Книга Путешествие на север - Любовь Федорова

Итак, вроде бы: Мерой следил за обителью и за северянами, гуляющими по Веселому Бережку, при этом северяне следили за Датаром и за передачей векселя, обитель держала Датара под контролем и требовала от него невыполнимого, Датар хотел все сделать по-своему и никому не подчиниться, хозяева Веселого Берега желали получить с Датара долг, а кто-то уверил их, что Датар платежеспособен... Или что-то тут не так?..

Добравшись до префектуры, Мем приостановился. То ли ему прямиком отправиться к Нонору. То ли навестить в подвале Ошку – там ли он еще? На разговор без разрешения Нонора арестованного не выведут, максимум, на что можно рассчитывать, – там же внизу обменяться парой слов. С одной стороны, Нонор как бы нужен. С другой – пары слов Мему вполне бы хватило, если Ошка, конечно, пожелает вдруг заговорить. Мем топтался между лестницей наверх и решеткой в подвал, когда его из писарской окликнул дежурный дознаватель.

– Тебя искали, – сообщил он Мему. – Вчера, на ночь глядя. Я сам не видел, но вот – Илан оставил тебе записку.

;В дежурке возьми. Там сказано, чтоб ты разыскал какого-то Домового так скоро, как только сможешь.

– Ага, – сказал Мем, зашел в дежурку и вместе с запиской выудил из конторки журнал с графиком и росписями инспекторов.

Нонор ушел вчера очень поздно, а сегодня ранним утром явился и через четверть стражи опять исчез из префектуры. Написано было, что вернется к обеду. Стало быть, Ошку он пока не тронет, и в кабинет к нему подниматься бесполезно. Ну что ж, Домовой, так Домовой.

Третий дом в Веретенном переулке выглядел как любой другой самый обычный дом Рабежа. В нем было два этажа – каменный и деревянный, покатая четырехскатная крыша, палисадник с калиткой, постиранное белье на веревке у забора и пегая брехливая дворняга возле поленницы, привязанная, впрочем, так, чтоб охраняла бельевую веревку, но не могла дотянуться зубами до проходящих в дом гостей.

Мем не уверен был, сюда ли следовало идти. Быть может, Домовой ожидал его в Управлении Тайной Стражи на Пожарной площади. Но едва он вошел в холодный коридор и вытер о половичок ноги, как к нему подскочил маленький человечек и не то чтобы проводил, а со словами: «Быстрее, быстрее, вас ждут», – прямо затолкал Мема в комнату со скрипучим полом, где за пустым обеденным столом сидел господин Рарон собственной персоной.

Мем поклонился. Рарон слегка качнул головой в ответ:

– Ты успел. Молодец. Люблю людей, которые в нужное время всегда находятся в нужном месте.

– Вы получили вчера подарок с Чаячьего? – спросил Мем.

– Целых три, но очень грязные, – отвечал Рарон, показывая Мему на стул возле кафельной печи, расписанной блеклыми красками на молоке. – Сядь, застегни пуговицу и держись прямо. Мы ждем очень важного гостя. Может быть, не одного.

Мем сделал, что ему велели. Домовой копался в каких-то картонных карточках с пометками.

– За себя сам будешь рассказывать, или лучше мне? – спросил он. – Перед государем не оробеешь?

– Вроде нет, – пожал плечами Мем.

– Ну, смотри. Выслушай сначала меня и подумай. Может быть, мой доклад тебе что-нибудь добавит. Но с выводами не торопись. Если государь прибудет со своим отцом – придется тебе вообще помолчать. В таком случае доложишься лично мне, и я решу, что дальше.

– Понял, – кивнул Мем.

– Скажи-ка, что, кроме вчерашних подарков, ты еще нашел на Чаячьем?

– Я лучше рассказал бы, чего я там не нашел... – начал Мем, но тут в комнату с диким выражением на лице заглянул тот человечек, исполняющий роль привратника, и Рарон остановил рассказ Мема жестом.

Они оба встали. Домовой вышел из-за стола.

Государь выглядел так же просто, как и при первой их встрече. Плащ из грубого сукна, серый кафтан без вышивки и с продолговатыми деревянными пуговицами, серая шапочка с черным донцем, связанные черным шейным платком волосы.

– Доброе утро, – сказал государь, сразу прошел к столу на место Рарона, снял перчатки и поманил всех рукой к себе. – Садитесь ближе. Нечего торчать столбами по сторонам, словно на Государственном Совете.

Мем предупредительно поставил стул Домовому и придвинул свой.

– Вот тот молодой человек, который... – хотел представить Мема Рарон, но государь его оборвал.

– Мы знакомы.

Рарон не подал виду, что удивился.

– Тогда о нашем деле, – сказал он.

Далее последовал пространный рассказ о заговоре в северных провинциях, почерпнуть пользу из которого Мем, по совету Рарона, пытался так и эдак, но не сумел. Тыква ни с чем из рассказанного не соприкасалась. Рарон говорил о хозяине далекой Северной Агиллеи кире Ариксаре Волке, и заметно было, что государю слышать это имя неприятно. Потом речь зашла о возможных сторонниках Волка и о несогласных с ним. Государю вроде бы они были безразличны, он в это время думал о чем-то другом. Мем старательно следил за всеми поворотами повествования, но в один прекрасный момент, когда был упомянут Чаячий остров и поиски другого сына известного лица, Мем тихонько сказал слово «Нет». Не потому, что хотел как-то перебить внимание государя на себя или заставить его усомниться в компетентности Домового. Просто господин Рарон произнес некоторые несправедливые вещи. В конце концов, Мем сказал это слово так незаметно, что его вполне могли бы пропустить мимо ушей, посчитав за обращенное к самому себе. Он вовсе не имел в виду поважничать, разыгрывая из себя государственного деятеля, обличенного монаршим доверием.

Однако губы Рарона сжались в ниточку, он замолчал и посмотрел на Мема так, что тот непроизвольно поежился.

– На Чаячьем ищут деньги, а не наследника, – попытался оправдать свое вмешательство Мем. – И совсем не северяне...

– Тебя я тоже выслушаю, – ровным голосом произнес государь. – Не надо забегать вперед старших по званию.

Господин Рарон справился с недовольством, вызванным вмешательством Мема, и продолжил свой рассказ о том, что северяне отыскали ту фигуру, которая может им в их деле пригодиться.

Тут дверь снова открылась, и на пороге появился другой человек, при виде которого Рарон опять вскочил, Мем за ним, а государь слегка наклонил голову в вежливом полупоклоне.

– Продолжайте, господа, – небрежно махнув перчаткой, сказал новоприбывший, сам взял от стенки последний из имевшихся в комнате стул, поставил его спинкой ближе к печи и обосновался там с усталым видом человека, сверх всякой меры загруженного важными делами.

И Мем понял, что, если бы таинственный посетитель не прятался в прошлый раз за ширмой, никакого расследования не пришлось бы проводить. Ну, разве что по мелочам. С этого момента Мем уже не подозревал. Теперь он точно знал, кто второй наследник таргского престола. Насколько государь Аджаннар был не похож на кира Хагиннора Джела абсолютно ничем, кроме, как говорили, характера, настолько же тот, второй, внешне являлся полной копией своего отца. А еще Мем понял, что государь догадывается, кто второй наследник, потому что своими глазами его видел. Значит, занимается он этим делом не для того, чтобы всего лишь узнать, кто есть кто. Здесь другое.