Книга Шепот черных песков - Галина Долгая

– Дамкум, ты не спишь? – Кудим приподнялся на локте.

– Не сплю.

– Слушай, Дамкум, а знаешь ли ты сказ о Великом Потопе, когда всю землю заполнили воды?

– Это когда грозный бог Энлиль разозлился на людей и решил всех утопить?

– Да. Только представь, что сейчас вода в реке поднимется, забурлит и утащит нас с собой…

– Э… – Дамкум хотел что-то сказать, но Кудим вдруг зажал ему рот, приставив к своим губам палец.

– Тихо, к нам кто-то пожаловал… – прошептал он.

У реки, прямо у догорающего костра, послышался храп лошади. Кудим присел, всматриваясь. Один человек шарился в камышах, две лошади стояли в стороне. Кудим тронул застывшего от страха певца и, показав ему наконечник, вложил оружие в его руку, а сам достал из мешка небольшой камень. Несмотря на размер с кулак, он был довольно-таки тяжелым. Кудим нашел его в горах и взял, решив при случае выплавить из него металл. Какой, он не знал, необычным оказался камень, но то, что это кусок руды, причем уже оплавленной, Кудим не сомневался.

Не успел он зажать камень покрепче, как чья-то рука обвилась вокруг шеи, стиснув ее так, что радужные круги поплыли перед глазами. Ювелир захрипел. Дамкум вскочил на ноги и бросился бежать. Чужой человек у кострища, услышав шум, ринулся к своему товарищу, выследившему странников. В тот момент Кудим вывернулся и со всего размаха ударил напавшего камнем. Удар пришелся в ухо. Грабитель зарычал, зажал ухо, но тут же смолк и рухнул в песок. Кудим закашлялся. Дамкум опомнился от страха, остановился и оглянулся на друга, потом на приближающегося грабителя. Он был уже настолько близко, что певец отчетливо видел хищный оскал на его лице. Дамкум посмотрел на свой кулак с зажатым в нем оружием и вдруг, дико закричав, швырнул его в чужака. Тот остановился в недоумении, глядя на бродяг одним глазом – во втором торчал наконечник! – и опрокинулся навзничь.

– Я его убил… – Дамкум смотрел на свои ладони.

Кудим откашлялся и хриплым голосом подтвердил:

– Убил. Ты меткий, на наше счастье. Второй тоже мертв, – повернув его, Кудим разглядел залитое кровью лицо и остекленевшие глаза. – Я их еще в горах почувствовал, пасли нас весь день. Шли далеко, не приближаясь, по нашим следам. А потом – на костер. Не ожидал я, что выследят, где спать ляжем…

Певец пришел в себя. Руки его дрожали, страх оттого, что он убил, а потом оттого, что его могли убить, леденил кровь. Кудим тряхнул друга за плечи.

– Все позади, Дамкум, все хорошо. Если бы не мы их, то они нас. А теперь надо уходить. Кто знает, может быть, они не одни были, – Кудим поднял котомку. Она оказалась рядом с ногами убитого. Недолго думая, ювелир стянул с того чарыки[63]и протянул песеннику. – Надень, сандалии себе ты так и не сплел.

Дамкум взял их, но надеть не решался. Кудим не стал уговаривать, пошел к реке, где, похрапывая, стояли лошади. По пути выдернув из глаза кочевника свой наконечник, Кудим вытер его о песок и спрятал в мешке.

Лошади шарахнулись от незнакомцев. Возможно, они учуяли кровь, но их глаза сверкали страхом. Как можно спокойнее Кудим приблизился к одной, ухватил за повод и позвал друга:

– Иди сюда, только спокойно, не пугай ее, держи.

Он сунул все еще ошалевшему певцу кожаные поводья, а сам обошел стоявшую поодаль вторую лошадь и подошел к ней сбоку.

Та было метнулась в сторону, но ювелир успел ухватить повод и ловко запрыгнул на спину, покрытую куском жесткой шерстяной ткани.

– Чего стоишь как вкопанный, – тихо, но с напором сказал он Дамкуму, – садись и поехали. Не ровен час, кто еще за ними следует, тогда нам точно не сдобровать.

Но, как ни старался Дамкум, оседлать коня он не смог. Пришлось Кудиму слезть, привязать свою лошадь, чтобы не убежала, и помочь незадачливому спутнику.

Сделав круг, чтобы сбить возможных преследователей с толку, всадники вернулись к реке ниже по течению и, то и дело оглядываясь, поехали вперед. Дамкум приноровился к своей лошадке, которая бежала рысью, пофыркивая и тряся головой. Певец не отставал от своего друга, умело обращавшегося с лошадью.

– Ты раньше ездил на коне? – стараясь сидеть свободно, как Кудим, спросил Дамкум, но как только лошадь прибавила темп, снова припал к ее шее, ухватившись за косматую гриву.

– Да, у моего хозяина были кони и даже колесница!

– Ух, ты! – восхитился Дамкум. – А может, тебе надо было в его доме остаться и жить припеваючи?

– Нет. Там я не был бы свободен. Все знали меня, как раба, хоть и особо отмеченного стариком. Но после его смерти никто не стал бы считаться со мной. Так что я там, где должен быть! – Кудим ударил лошадь пятками по бокам и крикнул: – Догоняй!

– Что ты, стой!..

Но его лошадка припустилась вдогонку, словно только ждала команды. Дамкум крепче сжал ноги и еще ниже склонился к лошади.

Всадники мчались по спящей долине, а небо между тем посветлело, и восток подернулся тонкой полоской зари. Встрепенулись птицы. Жаворонок взмыл в небо и завел приветственную песнь. Ночные охотники попрятались по норам, уступив владения хозяевам дня. Солнце не заставило себя долго ждать – выкатилось желтым шаром и сразу же засияло, распустив лучи по всему небу. Остановив коней, друзья приветствовали сиятельного бога Шамаш, благодаря его за удачу и покровительство.

Поехав шагом, Дамкум запел. Ювелир не мешал, он слушал. Напряжение сумасшедшей ночи дало о себе знать: глаза слипались, мысли стали тягучими, голова клонилась к груди. Он бы уснул, но непоседливый спутник, прервав песню, воскликнул:

– Смотри, там дом! И не один! Не это ли Маргуш?..

Кудим потряс головой, разгоняя прилипчивый сон, сощурился и пригляделся.

– Не думаю. Не таким я себе представлял таинственный город. Но давай подъедем ближе и спросим. Жители уже поднялись, видишь, дымок вьется?

Последнее обрадовало Дамкума более всего.

– Как думаешь, они нас накормят?

– Скоро узнаем!

Как ни приглядывались путники, но людей не видели. Зато неожиданно раздался пронзительный душераздирающий крик. Дамкум со страха натянул поводья, да так, что его лошадь поднялась на дыбы. Едва не упав, он припал к ее спине и распластался, прижав к лошадиным бокам и ноги, и руки.

– Благодетель мой, всемогущий Шамаш, защити меня, не дай злым силам растерзать мое тело! – запричитал он.

Кудим слез с коня и, взяв его в поводу, осторожными шагами пошел к глинобитному забору, за которым через пустой двор виднелась стена дома. Не прошел он и нескольких шагов, как крик повторился. Кожа на руках ювелира покрылась мурашками. Он остановился и прислушался. Показалось, что где-то говорят люди… показалось… и опять крик! Не крик, а вопль, в котором звучали боль и страх, и… мольба о помощи! Кудим оглянулся на спутника. Тот все еще обнимал своего скакуна, остановившегося на дороге. Понимая, что от Дамкума сейчас мало проку, Кудим оставил коня и подкрался ближе к глинобитному забору. Высунув голову, он увидел верблюда, который стоял, прижавшись к стене дома, и заглядывал за его угол. При очередном крике верблюд отпрянул и задрожал. Кудиму стало не по себе. Он пролез в промоину в заборе и, осторожно ступая, подкрался к верблюду, встал рядом и тоже заглянул за дом. То, что он увидел, повергло его в ступор.