Книга Жизнь Магомета - Вашингтон Ирвинг

«Что? — воскликнул Хосроф в порыве высокомерного негодования. — Неужели мой раб смеет ставить свое имя впереди моего?!» При этих словах он схватил письмо и изорвал его в клочки, не стараясь даже узнать его содержание.

Затем он написал свое письмо вице-королю в Йемен: «До сведения моего дошло, что в Медине есть сумасшедший из племени курайшитов, утверждающий, что он — пророк. Образумь его, а если это тебе невозможно, пришли его голову». Магомет, услыхав, что Хосроф изорвал его письмо, сказал: «Точно так же и Аллах заставит его царство распасться на клочки».

Письмо пророка к Ираклию встретило более сдержанный прием со стороны императора, вероятно, потому, что оно дошло до него в то время, когда судьба не благоприятствовала ему. Письмо это предлагало императору отказаться от христианства и принять ислам; на нем была подпись из серебряных букв: Магомет Аззарель, Магомет, Божий посланник. Ираклий, говорят, почтительно положил письмо на подушку, отнесся к посланным с особенным вниманием и отпустил их с великолепными подарками. Но, всецело поглощенный войнами с персами, он не обратил дальнейшего внимания на это послание от человека, которого он, вероятно, счел за простого фанатика-араба, не придавая особого значения его военным действиям, казавшимся ему хищническими набегами диких племен пустыни.

Кроме того, Магомет отправил послов и к Муковкису, правителю Египта, которого Ираклий послал сперва в эту страну для сбора дани; но он, воспользовавшись неурядицей, царившей из-за войн римлян с персами, присвоил себе верховную власть над этой страной, отвергнув почти всякую зависимость от ее императора. Он принял посольство с особенными почестями, но отклонился от прямого ответа на приглашение принять новую веру, заметив, что это вопрос очень важный, требующий серьезного обсуждения, и ограничился тем, что послал Магомету в подарок драгоценные камни, одежды из египетских льняных тканей, прелестного меда и масла, белую ослицу, называемую Иафур белого мула, прозванного Далдал, и скакуна, по имени Лазлос, или «Взвивающийся на дыбы». Самым приятным даром были, однако, две коптские девушки — сестры Мария и Ширена.

Красота Марии сильно смутила пророка и заставила его задуматься. Он охотно взял бы ее себе в наложницы, но его собственный закон в семнадцатой главе Корана предписывал наказание плетьми за прелюбодеяние.

Из этого затруднительного положения ему помогло выйти новое откровение, по которому закон этот не имел обязательного значения для пророка, ибо последнему дозволялись сношения даже с его служанкой, хотя для всех остальных мусульман прежний закон оставался в полной силе. Тем не менее, чтобы избежать скандала, а главным образом чтобы не вызывать ревности своих жен, Магомет продолжал втайне хранить свою связь с прелестной Марией, что отчасти послужило причиной того, что она долгое время пользовалась особенной его любовью.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Путешествие Магомета в Мекку на поклонение Каабе. Его женитьба на Маимуне. Халид ибн ал-Валид и Амру ибн ал-Аас становятся его последователями

Настало наконец время, когда в силу договора с курайшитами Магомету и его последователям дозволялось явиться в Мекку для поклонения и безопасно пробыть три дня у священной Каабы. Он не замедлил поэтому отправиться с многочисленной, хорошо вооруженной свитой и захватил семьдесят верблюдов для принесения их в жертву. Его давние враги охотно воспротивились бы этому появлению его, но они трусили и при его приближении потихоньку удалились на соседние холмы. Вступив в пределы Мекки, богомольцы, согласно договору и обычаю, сняли с себя все военные доспехи, за исключением только мечей, которые они носили вложенными в ножны.

Велика была их радость увидеть снова стены и башни священного города. Они вошли в ворота в одеянии богомольцев, и сердца их переполнились набожностью и благодарностью. Магомет выполнил все древние обычаи и обряды с таким рвением и благоговением, что пленил всех жителей и многих привлек к своей вере. Исполнив все церемонии, он снял с себя ихрам, или одежду пилигримов, и направился в Сариф, в деревушку, отстоявшую на шесть миль от Мекки и вне священных границ. Здесь ему предстояла другого рода церемония, и он непритворно поспешил выполнить ее с подобающим почтением. Церемонию эту составлял его брак с Маимуной, дочерью хилалита ал-Харета. Он сосватал ее немедленно по прибытии в Мекку, но отложил свадьбу, желая предварительно выполнить все обряды богомолья. Это был, бесспорно, его второй брак из политических расчетов, потому что Маимуна была вдова и притом пятидесяти одного года, но этим браком он приобретал двух могущественных прозелитов. Во-первых, Халида ибн ал-Валида, племянника вдовы, неустрашимого воина, едва не разбившего Магомета в битве при Ухуде. Он стал одним из самых победоносных бойцов в рядах приверженцев ислама и за свою храбрость прозван был «Саблей Божией».

Другой прозелит был друг Халида, Амру ибн ал-Аас; он, как мы уже упоминали, в начале пророческой деятельности Магомета осыпал его сатирами и язвительными стихами; затем послан был курайшитами к абиссинскому царю, чтобы убедить его выдать им бежавших мусульман; но отныне ему предстояло победоносно мечом вносить в чужие страны ту веру, которую он некогда так ревностно преследовал.

Примечание. Маимуна была последней женой пророка и хотя вышла за него уже в преклонных годах, тем не менее пережила всех его жен. Она умерла много лет спустя после смерти Магомета под тем же деревом, в тени которого раскинута была их брачная палатка, и была там же похоронена. Набожный историк, ал-Джаннаби, именующий себя «жалким слугой Аллаха, надеющимся на прощение милосердного Бога», посетил ее могилу, возвращаясь из Мекки с богомолья в 963 году хиджры, то есть в 1585 году по Р. X. «Я видел там, — говорит он, — черный мраморный памятник, воздвигнутый на том самом месте, где апостол Божий возлежал с ней. Богу ведома правда, а также и то, почему этот памятник черного цвета. Служил ли он некогда местом омовения или молельней, я не знаю, но, во всяком случае, он пришел в упадок».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Убийство мусульманского посла в Сирии. Экспедиция, предпринятая с целью отомстить за его смерть. Битва при Муте. Ее результаты

Магомет отправлял много посольств за пределы Аравии, приглашая соседних князей принять его религию; между прочим, было отправлено посольство и к правителю Босры, обширного торгового центра, пограничного с Сирией, куда Магомет в молодости провожал первый караван. Сирия находилась попеременно то под властью римлян, то под властью персов, но в это время она была подчинена римскому императору, хотя, по всем данным, владычество его было крайне ненадежно. Посол Магомета был убит в городе Муте, отстоявшем к востоку от Иерусалима на расстоянии почти трехдневного пути. Убил его араб из христианского племени Гассана, сын эмира Шорхаила, наместника Ираклия.

Желая отомстить за убийство своего посла и обеспечить на будущее время безопасность другим послам, Магомет приготовился отправить трехтысячную армию против провинившегося города. Это была очень важная экспедиция, потому что тут впервые оружие ислама приходило в столкновение с оружием Римской империи; но Магомет рассчитывал на свое возрастающее могущество, на энергию своего войска и на плохое состояние сирийских дел. Командование войском вверено было вольноотпущеннику Зайду, который вполне доказал свою преданность Магомету, уступив ему свою красавицу-жену Зайнаб. Многие выдающиеся военачальники присоединились к нему. Один из них был двоюродный брат Магомета, Джафар, сын Абу Талиба и брат Али, тот самый, который своей красноречивой защитой ислама перед абиссинским царем отразил домогательство курайшитского посольства. Он был еще очень молод и отличался замечательной храбростью и мужественной красотой. Другой присоединившийся военачальник был Абдаллах ибн Каваха, поэт, одинаково прославившийся как в боях, так и в поэзии. Третий был новообращенный Халид, присоединившийся к экспедиции волонтером, желая доказать мечом искренность своего обращения.