Книга Гвардия советского футбола - Олег Лыткин

Москва

Зимой 1945 года в Сухуми приехала московская команда «Крылья Советов». Крепкий коллектив, чемпион столицы, укомплектованный сильными футболистами, поигравшими в довоенных первенствах страны. Москвичи провели две встречи с сухумцами и в обеих потерпели поражения 1:3 и 0:1. Все мячи забил Симонян. Как оказалось, эти голы открыли Никите Павловичу дорогу в большой футбол.

«В один из дней ко мне подошел футболист из „Крылышек“ и сказал, что тренеры команды просили меня зайти к ним в гостиницу „Абхазия“. Зачем? Я и не задумывался над этим. Приглашают — значит, нужен. Отыскал в гостинице названный номер… Вошел. У окна стоял Владимир Иванович Горохов, один из тренеров.

— А, Никита! Заходи! Знаешь, зачем тебя позвали? — Владимир Иванович пристально смотрел на меня, пряча в уголках губ улыбку. — Не знаешь? Поехали к нам, в Москву. Будешь играть за нашу команду.

Всего ожидал, но только не такого. Меня — в Москву, в команду, выступающую в первенстве страны? Может, Горохов шутит?

— Нет, нет, не шучу я, — словно угадал мои мысли тренер. — Я из тебя второго Боброва сделаю!

Я молчал. Я опешил. Из меня — „второго Боброва“? Того самого Боброва, который месяц назад блистательно выступал на стадионах Англии в составе московского „Динамо“, который в последнем чемпионате страны забил двадцать четыре мяча?

Посмотрел на Владимира Ивановича — он улыбался, и я улыбнулся, пожал плечами, не зная, что ответить.

— Не тушуйся, я тебе серьезно говорю, поехали в Москву. Ну а насчет Боброва — там видно будет. Многое зависит от тебя самого.

„А он и впрямь не шутит, — подумал я. — Он и в самом деле предлагает мне перейти в ‘Крылья Советов’. Вот что касается Боброва, то тут он явно перегнул. Мне до Боброва как до луны“.

Подумал, но опять ничего не ответил.

— Что молчишь?

— А что отвечать? Без родителей ничего не решишь.

— Это наши заботы. Поговорим с родителями, убедим.

— Не так-то легко…»

Вечером к Симонянам пришли Горохов и старший тренер «Крыльев» Абрам Христофорович Дангулов. Разговор выдался долгим и непростым. Погос Мкртычевич не хотел отпускать сына в столицу, тем более играть в футбол, казавшийся ему занятием несерьезным. Но Дангулов и Горохов всё же смогли убедить отца. Симонян-старший дал добро. «Жди, Никита, за тобой приедут», — сказали на прощание тренеры. И молодой человек стал ждать.

Дни ожидания тянулись долго. Иногда Никите казалось, что про него забыли. Но однажды на пороге квартиры появилась молодая женщина — чемпионка СССР по гребле Елена Николаевна Лукатина. Ей Владимир Иванович Горохов и поручил привезти сухумского юношу в Москву.

В столице Никита поселился у тренера — Владимира Горохова. Владимир Иванович жил со своей семьей — женой и двумя маленькими детьми — в центре Москвы, во Вспольном переулке. Квартирка была маленькой и темной, располагалась в полуподвальном помещении. Было тесно, но Никите нашлось место. Несколько лет юноша прожил в семье тренера.

«В темном чулане на большом сундуке устроили постель.

— Будь как дома, Никита, — сказала при знакомстве Клавдия Михайловна.

Так я себя и чувствовал у Гороховых — как дома, хотя был очень застенчив. Раскрепощало доброе отношение. И со временем мне не раз приходилось убеждаться в том, что истинная доброта проверяется вот таким умением делиться последним.

Еще не отменили карточек. Хлеб в булочных развешивали, буханки разрезали на куски, кусочки, довески. Клавдии Михайловне непросто было всех накормить. А мой вклад в семейный бюджет, как сейчас понимаю, был невелик».

«Крылья Советов» не принадлежал к числу успешных и популярных клубов. Тем не менее в команде было несколько сильных игроков. Один Петр Дементьев чего стоил. «Маленького, пожилого, по моим тогдашним понятиям, человека с мальчишеской челкой видел впервые. Когда мне назвали его имя — Петр Тимофеевич Дементьев, — оробел: знаменитый Пека!

Начались тренировки. С первых дней ощутил всю тяжесть спортивной дисциплины. Это тебе не сухумские занятия, где всё делалось в охотку: устал — отдохни. Можешь опоздать на тренировку, можешь вообще не явиться. Там я и чувствовал себя по-другому, пользовался авторитетом. А здесь кто я? Мальчишка, новичок. Хорошо, что отношения в команде были доброжелательными. Даже сам Петр Тимофеевич, человек в общем-то нелюдимый, подойдет, посмотрит, скажет скороговоркой:

— У тебя всё есть… Способности есть. Учиться надо. Учиться… Делай вот так…

Понимал, что надо учиться, да моих сухумских накоплений для учебы, для нового скачка явно не хватало. Чувствовал, что из школы сразу перескочил в академию, не имея для этого достаточных знаний. Для меня начинался другой футбол. Раньше знал одно: лететь к воротам, закладывать финты, обводить соперника, прорываться. Но мои соперники теперь футболисты высокого класса. И, ощутив в первых же матчах жесткость опеки, понял, что надо научиться укрощать мяч в доли секунды и в доли секунды принимать решения. Не освою этого — дальше не двинусь.

— Делай вот так… — подходил Петр Тимофеевич. — Смотри… Данные есть… Так ты давай! Уверенней!

Петр Тимофеевич Дементьев замкнут. Говорил мало. Нелегко находил общий язык с людьми.

Когда впервые увидел Пеку на поле, был потрясен его умением обращаться с мячом. Думаю, даже сегодня, при возросшей технике, он поражал бы и мастеров, и болельщиков.

Уже тогда бытовало такое выражение: „Мяч привязан к ноге“. Сейчас это избитые слова. Но про Петра Тимофеевича иначе не скажешь».

Так уж вышло, что первый матч за «Крылья Советов» в чемпионате СССР Симоняну предстояло сыграть в Сухуми. В Союзе существовала практика проведения первых туров в южных городах. Так и в первенстве 1946 года московские «Крылья» открывали сезон в столице Абхазии игрой с минскими динамовцами. Но в день игры Никита получил тревожное известие. Ночью в доме прошел обыск, был арестован отец.

Тот матч москвичи выиграли, и Симонян забил единственный мяч. Но настроение было ужасным. Никите сообщили, что и самому ему следует ждать ареста. Спортивные власти Грузии не хотели отпускать молодого талантливого нападающего в Москву и решили таким способом склонить его к переходу в тбилисское «Динамо».

Пришлось ехать в Тбилиси. На вокзале Никиту встретил Борис Пайчадзе, известный в ту пору футболист тбилисского «Динамо», который и препроводил молодого человека в МВД Грузии. Там один руководящий работник долго убеждал Никиту, что грузины и армяне должны держаться вместе, подальше от русских, сулил златые горы в тбилисском «Динамо», предлагал сменить фамилию на Симонишвили, но всё тщетно. Никита Симонян не мог предать Владимира Горохова и своих друзей по «Крыльям Советов». Те же в свою очередь сумели добиться освобождения Симоняна-старшего.

«Спартак»

В «Крыльях Советов» молодой Никита Симонян стал заметным игроком. Вот только сама команда играла всё хуже и хуже. Сказывался уход ведущих футболистов — Петра Дементьева, ведущего защитника Агустина Гомеса. Закончили играть другие ветераны, и по итогам чемпионата 1948 года «Крылья» заняли последнее место. Было принято решение о расформировании коллектива. Тренеры Дангулов и Горохов отправились в «Спартак», а игроков стали распределять по разным профсоюзным командам. Никиту Симоняна очень хотели видеть в столичном «Торпедо». Руководство мечтало о дуэте форвардов Александр Пономарев — Никита Симонян. Хотел играть с молодым товарищем и сам Александр Семенович Пономарев. Он лично убеждал Никиту стать торпедовцем. Но сам Никита выбрал «Спартак», тем более что там уже были хорошо знакомые ему тренеры. Симонян был готов присоединиться к «красно-белым», как вдруг его вызвал к себе сам директор ЗИСа Иван Алексеевич Лихачев, души не чаявший в своей заводской команде.