Книга Трое в Таиланде, не считая собак - Антон Лирник

— Как ты, зайчик мой?

— Ничего страшного, Мишенька.

Она встала, припадая на одну ногу. У Миши на лице были все краски сопереживания. Катя зашмыгала носом, Лаптев мужественно обнял её за плечи. От всей этой идиллии меня чуть не стошнило.

Когда Кристина (стараниями массажиста Макарова) снова смогла передвигаться самостоятельно, мы решили перекусить. Катя предложила наведаться к «макашнице». Оказывается, так называют передвижные харчевни на колёсиках. Но я изо всех сил возражал, приведя аргумент, что от «макашниц» воняет жжёными носками. Это же адская санитария! Катя благоразумно отказалась от своего предложения.

— Сейчас бы щей навернуть или борща! — Миша мечтательно закатил глаза.

— Дома навернёшь. Где ты здесь найдёшь русскую еду? — простонал в ответ Лаптев.

— Вы уже неделю на острове кантуетесь, а до сих пор не знаете, что на Пангане есть русское кафе?! — внезапно ожившая Кристина нас удивила. Наверное, адреналин ещё не вышел. — Кафе называется «Френдс», и там вкусно.

— А вареники там есть?

— Да всё там есть: и вареники, и домашняя колбаса, и водка с селёдкой!

Тут я снова взял слово:

— Ребята, ну мы что, прилетели за тридевять земель для того, чтобы водку с борщом рубать?

— Да-а-а-а! — раскатисто, как на параде, ответили мне друзья. Пришлось смириться.

Не прошло и получаса, как мы входили в русское кафе «Френдс». Я ожидал какой-то похабщины с цыганами и косоворотками. Но всё оказалось гораздо милее. Внешне кафе было абсолютно интернациональным. Если не считать «перцовки» в холодильнике, а также русских и украинских флагов на стене за барной стойкой. Небольшой квадрат светлого зала был разделён на сидячий и лежачий сектора. Лежачий был чуть выше, с подушками и невысокими столиками.

За столиком сидячего сектора сидела испуганная скандинавская семья. Напугали их два пузана и тётка, которые наливались водочкой на лежачей стороне. Тост «За присутствующих здесь дам!» не оставлял сомнений в их национальной принадлежности. «Присутствующая дама» зарделась и поправила соломенную шляпу с розой. Её возраст приближался к критической стадии. Один мой друг описывал эту стадию так: «налившаяся солнцем вишенка, которую клюнул воробышек, и на ней запёкся сок». Подобные тётки называют друг дружку «девочки», а всех, кто моложе их, — «молодая дрянь».

Мы заказали борщ, вареники и колбасу и умяли всё это в считаные секунды. Официант — статный, видный русский парень — почти не отходил от нашего стола, унося, принося, предлагая, советуя и объясняя. Мы наелись и заказали десерт, а Кристина захотела покурить. Только сейчас я осознал, что мы не курим. Меня отец отучил ещё в детстве, Лаптев курил только драп, а Мишу Светик закодировала по фотографии, причём даже не его.

Кристина стала искать глазами официанта, чтобы тот принёс пепельницу. Как назло, он куда-то запропастился в дебрях подсобки. Не знаю, что он там делал, может, и курил. Я решил проявить инициативу и, с кряхтением поднявшись из-за стола, пошёл к стойке. Там сидела тайка. И тут я понял, что не знаю, как по-английски будет «пепельница».

— Sorry. Do you have house for dead cigarettes?[44]

— Can I help you?[45]— бедняжка наморщила лобик. Я попытался перевести на английский выражение «такая штука, куда сигарета огонь заканчивать». Потом слова закончились, и я перешёл на жесты.

— He wants an ashtray. Don’t worry![46]— донеслось у меня из-за спины. Это был официант, он же хозяин заведения.

— Привет, меня зовут Антон. Наши часто забывают это слово, «пепельница». Они иногда и имена свои забывают. Кстати, я уже говорил, как меня зовут? Я Антон.

Официант-хозяин отошёл, а я стоял, пытаясь понять, пошутил он насчёт имени или нет. Потом махнул на это рукой и вернулся к разговору с женщиной за стойкой.

— Ashtray, please![47]

— Oh, no, mister. We don’t smoke here![48]— улыбнувшись, сказала тайка, и показала на огромный рисунок перечёркнутой сигареты, висевший прямо над её головой. Теперь я понял. Он всё-таки пошутил.

Пока Кристина наслаждалась дымом за пределами помещения, Катя принялась торпедировать Лаптева предложениями:

— Серёжа, давай завтра поедем кататься на слонах!

Меня подбросило. Нет, уж это Макар не потерпит! Но на всякий случай я быстро заговорил, чтобы не дать Сергею сказать хоть слово.

— Катя, мы на днях это уже проделали, удовольствие ниже среднего. Предлагаю наведаться на змеиную ферму. Тем более что Лаптев собирался поцеловать кобру.

— Неправда, я пошутил…

— Пошутил? Ты это записал в своём списке желаний!

— Тебе что, некого целовать? И что за список такой? — заглянула в глаза Лаптеву Катя.

— Да так, ерунда, ничего серьёзного.

— А мне очень рекомендовали прогулку на слонах, — вклинилась пропахшая табаком Кристина. — Миша, а ты хотел бы прокатиться на слоне?

Макаров нервно засучил ногами и выдавил из себя:

— Да, это было бы недурно.

Я начал закипать.

— Ну что ты плетёшь?! Тебе же больше всех не понравилось!

— Я был не прав. И вообще, не сгущай краски. Слоны — замечательные животные.

Кристина, увидев, что её лохматый питомец крепко сидит на поводке, немного расслабилась.

— Ну хорошо, вы тут пока поговорите, а мы с Катей сходим купим крем от солнца, да, Катя?

Вальяжно поднявшись, девицы ушли. При этом они синхронно прихрамывали: одна после дискотеки, а другая после пальмы.

Миша и Серёжа тупо уставились им вслед сквозь розовые очки влюблённости. Со стороны это выглядело омерзительно. И тут я почувствовал, что у меня не осталось сил терпеть, как девушки устраивают свой отдых, разрушая мой. Воспользовавшись отсутствием девиц, я решил начать рвать алые паруса их кораблей. Кораблей, где мои друзья были прикованы цепями к вёслам. У меня было от силы минут десять. Я выдохнул и ринулся в бой:

— Пацаны! Вы совсем обалдели? Они же из вас верёвки вьют!

— Ёлкин, что ты несёшь? Какие ещё верёвки? — удивился Лаптев, но я не удостоил его ответом. Времени не было.