда водопровод фактически выстроили заново. Этот новый проект разработал инженер Николай Петрович Зимин, посвятивший московской воде всю жизнь (он и до того строил водопроводы — в частности, Преображенский, от одноимённого колодца). Для решения некоторых вопросов привлекался Николай Егорович Жуковский. Именно на Алексеевской водокачке он проводил опыты по предотвращению разрывов водопроводных труб, вылившиеся в работу «О гидравлическом ударе в водопроводных трубах». Техническое воплощение было поручено фирме Бари, до того строившей нефтепроводы. Новая система строилась 5 лет и начала действовать в 1892 году. Мощность мытищинского водопровода увеличилась до 43 тыс. кубометров в сутки, но теперь даже этого было недостаточно, и Зимин продолжил искать другие источники воды — и успешно решил эту задачу.
В мае 1937 года была запущена Сталинская (ныне Восточная) водопроводная станция, а в 1952-м — Северная. Туда поступает волжская вода — по системе водохранилищ и каналов.
На юго-запад Москвы подаётся вода из Можайского, Рузского, Озернинского, Истринского водохранилищ. Москворецкая вода очищается на Рублёвской и Западной (1964 г.) водопроводных станциях. После 1962 года мытищинская вода больше в Москву не подаётся.
У Алексеевской водокачки можно погулять по окрестным дворикам — они красивы и благоустроены. На территорию водокачки проход запрещён — это охраняемая территория. Со стороны видна высокая труба — она описана в романе фантаста Лукьяненко «Черновик» как портал в иное измерение.
За водокачкой — сильно руинированная церковь, возведённая на пожертвования Бахрушина, и полуразрушенные здания детского приюта при церкви. Миновав их, можно выйти к железной дороге и пройти в зелёную зону отдыха — к Путяевским прудам. Прогуливаясь вдоль них, можно добраться до Ростокинского проезда. По правую руку на Ростокинском проезде — старые постройки. Там до сих пор работает центр юннатов, уцелевший с 1930-х годов, когда такие вещи были в большой моде.
Проходящая рядом железнодорожная ветка ведёт к бывшему городу Бабушкину, теперь ставшему районом Москвы. Приезжая туда, ощущаешь себя так, словно перенёсся во времени — в конец 193 0-х. Дома с полукруглыми окнами и арками могут служить отличной декорацией для какого-нибудь фильма. По этой ветке поезда идут и в Мытищи (откуда и поступала вода), дальше — в Софрино, в Сергиев Посад и в Александров. Есть на линии и разобранные ответвления, и станции-призраки.
Если же вы устали, то водокачкой лучше полюбоваться из окна — и доехать до конечной 714-го, затем по улице Бориса Галушкина пройти чуть более восьмисот метров до пересечения с улицей Ярославской и свернуть направо — к Ростокинскому акведуку.
«Самая лучшая постройка в Москве — несомненно, Ростокинский водопровод, он с виду лёгок, как перо, — восхищалась Екатерина II, — к тому же он весьма прочен».
Изначально акведуков было пять: два в Мытищах, на Ярославском шоссе через Яузу, у Джамгаровских прудов и Ростокинский. Часть из них обрушилась сама, Джамгаровский — у самой МКАД — был варварски разобран уже в двухтысячные, а Ростокинский уцелел. Он был отреставрирован и стал символом Северо-Восточного округа.
Вдоль Яузы был разбит прекрасный парк, где высажено множество рябин и облепиховых деревьев, чтобы дать корм гнездящимся на реке мелким птичкам. Дальше от центра идет улица Бажова, где смешались новые дома, сталинские пятиэтажки и сохранилось здание старинной городской управы.
Но вернёмся на проспект Мира, здесь — сплошные достопримечательности! Памятник «Рабочий и колхозница» наиболее заметен. Рядом с ним — трамвайное депо имени Баумана, превращённое в депо для монорельса. Ради этого был изгнан на улицу музей общественного транспорта, в котором сохранялись старые трамваи и даже вагон конки. Теперь эти экспонаты гниют под открытым небом.
На нашей стороне улицы, неподалеку — неказистое маленькое здание. Однако и оно — памятник — одно из уцелевших творений архитектора Гинзбурга — типичный образец правильного конструктивизма. Ничего лишнего, никаких прикрас — всё только необходимое. К сожалению, Гинзбург был очень стеснён в средствах и строил из самых дешёвых материалов, поэтому все его творения ныне разрушаются. Это — ещё в приличном состоянии.
За ним — мощный «дом Жолтовского», любимого архитектора Иосифа Сталина. Следующий дом — 1975 года постройки — получил прозвание «дом на ножках», этот необычный проект брежневских времён получил золотую медаль на выставке в Париже.
Ближайшая станция метро здесь — «ВДНХ», действует также и монорельсовая дорога.
Куда уходит вода?
Выйдя из метро на станции «Таганская»-радиальная, пройдём к улице Большие Каменщики. Параллельно ей проходит улица Малые Каменщики. Обе улицы называются так, потому что здесь жили каменщики, вызванные в 1642 году царём для перестройки деревянного Новоспасского монастыря.
Нас интересуют владения 16 и 18 по Малым Каменщикам. Четыре корпуса дома № 18-обычные постсталинские жилые пятиэтажки, дом № 16 — более примечательной архитектуры, с элементами неоготики, из тёмно-красного кирпича, его занимают офисы. Это единственное строение, уцелевшее от знаменитой Центральной Таганской пересыльной тюрьмы, о которой спето: «Таганка — все ночи, полные огня…». Да, именно так: в российских тюрьмах не гасят на ночь свет. Другая связанная с тюрьмой песня — «Смело, товарищи, в ногу!». Слова, положив их на мотив старой студенческой песни, написал революционный поэт Леонид Радин (кстати, ученик Менделеева).
В Таганке в разные годы сидели профессиональные революционеры Николай Бауман и Леонид Красин, писатель Леонид Андреев (его сестра, актриса, была любовницей Саввы Морозова, который тоже как-то провёл в этой тюрьме более пяти месяцев), философ Павел Флоренский, Луначарский, многие жертвы произвола Берии, после войны — генерал Власов и его солдаты, потом знаменитый целитель Порфирий Иванов. Именно в Таганке был создан первый в России словарь воровской лексики «Блатная музыка. Жаргон тюрьмы», составленный осуждённым за мошенничество авантюристом Василием Трахтенбергом. Он лёг в основу всех последующих аналогичных словарей.
