Книга Ноябрьский триллер - Татьяна Любова

— …Лины Фандотти, а другой принадлежал неизвестной женщине, так? — насмешливо перебила ее Наталья.

— Значит, она вам говорила об этом?

— Неужели вы приняли ее слова всерьез? — вопросом на вопрос ответила собеседница.

— Я бы так не сказала, но любое свидетельство требует проверки.

— Понимаете, Ольга, жизнь Вики сложилась тяжело. Отсюда ее пристрастие к алкоголю, пьет она давно и много. С фантазией у нее тоже все в порядке. Думаю, что в ее мозгу явь давно перемешалась с пьяной галлюцинацией. К сожалению. Она говорила мне об этом, я пыталась отговорить ее от похода в милицию, но, оказывается, безуспешно. — Наталья говорила медленно, в ее голосе сквозила неподдельная горечь.

Около них мирно прохаживалась пара сизарей. Ольга достала из сумки пакет с солеными сухариками и принялась бросать колючие черные кубики голубям. Птицы смешно засуетились, торопясь урвать побольше, от былой важности не осталось и следа. «Совсем как люди», — подумала она.

— Знаете, мне кажется, что Вика как натура творческая любит все необыкновенное и просто хочет поучаствовать в захватывающем процессе расследования. Уверена, что она придумала эту историю с голосами, а потом сама же в нее поверила, — волновалась Наталья. — Жаль мне ее, нескладная она, нелепая какая-то.

— Вы знаете свою подругу лучше, чем я. Правда, мне показалось, что Виктория хотела назвать имя той второй женщины, голос которой она слышала в ночь убийства, но связь прервалась.

Наталья расстроенно посмотрела на Ольгу и беспомощно пожала плечами:

— У меня заканчивается обеденный перерыв. Если у вас больше нет вопросов, то я, пожалуй, пойду. До свидания.

— До свидания. Спасибо, — проговорила Ольга ей вслед.

Но Наталья уже не слышала ее, она шла в сторону метро. Подчеркнуто прямая осанка, высоко поднятый подбородок, чеканный шаг резко выделяли ее из пестрой толпы народа.

— Девушка с характером, — покачала головой Ольга. — Не то что я, нюня. И за подругу, при всех ее недостатках, горой.

Отношения Натальи и Вики доказывали, что бытующая среди мужчин сентенция, будто женщины дружить между собой неспособны, расходится с фактами. «Да они друг за друга горло кому хочешь перегрызут и не поморщатся. Молодцы, девчонки!» — думала Ольга.

В животе заурчало, ей хотелось есть. Гонорара в ближайшем будущем не предвиделось, и, решив начать экономить, Ольга купила в ближайшем бистро хот-дог и стакан горячего чая.

Экономить она принималась всякий раз, когда деньги подходили к концу, но едва в кармане заводились приятно похрустывающие бумажки…

Во-первых, она любила вкусно поесть. Во-вторых, питала слабость к дорогой французской косметике. В-третьих, Ольга была закоренелым альтруистом и обожала делать подарки. В общем, в стадии накопления финансовых средств она не пребывала никогда.

После импровизированного обеда Ольга позвонила в редакцию, где работала Виктория Трамм, и, сославшись на неотложные дела, отменила назначенную встречу. Виктория сообщила ей, что сию секунду намеревалась позвонить Ольге с тем же предложением — мол, не менее неотложные дела имеются и у нее самой: вечером она принимает гостей, следует подготовиться к их приходу. Условившись созвониться на неделе, Ольга отключила телефон и отправилась домой «зализывать раны». По дороге купила бутылку сухого вина и коробку слив в шоколаде.

«Сделаю Олежке сюрприз, — прыгая по ступеням, думала она. — Ужин при свечах, лазанья и итальянский салат».

Мысль об итальянском салате напомнила ей о Фандотти. Ольга опять стала терзаться в сомнениях: слишком простой выглядела развязка в истории с синьором Массимо — в жизни так не бывает. Мучительно размышляя об этом проклятом деле, она где-то на уровне подсознания вдруг почувствовала разгадку, но никак не могла поймать ее. Та успешно уворачивалась и моментально ускользала при малейшей попытке схватить ее за хвост.

Вытащив из холодильника фарш, Ольга твердо решила гнать от себя все мысли, касающиеся дела Фандотти, но те назойливо преследовали ее. Она чертыхнулась и налила себе бокал вина. Отчаянно кислое молодое «Шардоне» ударило в голову, и Ольга принялась за готовку.

Переступив порог, Олег уловил носившиеся в воздухе запахи жареного мяса и специй и возбужденно прокричал:

— Я сегодня без обеда! Степановна с клиентами за город отправила, так что твои кулинарные шедевры будут очень кстати.

— Надо было и Степановну туда отправить, ей давно не мешает похудеть, — весело ответила Ольга, выбегая навстречу. Она торопливо вытерла руки о фартук и повисла на шее Олега. — Привет неандертальцу!

— Я с добычей. — Он ласково отстранил от себя Ольгу и достал из пакета бутылку «Шардоне». — Вот, так сказать, за воссоединение семьи и за будущего наследника.

— Боже мой, ты опять за свое! — всплеснула руками Ольга. — Между прочим, я тоже купила «Шардоне». Но если ты мечтаешь о ребенке, то имей в виду, что малышу вино противопоказано.

— Глупости! Настоящий мужик заквашивается после двойной порции бифштекса и бокала хорошего вина.

— Да, и потом квасит всю жизнь. Нет уж, милый, сегодня ничего не выйдет. Мой сын будет не заквашен, а зачат в абсолютной трезвости и любви, — назидательно сказала Ольга, пряча бутылку в шкаф.

— Тогда тебе придется уповать только на непорочное зачатие, — грустно пошутил Олег.

После ужина они сидели около окна, тесно прижавшись друг к другу, и молча любовались панорамой ночного города — с четырнадцатого этажа открывался захватывающий вид. Таинственно освещенный цветными сполохами гигантских реклам, мегаполис жил многоглазой и многоголосой жизнью миллионов населяющих его людей. Дома, испещренные теплыми точками светящихся окон, скрывали за толстыми стенами чьи-то слезы и детский смех, горечь стариков и любовь молодых. Уютно мечталось о длинной и безоблачной жизни со счастливым концом. Хотя конец жизни и счастье — понятия вроде бы полярные.

Ольга завороженно смотрела в ночную темень, искрящуюся тысячами огней чьей-то далекой, чужой жизни, испытывая томную, щемящую грусть. Та звала ее, непонятно куда и зачем, от чего сжималось сердце и сладко ныло внутри. Мелкие частые поцелуи Олега приятно щекотали шею, Ольга блаженно впитывала ласку, льнула к нему.

Вдруг в голове пронеслась невесть как вырвавшаяся из подсознания мысль об «итальянском деле». Ольга поспешила отогнать ее, но чудная гармония тихого семейного вечера испарилась безвозвратно, и детектив с досадой отодвинулась от разомлевшего Олега.

Тот в недоумении воззрился на нее:

— Что-нибудь случилось?

— Не могу успокоиться. Знаешь, мне все-таки хочется узнать, чье имя собиралась мне назвать Виктория прошлой ночью.

— Глупости! Ты же сама сказала, что она алкоголичка. Неужели ты можешь брать в расчет бредни полупьяной бабы? Да, может, ей приснилось все, а ты места себе не находишь.