Книга Ноябрьский триллер - Татьяна Любова

«Бедный Олег, — думала она, — не успел парень пережить оглушительную славу, свалившуюся на мою голову, теперь новый удар — джип от крестника Фандотти».

О славе позаботилась Виктория Трамм, оставшаяся в живых опять же благодаря Ольге. Вика отплатила за спасение по-своему: в прессе появилась серия захватывающих статей о талантливом частном сыщике Ольге Палевой. Журналисты, как стая коршунов, обрушились на растерянную «знаменитость». Ольга, в одночасье ставшая звездой, совершенно не знала, что делать со свалившейся на голову известностью. Олег же советовал ей открыть магазин «Бронежилеты от Палевой».

Процесс по нашумевшему делу Фандотти шел своим чередом. Наталья Погодина выжила, отделавшись при падении с четвертого этажа переломом ноги и сотрясением мозга, и теперь предстала перед судом за серию тщательно спланированных убийств. Ольга выступила на суде в качестве главного свидетеля и с чистой совестью отправилась «крепко» отдыхать в Египет.

«Слава богу, весь этот кошмар позади», — сладко жмурилась она, наслаждаясь чудесным теплом. Воздух вокруг дрожал и плавился, прозрачное марево лениво плыло над зеленоватой гладью моря.

Накупавшиеся толстяки все также гуськом возвращались обратно. Папа Коля принялся растираться полотенцем, от чего земля в радиусе пятнадцати метров вздыбилась, как во время землетрясения. Мама Света поглядывала в сторону Ольги с великосветской улыбкой, ей страстно хотелось поближе познакомиться со знаменитостью.

Известность, нежданно свалившаяся на хрупкие плечи Палевой, настигла ее и в Египте, так как любознательные соотечественники, лежа на пляже, время от времени почитывали московскую прессу. Стоило Ольге появиться на ужине, как окружающие принимались шушукаться, показывая на нее пальцем и широко улыбаясь в ответ на недовольные взгляды уставшей от бремени славы сыщицы. Последние два дня Палева исхитрялась приходить в ресторан перед закрытием и торопливо давилась едой под любопытными взглядами официантов.

Почувствовав, что спина раскалилась, она старательно подставила солнцу прохладный живот.

Толстуха громко трещала по мобильнику, до Ольги то и дело доносились ее удивленные возгласы:

— Какой ужас, Зося! Не может быть! Что ты говоришь? — И после минутного молчания опять: — Кошмар, Зосенька! Я тебя понимаю.

Ольга вздохнула, раскрыла книгу и уткнулась в недочитанный рассказ, но мама Света не унималась, эмоции захлестывали ее, в запале она кричала все громче и громче. Вскоре до слуха Ольги донеслось слово «труп», она невольно подскочила — сработал профессиональный рефлекс. Испуганно оглядевшись, Ольга опомнилась, сообразив, что она на отдыхе, и расслабленно откинулась на куцый полосатый матрас.

Удовлетворенно прикрыв глаза, Палева приготовилась соснуть, и зря! Прямо над ней раздался задыхающийся женский голос:

— Простите, Ольга, к сожалению, не знаю, как вас по батюшке, у меня дело чрезвычайной важности. Можно задать вам вопрос?

Ольга неохотно открыла глаза и увидела перед собой колышущуюся массу необъятного тела мамы Светы — вблизи та смотрелась гораздо внушительнее и напоминала стог сена. Толстуха смешно приплясывала на раскаленном песке, ее бледное лицо, опиравшееся на тройной желеобразный подбородок, выражало мучительный испуг, короткие пальчики, крепко сцепленные на массивной груди, побелели. Широкополая соломенная шляпа с газовым бантом, претендующая на пошловатую элегантность, то и дело сползала по вспотевшему лбу мамы Светы на широкий бульдожий нос. Весь ее облик взывал о помощи, неотложной и, быть может, даже «скорой» помощи.

Ольга села на топчане и вопросительно воззрилась на возбужденную толстуху.

— Можно и без отчества. А что, собственно, произошло?

— Убийство. Страшное убийство, — свистящим шепотом сообщила мама Света, пугливо озираясь по сторонам.

— Кого убили? — спокойно поинтересовалась Ольга.

— Мужа моей подруги.

— Но… мм… мне казалось, что вы отдыхаете здесь одни.

— Да, конечно. Только его убили не здесь, а в Москве. Понимаете? — терпеливо втолковывала мама Света. Она, вероятно, привыкла к долгим разъяснениям, так как имела десятилетнего сына, не отличавшегося сообразительностью.

— Очень хорошо понимаю. Этим делом наверняка занимается милиция, — сухо заметила Ольга, которую начинал раздражать назидательный тон соседки.

— Именно, что не занимается. Дело закрыли, констатировав несчастный случай, а это совсем не несчастный случай. Понимаете? — Мама Света всей массой угрожающе нависла над беспокойно заерзавшей Ольгой. — Моя подруга очень просила поговорить с вами. Если бы вы согласились…

Тело мамы Светы тяжело заколыхалось, что должно было означать бурные переживания и даже слезы.

— Ну хорошо. Оставьте номер телефона. По возвращении я свяжусь с вашей подругой, — сдалась Палева. Ей хотелось поскорее отделаться от назойливой просительницы.

— Ольга, простите, как вас по батюшке?.. — радостно встрепенулась толстуха.

— Николаевна, если уж вам непременно требуется мое отчество.

— Ольга Николаевна, дело срочное. Она просит вылететь вас ближайшим рейсом. Плачет, — добавила мама Света, видя, как глаза детектива постепенно наливаются кровью.

А Ольга и впрямь начинала потихоньку звереть от нахальства толстухи.

— Еще слово, и плакать будете вы! — отрубила она, укладываясь на лежак.

— Извините, Ольга Николаевна. Просто человек…

— …Плачет! — неожиданно закричала выведенная из терпения Ольга.

Толстуха испуганно попятилась.

Спустя полчаса Ольге стало совестно за несдержанность.

«Первые признаки начинающейся «звездной болезни» налицо, — корила она себя по дороге к отелю. — Непременно извинюсь перед женщиной и попытаюсь помочь».

За ужином она подсела к столику «трех толстяков» и подробно расспросила словоохотливую маму Свету о случившемся.

История, рассказанная Светланой Игоревной в лицах, заинтриговала ее не на шутку. Вернувшись в номер, Ольга задумалась, потом решительно сняла трубку телефона и позвонила в агентство по продаже билетов, заказала билет до Москвы на завтра и принялась укладывать чемоданы.

Но это, как говорится, уже совсем другая история…