Книга Шестая жизнь Дэйзи Вест - Кэт Патрик

«Что бы это могло быть?» — шепчу я сама себе, открывая папку и следом первый попавшийся файл. В отличие от других, отчет набран на компьютере, а не написан от руки, однако структура документа осталась прежней. Изучая текст, я нервничаю, опасаясь увидеть историю гибели кого-нибудь вроде Чейза — бывшего члена «автобусной группы», которого не удалось воскресить, когда это потребовалось в очередной раз. Пропустив первый абзац, я ищу глазами строчку «Имя». Наконец прочитав ее, я склоняю голову набок и еще раз, искоса глядя в экран, перечитываю запись, оказавшуюся у меня перед глазами. Вместо имени я вижу слово: «Секретно».

Секретное имя?

Начав читать дальше, я вскоре узнаю, что инъекция «Воскрешения» на пациента подействовала: объект был воскрешен после аварии и переведен на нелегальное положение в городе Франклин, штат Невада. Однако в документе говорится об «автомобильной аварии», а не об «автобусной», как в других. Стало быть, речь идет о каком-то другом инциденте. Неужели кто-то из нашей группы снова попал в аварию?

Вернувшись к первой странице, я ищу номер дела, чтобы попытаться, воспользовавшись им, узнать имя Новообращенного. В течение пары томительных секунд я не могу его найти, а найдя, не верю глазам, так как номер дела…

Боже правый?!

Я перестаю дышать. Рука самопроизвольно поднимается к губам, и хотя рядом никого нет, я произношу вслух, прижав пальцы ко рту: «Не может быть».

Умом я понимаю, что нахожусь в абсолютной безопасности, в запертом доме, под охраной двух вооруженных правительственных агентов, спящих в соседней комнате, но на меня нападает жуткий страх. В кабинете слишком темно. За окном подозрительно тихо и не видно ни зги. То, что я только что увидела на экране, с трудом укладывается в голове. От страха мне начинает казаться, что за мной следят. Молниеносно выйдя из системы, я пулей вылетаю из кабинета в коридор и, пробежав по коридору, прячусь в кровати в своей спальне.

И только здесь, зарывшись с головой в одеяло, я обретаю способность мыслить и начинаю в полной мере отдавать себе отчет в том, что видела.

В автобусе было двадцать детей и девушка-водитель.

Я случайно обнаружила дело № 22.

22

Просыпаюсь я под звук автомобильной сирены. В голове туман, и я, едва продрав глаза, смотрю на циферблат часов. Несмотря на полнейший ступор, мозг обрабатывает полученную информацию, и я понимаю, что на часах 7:32. Резко проснувшись, я выпутываюсь из простыни, подбегаю к окну и вижу на подъездной дорожке автомобиль Мэтта. Рядом с водителем на пассажирском месте сидит Одри. В следующую секунду телефон подает сигнал, свидетельствующий о поступлении нового сообщения.

«Ты готова? Мы здесь».

«Я слышала… Пять минут».

«Нет проблем».

Подбежав к гардеробу, я беру с верхней полки чистое белье и стремительно натягиваю на себя бюстгальтер. Скинув пижаму, я впрыгиваю в трусики и поднимаю с пола вчерашние джинсы. Снова вернувшись к шкафу, я срываю с вешалки первую попавшуюся рубашку, оказавшуюся симпатичным ярко-синим топиком, кокетливо сползающим с плеча. Мне он на самом деле не очень нравится, но что попалось, то попалось.

Снова смотрю на часы. 7:34.

Сунув ноги в черные туфли без каблуков, бегу в туалет, чтобы пописать и почистить зубы, и, закончив, собираю волосы в толстый пучок на затылке. Взглянув в зеркало, понимаю, что результат мне нравится. Быстро нанеся на щеки небольшое количество румян и тени на веки, я чуть не выкалываю себе глаз, пытаясь наскоро накрасить ресницы. Заглянув на бегу в спальню, хватаю сумку и, спустившись, подлетаю к машине, слегка вспотев и тяжело дыша. На часах 7:38.

— Простите, — говорю я представителям младшего поколения семьи Маккин, бочком влезая на заднее сиденье, которое после пары поездок на переднем кажется мне не вполне законным местом.

— Нет проблем, — отвечает Одри, ослепительно улыбаясь.

Мэтт смотрит на меня в зеркало и сдает назад.

— Ты проспала? — спрашивает он.

— Ага, — признаюсь я. — Бессонница мучила. Поспала часа два, наверное.

— Ну, еще бы, — замечает Мэтт с чувством, вызвав улыбку одновременно у Одри и у меня.

— Да уж, — говорю я, чувствуя, как краснеют щеки.

Мэтт включает радио, и под звуки какой-то очередной романтической любовной песенки я с трудом сдерживаю улыбку всю дорогу до школы. Впрочем, Мэтт тоже улыбается, и это хорошо.

Весь день в школе меня раздирают противоречивые эмоции. С одной стороны, я рада тому, что Одри в хорошем настроении, а Мэтт проявляет ко мне самые теплые чувства. Затем я вспоминаю его поцелуи и хорошие слова, сказанные утром. С другой стороны, меня периодически накрывает паника, когда я вспоминаю о случайно обнаруженном вчера деле № 22. Особенное раздражение вызывает то, что я не могу понять, что именно меня пугает. Поделившись с Мэттом своими тайнами, я испытала облегчение, но, узнай об этом Мэйсон, его расстройству не было бы предела, и это меня угнетает.

Однако в конце концов радость от того, что между Мэттом и мной установилась новая прочная связь, берет верх над опасениями.

Во время урока английского я чувствую, как невидимые нити этой связи соединяют нас, несмотря на то, что мы сидим в разных концах аудитории. Отправившись вместе с Мэттом в шумную школьную столовую, я слышу все, что он говорит, так же ясно, как если бы его речь доносилась до меня из наушников на голове.

Одри тоже это замечает.

— Прости, если задаю неприличный вопрос, но у меня такое впечатление, что вы с братом?.. Нет? — шепчет она мне в коридоре, между пятым и шестым уроками.

— Что? — ошеломленно спрашиваю я. — Нет! Боже, нет!

— Ладно, ладно, — говорит она, хохоча и поднимая вверх руки. — Я поняла. Вы этого не делали. Просто у вас какой-то слишком уж романтический вид сегодня.

— А, — выговариваю я, заглядывая в шкафчик, чтобы скрыть смущение. — Просто мы вчера хорошо пообщались.

Лгать Одри неприятно, но Мэтт прав: нельзя рассказывать ей о «Воскрешении».

— Ясно, — говорит Одри, разглядывая меня со скептическим видом, — пообщались о том, как будете это делать…

— Одри! — кричу я, хохоча. — Заткнись!

— Ладно, ладно, — соглашается она. — Но так, на всякий случай, чтобы ты знала: мне кажется, ты врешь.

— А мне кажется, что ты сошла с ума.

— Ну, в этом смысле ты, наверное, права, — говорит Одри, перебрасывая за плечо свои красивые волосы и весело улыбаясь. У нее такие яркие белые зубы, а в темных глазах сверкают искорки. Блузка цвета лаванды, которую она сегодня надела, выгодно оттеняет великолепную кожу. Воистину, сегодня она особенно прекрасна.

Мне становится не по себе при мысли о том, что у Одри, быть может, осталось совсем немного времени.