Книга Звездный час Уилта - Том Шарп

И Флинт направился к дверям. Но Бык уже сломался:

– Богом клянусь, мистер Флинт, не убивал я его! Мак был мне как брат! Я бы никогда…

Однако Флинт еще не натешился отчаянием противника:

– Мой тебе совет – коси под придурка. В Бродмурской психушке тебе будет спокойнее. Не хотел бы я провести остаток жизни в одной камере с Брэди или Потрошителем.

Флинт еще потоптался у двери и сказал старшему надзирателю:

– Если он пожелает нам что-то сообщить, дай мне знать. Может, нам что-нибудь из его рассказов и сгодится…

Объяснять подробнее не понадобилось. Бык хоть и Бык, а намек понял.

– Что вам от меня нужно? Спрашивайте.

Флинт задумался. Если дать Быку опомниться, он наврет с три короба. Надо ковать железо, пока горячо.

– Мне много чего надо узнать, – сказал Флинт. – Как вы это дельце обтяпываете. Кто чем занимается. Кто передает наркоту. Все до точки. Выкладывай.

Бык сглотнул слюну.

– Про все я не знаю, – сказал он и с досадой покосился на старшего надзирателя.

– На меня не обращай внимания, – успокоил его мистер Блэггз. – Считай меня чем-то вроде мебели.

– Перво-наперво расскажи, от кого Мак получал наркотики, – потребовал Флинт. Он хотел, чтобы заключенный поведал то, что Флинту уже известно. Бык приступил к рассказу, инспектор записывал. Откровенность Быка его обнадежила. Но кто бы мог подумать, что надзиратель Лейн подкуплен!

Сообщив о благотворительнице миссис Джардин. Бык спохватился:

– Ох, порежут меня из-за вас.

– Да никто и не узнает. Мистер Блэггз будет молчать. А когда тебя будут судить, эти показания без нужды оглашать не станут.

– Так вы, значит, все равно хотите передать дело в суд? – испугался Бык. – Зачем?

– Поговори мне, – строго сказал инспектор. Быка надо держать в страхе.

Через три часа инспектор Флинт вышел из тюрьмы в прекрасном настроении. Конечно, Бык рассказал не все. Флинт на это и не рассчитывал. Едва ли этого дебила посвятили во все тонкости. Зато он навел инспектора на след. Теперь Быка можно и не стращать обвинением в убийстве. Он уже заложил слишком многих и поневоле станет помогать следствию: стоит его дружкам узнать, что он раскололся, – и его пришьют прямо в тюрьме. Следующий свидетель – Клык.

«Всякому полицейскому иной раз приходится брать грех на душу», – размышлял Флинт, подъезжая к участку. Однако насилие и наркотики – еще больший грех. Флинт прошел к себе в кабинет и принялся изучать список лиц, упомянутых Быком.

Тед Лингдон. Где-то Флинт уже слышал это имя. К тому же оно значится и в другом списке подозреваемых. Лингдон – владелец гаража. Им стоит заняться. А кто такая Энни Мосгрейв?

13

– Кто? – спросил майор Глаусхоф.

– Какой-то тип. Он вечерами читает лекции – по английской литературе, что ли, – докладывал дежурный лейтенант. – Его зовут Уилт. Г. Уилт.

– Сейчас приеду.

Глаусхоф положил трубку и пошел к жене.

– Ты, золотко, меня не жди. У них там что-то не ладится.

– У меня тоже, – ответила миссис Глаусхоф и стала смотреть дальше очередную серию «Далласа». Вроде и на душе легче, когда видишь, что в Техасе все по-прежнему: никаких тебе дождей, никакой сырости, как в этом чертовом Бэконхите, и люди там с размахом. Угораздило же ее выйти за начальника службы безопасности авиабазы, у которого одна любовь – немецкие овчарки. А ведь когда только-только вернулся из Ирана, прямо на руках носил. Скажите на милость, «служба безопасности»! Где были ее глаза?

Майор Глаусхоф с тремя служебными собаками забрался в джип и подкатил к воротам зоны для гражданских лиц. На стоянке, держась подальше от «эскорта», собралась кучка военнослужащих. Глаусхоф осторожно затормозил и вылез из машины.

– Что там у вас? Бомба?

– А черт его знает, – ответил лейтенант, не отрываясь от приемника. – Может, бомба, может, не бомба.

– Он как будто не выключил радиотелефон. – предположил капрал. – Даже два радиотелефона. Вот и сигналят.

– Где вы видели, чтобы у англичанина в машине было сразу два радиотелефона? – возразил лейтенант. – И потом, радиотелефоны на такой высокой частоте не работают.

– Значит, похоже на бомбу, – заключил Глаусхоф. – Так какого черта вы его впустили?

С этими словами Глаусхоф отошел от «эскорта» еще дальше. В темноте стоять у машины было опасно: кто там разберет, что у нее внутри. Долбанет еще. Остальные последовали примеру майора.

– Этот малый ездит сюда каждую пятницу, читает лекции, пьет кофе и отчаливает, – оправдывался лейтенант. – И ничего такого за ним не замечали.

– И вы так вот запросто его пропускаете. А что у него в машине что-то пикает – это, по-вашему, пустяки? А если это ливанские террористы подсуропили?

– Сигналы-то мы услышали уже после.

– Поздно, – отрезал Глаусхоф. – Ладно, не будем рисковать. Ну-ка, вызовите сюда грузовики с песком. Мы ее обезопасим. Только по-быстрому.

– Нет, это не бомба, – сказал капрал. – Эта штука посылает сигналы, а бомба должна их принимать.

– Ну, бомба – не бомба, а нарушение режима налицо. И обезопасить ее необходимо.

– Как скажете, – и капрал покинул стоянку.

Глаусхоф задумался: что бы еще предпринять? По крайней мере, он действовал решительно, теперь ни база, ни его карьера не пострадают. Как начальник службы безопасности, он все время твердил, что иностранные преподаватели здесь только воду мутят. Он уже засек одного такого географа, который читал лекции о становлении английского ландшафта, а на самом деле пудрил мозги, что, мол, из-за высокого уровня шума и загрязнения керосином сокращается число птиц. Глаусхоф заподозрил, что географ принадлежит к движению «Гринпис», и распорядился его задержать. Но машина с двумя постоянно действующими передатчиками – это штука почище. А Глаусхофу только того и надо.

Он перебрал в уме врагов Свободного Мира. Террористы, русские шпионы, подрывные элементы, тетки из Гринэм-Коммон. Всех не упомнишь. Да и не важно. Главное – разведслужба авиабазы совсем мышей не ловит, и теперь у Глаусхофа есть возможность капитально приложить их мордой об стол. Глаусхоф улыбнулся. Кого он терпеть не может, так это начальника разведки. Кто такой Глаусхоф? Никто. А у полковника Эрвина и рука в Пентагоне, и жена путается с начальником базы – каждую субботу ее с мужем приглашают к начальнику играть в бридж. Прямо уж такая важная птица полковник Эрвин. И учился не где-нибудь – в Йеле. Ничего, Глаусхоф этой птице крылышки подрежет.

– Этот малый… Как, говорите, его звать? – спросил он лейтенанта.

– Уилт.

– Где вы его держите?