Книга Книга птиц Восточной Африки - Николас Дрейсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ясно.
— А еще — средство от комаров.
— Так, так. Вы дали?
— Нет.
Тигр кивнул:
— Позволю заметить, полковник, вы свое дело знаете. Скажите, их уже рассадили в разные камеры?
Полковник Букото обернулся к адъютанту:
— Рассадили?
— Нет, сэр. Вы не…
— Выполняйте. Быстро.
Адъютант отрывисто отдал приказ другому вояке. Тот кинулся прочь.
— А сами вы их допрашивали, полковник?
— Пока еще нет. Хочу немного помариновать.
— Разумеется. — Тигр осторожно отпил глоток чая. — У меня в таких делах небольшой опыт, но, насколько я разбираюсь в законодательстве, вы определенно в своем праве.
— Конечно. Я, естественно, проверил.
Полковник кивнул адъютанту.
— Право на арест за нахождение в радиусе двухсот метров от военного объекта, сэр. Право на задержание на срок до двадцати четырех часов и на допрос, сэр.
— Не говоря уже, — полковник взял салфетку и обтер с усов хлебные крошки, — о разных антитеррористических нововведениях.
— Тогда у вас еще масса времени. Образно говоря, на целых девять лунок. — Тигр улыбнулся и тут же нахмурился. — Полковник, я, с вашего позволения, все-таки повидаюсь с Ханом? Только сначала, если не возражаете, позвоню в клуб.
Тигр как мог старался разубедить полковника.
— Но, мистер Сингх, я настаиваю.
— Что вы, закон есть закон.
— Мистер Сингх, не забывайте, что закон здесь — я.
— Но…
— Нет, я уже решил. Забирайте его и не волнуйтесь: все, что нужно, я вытрясу из остальных.
— Полковник, полковник, это же правонарушение! Он под законным арестом.
— Значит, придется устроить законное освобождение! Предоставьте все мне.
— Право же, речь всего-навсего о чемпионате клуба… У нас еще будет шанс на следующий год или…
Полковник поднял руку:
— Мистер Сингх! Это приказ.
Вот так в последнюю субботу соревнования, за пятнадцать минут до полудня, Тигр Сингх, по-прежнему одетый для гольфа, прибыл в «Асади-клуб». За ним, необычно притихший, шел Гарри Хан. К списку его не добавилось ни одной птицы. Надежды на ночные наблюдения и плодотворное утро в городском парке стараниями рядового Уильяма Хакары обратились в дым.
Но что же мистер Малик?
Мистер Малик тоже провел бессонную ночь под своей москитной сеткой. Вчерашние приключения в деревне Бенджамина заставили его иначе взглянуть на вещи. Он никогда еще не был так близок к смерти. Жизнь предстала в новой перспективе. Сегодня — никаких птиц. Выпив утренний «Нескафе» и съев два банана, он вызвал такси и велел водителю ехать по Садовой аллее к круговой развязке. На втором выезде они свернули, миновали телефонную станцию и почту, взяли направо у мечети и ровно в 8.30 утра припарковались у больницы. Мистер Малик уже пропустил один визит из-за этой птичьей глупости и Гарри Хана. А ведь на свете есть дела поважнее, чем победа в соревновании, Роз Мбиква и Охотничий бал.
Следующие два часа, как всегда по утрам в субботу последние четыре года, мистер Малик провел у постелей умирающих. Он разговаривал с ними либо просто молчал и внимательно слушал — и думал, думал… А после пошел на старое кладбище (без всякого нового бинокля) и там, среди полуразвалившихся надгробий и воспоминаний, глядя на тощих кур, щиплющих травку, думал еще. Да, есть вещи поважнее. Интересно, а птицы тоже оплакивают своих мертвецов? Тоже терзаются угрызениями совести?
Без десяти двенадцать мистер Малик приехал в «Асади-клуб». Народу набилось столько, что он с трудом протиснулся к бару.
— Малик, ты? — крикнул мистер Гопес.
— Похоже, старик, ты у нас метишь в победители, — радостно сообщил Патель.
Гарри Хан уже поведал комитету, что со вчерашнего вечера не видел ни одной новой птицы. Он все еще опережал мистера Малика на один балл, но у того-то наверняка имелся улов.
— Дайте человеку пройти, — сказал Тигр. — Ну, Малик, поведай, где был, что видел.
— О, ничего особенного, — ответил мистер Малик. — Ничего нового.
— Понятно, понятно, — отмахнулся мистер Гопес, — но птиц-то сколько?
— Нисколько.
Все замерли.
— Джентльмены, — повысив голос, заговорил Тигр. — Мы уже знаем о неудаче, постигшей Хана. Он не добавил к своему списку ни одной птицы. И ты, Малик, тоже? Ты это хочешь сказать?
Мистер Малик кивнул.
Толпа закричала, завопила, заулюлюкала. Стоическое отчаяние на лице Гарри Хана сменилось широчайшей улыбкой. Тигр не без труда провел мистера Малика в угол зала к столику, за которым собрался комитет.
— Господи, Малик, ну вспомни хотя бы одну, ну самую расхреновенькую птичку, — расстроенно попросил мистер Гопес. — Где ты проболтался все утро?
Мистер Малик, подумав о больнице и старом кладбище, улыбнулся.
— Боюсь, друзья, что сегодня не видел ничего, кроме пары самых банальных кур.
Мистер Гопес в отчаянии закрыл лицо ладонями. Мистер Патель медленно покачал головой. Тигр, помолчав, объявил:
— В таком случае, джентльмены, дело решит жребий.
Мистер Гопес поднял голову.
— Жребий? С какой стати — из-за кур? Ну конечно, Тигр. Очень смешно.
— Куры, — задумчиво протянул мистер Патель. — Хм-м-м.
— А что, — отозвался Тигр Сингх. — По правилам, насколько я понимаю, они проходят.
— Но… черт побери! Домашняя птица, и даже не африканская!
— Как я сказал, правилами домашние птицы не исключаются, и этот вид у нас еще не был представлен.
— Но курица… — пролепетал мистер Малик.
Часы начали бить двенадцать.
После часа дебатов и тщательного изучения правил комитет вынес окончательное решение. Курица, пусть и одомашненная, находилась на природе, ее свобода не была ограничена. О том, что видел ее, мистер Малик уведомил до истечения срока соревнования. Следовательно, ее можно внести в список, а потому результат — ничья.
— Замечательно, и что теперь делать? — спросил мистер Гопес.
— Как что? — раздался голос от барной стойки. — Жребий бросать.
Эту идею (как вы, наверное, догадались, принадлежавшую Сенджею Башу) поддержали многие, а некоторые даже выразили готовность предоставить монетку. Шумно посыпались шиллинги. Гарри Хан, возвысив голос, сказал:
