Книга Операция "Ы" и другие приключения Вицина, Никулина и Моргунова - Лора Мягкова

— В цирке я больше не могу выступать с любимой клоунадой «Сценка на лошади». Какая уж теперь «подсадка»?! Публика узнает сразу.

Шуйдин с Никулиным обыграли в репризе артистическую славу Юрия Владимировича и слухи с ней, связанные с якобы уходом артиста из цирка.

На арене появляется один клоун Миша. А на большом экране, прикрепленном над артистическим выходом, демонстрируется крошечный отрывок из короткометражной кинокомедии «Самогонщики». В ней Юрий Никулин действует в роли Балбеса. Шуйдин с манежа обращается к киноэкранному партнеру, приглашая его вернуться в цирк. Между коллегами возникает диалог, заканчивающийся тем, что на глазах удивленных зрителей артист действительно возвращается на арену. Никулин выходит из экрана и спускается по лестнице на манеж. Публика становится свидетелем трогательной встречи двух комиков.

В Театре оперы и балета, бывшем Мариинском, проходила городская конференция, для участников которой давали концерт мастеров искусств. Цирк представляли Никулин с Шуйдиным. Загримированные, ожидая своего выхода, стояли клоуны за кулисами, и вдруг появился солидный мужчина в пенсне, в бархатной артистической куртке, с длинными волосами. Бросил взгляд на стоящих ярких клоунов с большим портфелем (его приготовили специально для выступления) и замер. Затем театрально воздел руки к небу, закатил глаза и пафосно возопил:

— Господи, до чего же мы докатились! На сцене Мариинского театра — клоуны! Позор!

Все стоящие рядом ошарашено молчали. Никулин и Шуйдин смутились. Отработали свою репризу без вдохновения. Настроение было испорчено. На следующий день обо всем рассказали Венецианову (гл. режиссер Ленинградского цирка).

— Ну что ж, ив Мариинке есть свои дураки, — философски изрек Георгий Семенович и хмыкнул.

Однажды в гримерную Никулина зашел некий артист Дымко. Внимательно, с интересом посмотрел, как Юрий делает себе из гуммоза (пластичная мастика типа пластилина) нос, и сказал:

— А ты зря гримируешься. Выступай без всякого грима. У тебя и так лицо глупое.

Отличие алогичного клоунского мышления от общепринятой «взрослой» логики прекрасно раскрывается в беседе Винни-Пуха и Пятачка, когда они обсуждают умственные способности Кролика.

— Кролик — он умный! — отметил Пух.

— Да, — сказал Пятачок, — Кролик — он хитрый!

— У него настоящие Мозги, — добавил Винни.

— Да, — сказал Пятачок, — у Кролика настоящие Мозги.

Наступило долгое молчание.

— Наверно, поэтому, — сказал наконец Пух, — наверно, поэтому он никогда ничего не понимает!

Как иллюстрацию мастерского владения Юрием Владимировичем настоящей клоунской логикой можно привести его диалог с первоклассницей:

— Весело ли вам бывает, когда вы выступаете в цирке? — спросила девочка.

— А тебе весело в цирке? — хитро ответил вопросом на вопрос Никулин.

— Ага.

— Ну так вот. Когда я вижу, что тебе весело, мне тоже весело и приятно. Поэтому выходит, что мы с тобой веселимся вместе.

— А если у вас нога болит? — лукаво уточнила маленькая школьница.

— Какая нога, правая или левая? — серьезно спросил клоун.

— Левая, — поразмыслив, ответила девочка.

— Тогда, — печально сообщил клоун, — у меня веселится одна правая нога.

Первоклассница рассмеялась, и довольные друг другом собеседники разошлись.

В Ереване за кулисы к клоунам пришла пожилая женщина. Она впервые попала в цирк. Приехала с гор.

Женщина восторженно сказала:

— Большое вам спасибо. Мне так понравилось, как вы выступаете. Так все понятно — прямо на армянском языке.

Юрию Владимировичу было чрезвычайно лестно слышать настолько образный отзыв, ведь в этом представлении «Маленький Пьер» не было произнесено ни единого слова — это была клоунская пантомима.

«По-разному люди воспринимают юмор. Помню случай, который произошел со мной. Как-то я прочел в журнале «Крокодил» анекдот:

«Полисмен. Почему вы превысили скорость? Вы мчались по шоссе как угорелый!

Автомобилист. Простите, сэр, но у меня испортились тормоза, и я спешил отвезти машину в ремонт».

Спустя несколько дней я ехал на машине в аэропорт Внуково. В спешке не заметил знака ограничения скорости. Вдруг вижу: поравнялся со мной мотоцикл ГАИ, и пожилой старший лейтенант показал мне жезлом, чтобы я встал у обочины. Начало нашего разговора было как в анекдоте:

— Почему вы превысили скорость? Ваши права.

Надеясь юмором растопить сердце блюстителя порядка, протягиваю документы и отвечаю ему словами анекдота:

— Да понимаете, товарищ старший лейтенант, у меня испортились тормоза, и я спешу на станцию обслуживания.

Инспектор посмотрел на меня серьезно и, возвращая права, деловито сказал:

— Тогда давай поезжай быстрее. — Сел на мотоцикл, развернулся и уехал.

Я только рот раскрыл», — размышлял о загадках чувства юмора Юрий Владимирович.

В одном из спектаклей для московской программы авторы сценария придумали для Никулина с Шуйдиным сюжет, в котором они убегают от оператора и режиссера в паническом нежелании сниматься. Погоня была занимательна, а сюжет, где клоунов настигли и сняли, продуман слабо, и дуэт принял ее в штыки. До премьеры оставались считанные дни, а финал отсутствовал даже в воображаемой перспективе. Творческое отчаяние овладело мастерами комедийного жанра. На помощь Юрию Никулину пришло воспоминание о том, как на съемках фильма «Старики-разбойники» вместе с артистом Евгением Евстигнеевым они таскали тяжеленную картину из музея. Вес подлинника в сорок килограмм и десять дублей к концу съемочного дня делали из пары бодрых «стариков-разбойников» изможденных бурлаков с картины Репина. Это своевременное воспоминание легло в основу всем известной клоунады «Бревно».

Гастроли цирка в Мельбурне. Никулин читает газету, на странице которой большой портрет плачущей девочки и под ним подпись крупными буквами: «Вы знаете, почему плачет эта девочка?». И тут же ответ: «Она плачет потому, что родители в это воскресенье не смогли достать ей билет на выступление Московского цирка». Увидев такой драматический репортаж, артисты цирка обратились к импресарио с просьбой, чтобы в этой же газете дали объявление, что артисты советского цирка приглашают к себе девочку, которая горько плакала в прошлое воскресенье. Объявление поместили. К ужасу импресарио, в воскресенье вместе с родителями на представление пришло более 20 «плачущих в воскресенье» девочек. Родители настаивали, что плакали и будут продолжать рыдать именно их девочки, если им не повезет с билетами. По фото идентифицировать девочек было невозможно, потому что главная девочка лила слезы, закрыв лицо руками. Импресарио сказал Юрию Никулину: «Ваш русский гуманизм доведет меня до разорения». Но всех «плачущих» девочек с весьма расторопными родителями на представление пропустил.