Книга Город потерянных душ. Книга 5 - Кассандра Клэр

— Мы в Италии. В Венеции. В одном из самых красивых городов мира. Было бы жалко не увидеть его.

Джейс притянул ее к себе. Свитер его был мягким на ощупь, пахнуло знакомым шампунем. Сердце Клэри ухнуло куда-то вниз.

— Или можем остаться дома, — сказал Джейс, тяжело дыша.

— Я не из тех, кто падает в обморок, глядя, как ты играешь в «Скрэббл», — отпрянула от него Клэри. — И учти, я не люблю пошлых шуточек.

— Черт побери, да ты читаешь мои мысли. Я как раз хотел пошло пошутить.

— Я кое-чему научилась за это время. Например, читать твои грязные мысли.

— Значит, девяносто пять процентов моих мыслей.

— Девяносто пять процентов? А остальные пять — о чем они?

— Ну, знаешь, о всяком… О демонах, которых я должен убить, о рунах, о людях, которые меня бесят, об утках.

— Об утках?

— Об утках, а что? Ладно. А теперь смотри.

Он взял ее за плечи и осторожно развернул. Секундой позже стены комнаты растаяли, и Клэри обнаружила, что стоит на улице. Она охнула и оглянулась — позади был каменный дом с высоко расположенными окнами, почти ничем не отличавшийся от других, стоящих в ряду. Слева был узкий канал, впадавший в другой, широкий, на берегах которого расположились великолепные дворцы. Пахло тиной и сыростью.

— Круто, а? — сказал Джейс.

Клэри повернулась и посмотрела на него:

— Так что там с утками?

— Ненавижу уток. Не знаю почему. Всю жизнь ненавидел, — улыбнулся он.

Майя и Джордан прибыли в штаб-квартиру «Претор Люпуса» ранним утром. По узкой белой дороге, проложенной меж аккуратно подстриженных лужаек, грузовик подъехал к огромному дому. Позади него Майя разглядела ряды деревьев, а за ними — голубую полоску воды.

— Ты учился здесь? — спросила она. — Какое роскошное место!

— Это тренировочный лагерь, — с улыбкой произнес Джордан. — Обрати внимание — лагерь.

Вообще-то улыбка не сходила с его лица с тех пор, как она поцеловала его на пляже на рассвете. Майе казалось, будто ее вернули в прошлое, когда она любила Джордана без оглядки. Но в то же время она чувствовала себя потерянной, будто проснулась в чужих краях, вдали от привычной стаи.

Это было странно. Не плохо — просто странно.

Грузовик остановился на площадке, выложенной плитками цвета волчьей шкуры с золотым отливом. К черным двойным дверям вела широкая каменная лестница. Солнечные часы на лужайке показывали семь утра. По окружности циферблата шла надпись: «Отмечаю только светлые часы».

Майя открыла дверь кабины и выпрыгнула из нее в тот самый момент, когда двери дома отворились.

— Претор Кайл! — услышала она.

По лестнице спускался светловолосый, мужчина средних лет в угольно-черном костюме.

— Претор Скотт, — поприветствовал его Джордан. — Это Майя Робертс из стаи Гэрроуэя. Майя, это претор Скотт. Он и есть глава «Претор Люпуса».

— Род Скоттов управляет «Претор Люпусом» с девятнадцатого века, — сказал мужчина, глядя на Майю. — Должен признать, — теперь он обращался к Джордану, — что я не ожидал увидеть тебя так скоро. Ситуация с вампиром на Манхэттене, Светочем…

— Все под контролем, — поспешно ответил Джордан. — Мы здесь по другой причине.

Претор Скотт поднял брови:

— И по какой же?

— Это очень важно, — заговорила Майя. — Люк Гэрроуэй, вожак нашей стаи…

Претор Скотт суровым взглядом заставил ее замолчать. Осанка выдавала в нем альфа-самца. Глаза под густыми бровями были серовато-зелеными, на шее, под воротником, сверкал бронзовый медальон с отпечатком волчьей лапы.

— Мы сами решаем, какие вопросы считать чрезвычайно важными, — сказал он. — И мы не отель, готовый принять кого угодно, и Джордан знает это. Если бы он не был одним из самых многообещающих выпускников «Претора», я бы прогнал вас обоих.

Джордан заткнул большие пальцы рук за ремень джинсов и опустил глаза. Выражение лица Скотта смягчилось.

— Но ты действительно один из наших лучших выпускников, — сказал он и положил руку на плечо Джордана. — Что-то вид у тебя неважный. Похоже, ты не спал всю ночь. Хорошо, я готов обсудить ваши дела. Пройдемте в кабинет.

Кабинет находился в конце длинного коридора, изящно отделанного темной древесиной. Майя заметила табличку с правилами поведения.

ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ

В стенах «Претор Люпуса»

не перевоплощаться,

не выть,

не драться,

не кусаться.

Никакого серебра!

Одежду носить всегда. ВСЕГДА.

P. S. Помечать продукты перед тем, как поместить их в общий холодильник.

В воздухе витали ароматы готовящегося завтрака, и в животе у Майи заурчало. Претора Скотта это, судя по всему, позабавило.

— Я велю кому-нибудь принести закуски, если вы голодны.

— Спасибо, — пробормотала Майя.

Они дошли до конца коридора, и Скотт открыл дверь с его именем на табличке.

— Руфус? — сказал он. — Что ты здесь делаешь?

Майя выглянула из-за его спины. В просторном кабинете царил уютный беспорядок. Из окна открывался вид на лужайку, на которой тренировалась группа юношей в черных майках и спортивных штанах. Полки вдоль стен были уставлены книгами об оборотнях с названиями на латыни, среди которых Майя узнала слово lupus[7]. Письменным столом служила мраморная плита, которую подпирали две статуи оскалившихся волков. Перед столом стояли два стула. На одном из них, сгорбившись и сцепив руки, сидел тот, кого назвали Руфусом.

— Претор, — сказал он скрипучим голосом, — я надеялся поговорить с вами о происшествии в Бостоне.

— Ты о том, что сломал ногу своему подопечному? Мы поговорим об этом позже, Руфус. Сейчас меня ждут более важные дела.

— Но…

— Ты свободен, Руфус, — произнес Скотт тоном альфа-самца, подчиняться которому следовало беспрекословно. — Напомню тебе, что это реабилитационный центр. Среди прочего, здесь учат уважению к старшим по званию.

Руфус встал, что-то бормоча себе под нос, и Майя только тогда поняла, насколько он огромен. Черная футболка туго обтягивала мощную грудь, бицепсы внушали страх. Голова оборотня была чисто выбрита, щека обезображена глубокими царапинами, похожими на борозды в почве. Бросив на них недобрый взгляд, Руфус вышел.

— Конечно, реабилитации все поддаются по-разному, — пробормотал Джордан.

Скотт опустился в кресло с высокой спинкой по другую сторону стола и нажал на кнопку вызывающе современного интеркома. Распорядившись принести завтрак, он наконец сказал: