Книга Снежное сердце - Людмила Толмачева

На цыпочках Дана подошла к вешалке, где висел Мишин портфель. В нем лежали три тетради, два учебника, пенал и дневник.

Ощущая душевный трепет, Дана раскрыла дневник. И вновь ее ждало открытие. Одни пятерки! И только по математике стояла жирная двойка. Задрав размашистый хвост, она как бы ухмылялась, дескать, вот кто здесь правит бал.

Надо срочно исправлять эту нахальную двойку, решила Дана. Завтра же они займутся с Мишей материалом, который он наверняка не понял…

Вдруг ее окатила холодная волна осознания реальности. Кто она ему? С какой стати он должен приходить сюда и подчиняться ее воле?

Эта тетка из опеки так зло смотрела на нее… От таких людей можно ждать любых пакостей. Мальчика скоро увезут в детдом. Уж в этом-то они проявят прыть, как ни в чем более добром и полезном.

В глубокой задумчивости Дана провела остатки позднего вечера.

* * *

До чего она похудела! Юбка, с которой сочетается коралловый жакет, буквально сползает с нее! Казалось бы, куда еще? Что же делать?

Шкаф забит до отказа, а надеть нечего. Ей надо что-то яркое, как советовала Илза, и в то же время не слишком фривольное – все-таки идет не в ресторан, а в мэрию.

Кажется, нашла. Пусть эта шифоновая блузка немного не по сезону, плевать! Главное, пестрая как лесная лужайка – на зеленом фоне белые, розовые и желтые пятна. В духе абстракционизма. Зато юбка будет строгая – черный «карандаш». Она стрейчевая, поэтому не спадет с похудевших бедер.

Теперь прическа. В парикмахерскую бежать некогда, к тому же по пути может пропасть кураж. Идти без него в лапы «минотавра» равносильно смерти. Тогда включить плойку, завить локоны и начесать. Получится этакая пушистая цыпочка. Как раз то, что нужно!

И обуться в самые высоченные шпильки. У нее есть черные ботильоны на платформе, которые она ни разу не надела, – уж слишком вычурные и неудобные. Но сейчас пригодятся как нельзя кстати.

И последний штрих. Зеленоватые тени на верхние веки, под цвет блузки, и кроваво-красная помада!

Готово!

В фойе гостиницы Дана увидела свое отражение полностью. В раме большого зеркала стояла эффектная блондинка, которую в равной степени могли ожидать ресторан или ночной клуб.

Но она выбрала кабинет местного чиновника. Застегнув пальто, Дана вышла на улицу. Ей предстояло пройти сто метров и пересечь площадь. Ходьба по морозцу была как раз на руку – на щеках появится легкий румянец и довершит образ соблазнительницы.

Именно такой, яркой и соблазнительной, она вошла к сити-менеджеру.

Шполтаков выглядел неважно. После вчерашней пирушки трещала голова и напоминала о своем существовании печень.

Он оторвался от какого-то документа и поднял тяжелый взгляд на просительницу. Секретарша сообщила ее имя и должность, и по его разумению в кабинет должна ворваться наглая баба в мешковатом костюме, с облезлой прической под вязаным беретом, и обязательно на толстых ногах-бревнах.

Приготовившись к суровому отпору, он так и остался с выражением каменного идола на сером от похмелья лице, в то время как эфирное создание заливалось певчей птицей.

Постепенно Шполтаков приходил в себя.

– Так вы просите капитальный ремонт музея? – наконец, очухался он.

– Не прошу, а требую, – томно поправила Дана. – И не всего музея, а только двух комнат. В одной будут выставлены ценные экспонаты – главное историческое достояние города, а в другой мы планируем музыкальные вечера. Кстати, лично вам, Виктор Анатольевич, мы пришлем приглашение под номером один.

Данина улыбка, подаренная «лично ему», снова сбила с толку матерого бюрократа. Он запыхтел, заворочался в кожаном кресле.

– Виктор Анатольевич, дорогой! Поймите! От одного вашего слова зависит судьба музея и моя собственная судьба, – пошла ва-банк новоиспеченный директор музея.

– Да? – изумился Шполтаков, остановив взгляд на маленьком пухлом рте молодой женщины.

– Если мой бизнес-план провалится, мне придется уйти, – улыбнулась Дана, блеснув белыми зубами.

– Ну что вы! – клюнул на наживку «минотавр». – Зачем такие крайности? Я этого не допущу. Он у вас с собой? Бизнес-план, как вы его назвали.

– Да. Вот он.

– Давайте его сюда, посмотрим.

Нацепив очки, Шполтаков приступил к чтению.

Внимание Даны привлекли его руки – холеные, в рыжих волосках, с толстыми короткими пальцами. Ее передернуло при мысли, что эти руки могут дотронуться до нее.

Ничего. Надо терпеть. Не сахарная – не растает.

И все же на душе было отвратительно. А чиновник продолжал изучать план модернизации музея. На его лбу выступила испарина. Наглаженным платком он промокнул лоб и бросил на Дану короткий взгляд из-под очков.

Она сидела с прямой спиной, небрежно свесив с подлокотника кисть правой руки. Внешне спокойная и чуточку легкомысленная, внутри как сдавленная пружина, готовая в любой момент вырваться, чтобы обрести, наконец, долгожданную свободу.

Минуты тянулись как старый мед, в час по ложке.

«Чего он телится? – нервничала Дана. – И ежу понятно, что нужны деньги на ремонт. Неужели сам ни разу не был в особняке, не видел, что он дышит на ладан?»

– Ну! Я все понял, – неожиданно резюмировал Шполтаков, сняв очки и захлопнув папку. – В принципе, затраты не такие уж и большие, даже для нашего бюджета. Но в плане этого года они не предусмотрены. Вот в чем дело. Да-а…

С замиранием сердца Дана ждала окончательного приговора. Видно было, что чиновник что-то не договаривает, что-то придерживает «на десерт».

– Вы отказываете мне? – тихо спросила она, изящным движением поправляя прядь возле уха.

– Нет, я еще ничего не решил, – прорезавшимся баритоном отчеканил сити-менеджер, распрямив плечи и откидываясь на спинку кресла.

– Тогда мне зайти попозже? – теряя терпение, спросила Дана.

– Погодите. Зачем торопиться в такие судьбоносные моменты?

Он нажал кнопку и вызвал секретаршу.

Вошла молодая девица с конским хвостом. Мини-юбка подчеркивала ее недостатки – кривизну ног и тощий зад.

– Вызови Петракову. Пусть захватит соответствующие документы. Скажи, вопрос по внеплановому ремонту.

– Может, кофе? – улыбнулся он, когда девица скрылась за дверью.

– Нет, спасибо. Кофе я пью только по утрам.

– Боитесь испортить цвет лица? – игриво продолжал Шполтаков.

– Нисколько. Просто я долго не усну, если выпью кофе после обеда.

– Тогда коньячку? У меня армянский.

Вот оно, начинается, подумала Дана, а вслух жеманно протянула:

– Не откажусь.

Слишком проворно для своей комплекции Виктор Анатольевич поднялся с кресла и подошел к сейфу, где хранил драгоценный напиток. Разлив его по рюмкам, вернулся к столу.