Книга Незнакомцы у алтаря - Маргерит Кэй

– Обещай, если тебе будет плохо, ты здесь не задержишься. Помнишь, ты сама говорила?

– Да, но… – Эйнзли осеклась. Она собиралась сказать: она не может представить, чтобы ей было здесь плохо. Она думала так раньше. – Да, помню, – сказала она.

Фелисити обняла ее.

– Мне пора. Будь осторожна, Эйнзли! Твой мистер Драммонд – настоящий чародей, но не позволяй ему слишком себя очаровывать. Береги себя, дорогая. Я тебе напишу.

Поцелуй в щеку, взмах рук, ее голос вдали, когда она попрощалась с Иннесом: «До свидания». И вот ее уже нет.

– Хмуриться наутро после соединения – плохая примета, – заметил Иннес, закрывая за собой дверь спальни. – Чем тебя так расстроила мисс Блэр?

– Ничем. – Эйнзли налила кофе. – Не знаю, где нам позавтракать. Здесь нет стульев.

– Позавтракаем в постели. – Иннес поставил поднос на середину кровати и похлопал по одеялу рядом с собой.

– Интересно, что нашло на Мари? Почему она вдруг послала нам завтрак в спальню? Раньше она так никогда не делала.

– Шестое чувство, – беззаботно ответил Иннес, протягивая ей овсяную лепешку. – Она знала, что сегодня у нас выходной.

– Тоже часть традиции?

Иннес ухмыльнулся:

– С сегодняшнего дня.

Эйнзли посмотрела на лепешку, щедро намазанную домашним сыром, – все, как она любила. Интересно, вернется ли сегодня Иннес к себе в комнату. Она отпила кофе. Раньше только Джон решал, придет он к ней или нет. Она ни разу не ночевала в его постели. Он ни разу не оставался после любви в ее постели. Она сделала еще глоток. Даже в самом начале их семейной жизни Джон ни разу не занимался с ней любовью дважды за ночь. Ему, видимо, и в голову не приходило, что одного раза может быть мало. Интимная близость с Джоном никогда не была приятной и ни разу не доставила ей удовольствия. Сейчас все было во всех смыслах по-другому.

– Чему ты улыбаешься?

Эйнзли заулыбалась еще жизнерадостней:

– После вчерашней ночи мне казалось, что мы захотим провести весь день в постели… Чтобы спать, – поспешно пояснила она.

Иннес налил им обоим еще кофе и отрезал кусок ветчины.

– Как ни соблазнительно это выглядит, у меня другие планы.

– Мои чары развеялись? – с набитым ртом спросила Эйнзли.

– Я сказал, что не хочу проводить день в постели, но вовсе не утверждал, что твои чары развеялись.

– Дворец наслаждений. Значит, будет продолжение?

– Если будешь так на меня смотреть, я не выдержу и снова наброшусь на тебя!

– Нет уж, спасибо. Я страшно проголодалась, – с чопорным видом произнесла Эйнзли.

– Врунишка. – Иннес нагнулся к ней и слизнул из угла рта кусочек сыра. Она ответила на его поцелуй, но тут же оттолкнула его:

– Иннес Драммонд, не считай себя неотразимым!

– Что поделать… – Он отнял у нее лепешку и положил на поднос. – Зато ты совершенно неотразима.

Эйнзли выгнула спину, подняв лицо к небу. Сегодня оно было безупречно голубым, без единого облачка, а солнце стояло высоко и ласково пригревало. Лодка качалась на волнах, покрытых белыми барашками. Ветерок раздувал красный парус. В лицо ей летели мелкие брызги, однако ей не было холодно.

– Великолепно! – воскликнула она.

– Ты обещала помогать, – напомнил Иннес, беря ее за руку и подводя пальцы к румпелю.

– Я помогаю. – Она лениво улыбнулась. – Тем, что не мешаю. И потом, я хочу полюбоваться видом – здесь так красиво!

Они шли на юг к острову Арран, чьи зазубренные пики составляли резкий контраст с зеленым холмистым островом Бьют, а потом повернули на восток, обогнули полуостров, на котором высился замок Строун-Бридж, и пошли вдоль береговой линии на север.

– От замка всего миль пятнадцать по суше, – пояснил Иннес, – но здесь только тропы овечьи и для перегона скота. – Добираться по воде гораздо приятнее. – На Иннесе был толстый рыболовный свитер темно-синего цвета, отчего казалось, что его глаза цвета моря. В твидовых брюках и тяжелых сапогах, с взъерошенными волосами и отросшей за ночь щетиной на щеках и подбородке, он сильно отличался от того человека, с которым она встретилась в Эдинбурге много месяцев назад, – ей казалось, что прошла целая вечность.

– Твои лондонские друзья тебя бы сейчас не узнали, – заметила она. – Ты выглядишь совсем как местный житель.

– Как дикий горец.

Она ласково провела ладонью по его щетине:

– Значит, все ради меня? Настал тот день, когда ты утащишь меня в свое логово и набросишься на меня?

– Тебе вчерашней ночи мало?

– Да ведь ты сам утром говорил, что хочешь еще!

Иннес поцеловал ей руку. Его губы приятно холодили ладонь. Потом он перецеловал все ее пальцы по очереди.

– Хочешь доказать, что ты ненасытна?

– А что, тебе не нравится?

Иннес громко расхохотался:

– Это мечта любого мужчины! Да, я очень хочу еще, – продолжал он, выпуская ее и выравнивая лодку, – но если ты не хочешь, чтобы нас выбросило на скалы, может быть, согласишься чуть-чуть подождать?

Эйнзли с трудом отодвинулась от него на узкой скамье.

– Куда мы?

– Погоди, ты все увидишь сама. Перед нами залив Ардламонт, но его мы обойдем. Теперь ты видишь, что мы в самом деле не так удалились от дома. Впереди, если присмотришься, можно увидеть башни замка.

Когда они повернули в бухту Сент-Остелл, ветерок утих. Прямо по курсу, похожий на спящего льва, лежал остров Арран, окутанный пеленой низких розоватых облаков; они придавали острову загадочный вид. Перед ними раскинулся полумесяц пляжа. Песок менял цвет от золотистого у кромки воды до серебристого в том месте, где из травы выступали высокие дюны, образуя своеобразную границу. Вдали чернел лес; из-за него бухта казалась совершенно уединенной.

Здесь было мелко. Иннес снял сапоги и чулки и закатал брюки, а затем спрыгнул в воду и повел лодку к берегу. Увидев, что вода здесь ему по колено, Эйнзли, надевшая юбку из местного твида, сняла чулки и туфли и последовала его примеру.

Маленькая лодочка угрожающе закачалась, когда Эйнзли спрыгнула за борт, и она ахнула: вода оказалась ледяной, а ноги увязали в мягком песке.

Начинался отлив. Оставив лодку у берега, они пошли по пляжу. Иннес нес корзинку, которую по его просьбе им собрала Мари. Было совершенно безветренно. Ярко светило солнце; казалось, что вернулось лето. Пахло морской солью и хвоей. Отряхнув мокрую юбку, Эйнзли остановилась и, глубоко вздохнув, огляделась по сторонам:

– Какая красота!

– Рад, что тебе нравится.

Корзинку и обувь они оставили у высокой дюны, а сами зашагали дальше по песку.