Книга Сварог. Война за мир - Александр Бушков

«Мне?» – чуть было не спросил Ольшанский, но промолчал.

– Не знаю, тебе или не тебе, – покачал головоймонах, будто прочитав его мысли. – Но я знаю, что ты являешься фигурой веще не начатой партии. Атланты оставили нам Знаки, по которым, как по камушкамчерез ручей, можно добраться до Ответа. Первый камушек – на него указываютегипетские пирамиды. Но сколько всего таких камушков? И как долго придется поним идти?

Буддизм оставлен нам Атлантами, Предтечами. Буддизм никогони к чему не принуждает, полная свобода воли. Но зато человеку приходитсясамому отвечать за свои поступки. Христианство допускает, что человек, совершивдурной поступок, может покаяться и тем снять с себя грех. Буддизм учит, чточеловек должен искупать вину. Если не успеешь искупить в этой жизни, придетсяискупать в последующих. Они, Предтечи, хотят искупить вину за грехи, о которыхмы ничего не знаем и вряд ли узнаем когда-либо. Но, возможно, совершенные имигрехи и привели их цивилизацию к катастрофе…

…Благодарить следовало магию ларов, а конкретно – встроенноев Сварога посредством той магии чувство опасности. Именно оно распиликалось нена шутку. А может быть, Сварог обошелся бы и без всякой магии. Одним зверинымчутьем и рефлексами старого солдата…

И вроде бы ничего пугающего вокруг. Ну, хрустнуло что-то застеной, едва слышно прошуршало. Мало ли ночных звуков. Но в том-то и дело, чтоэти тихие звуки несколько выпадали из обычных ночных звуков, были неуловимопосторонними. Трудно объяснить непосвященному человеку…

Сварог поднялся, осторожным шагом двинулся к двери,старательно следя, чтобы ненароком не наступить на что-нибудь громыхающее, неговоря уж про грабли, и не выдать себя. Дверь сарая отодвигал по миллиметрикуКогда дверь отошла от косяка на достаточную ширину, Сварог бесшумным призракомвыскользнул на улицу. Показалось или темнота возле соседнего строения едвазаметно шевельнулась?

И тут же сбоку из-за угла на Сварога обрушился темный силуэт.

Инстинкт раньше всяческих мыслей заставил Сварога рухнуть наземлю и перекатиться к стене. И кабы не это, быть ему распоротым от уха до уха– сверкнувший в лунном свете клинок с шумом прорезал воздух там, где за миг доэтого была голова Сварога.

Одетый во все темное незнакомец по инерции пролетел вслед засвоим клинком, но на ногах удержался. Более того: ловко и проворно развернулсяи вновь был готов без промедления пустить в дело широкий и короткий, похожий намясницкий тесак, что сжимал в правой руке. Впрочем, может, это и не тесак былникакой, а ритуальный меч. Только вот брюху-то все равно, чем его вспорют.

Вскочить на ноги Сварог не успевал и сделал единственное,что ему оставалось при таком раскладе, – когда неизвестный кинулся ватаку, он крутанулся на земле, подсек бегущему ноги и, стоило противникузагреметь всеми костьми оземь, вскочил на ноги.

В теле ощущалась столь хорошо знакомая звенящая пустота, а вголове – холодная ясность, словно он вмиг переключением незримого тумблерапревратился в запрограммированный на битву автомат.

Противник уже поднялся с земли, но не ринулся в заполошнуюатаку, как можно было предположить. Нет, противник, вопреки здравому смыслу(ведь на шум борьбы могут сбежаться), вдруг перестал торопиться. Противникстоял напротив Сварога, сжимая свой короткий широкий меч, и… смотрел.

Сварог не видел его лица – оно было закрыто черной лыжнойшапочкой с проделанными в ней прорезями для глаз. Зато видел глаза. И премногостранен был взгляд человека напротив. Сварог не помнил, чтобы так на негокогда-либо смотрели. В этом взгляде не было ничего от простого интереса или отпатологического любопытства палача к жертве, у которой тот собирается отнятьжизнь. Это было нечто совсем иное.

Полное впечатление, что стоящий напротив человек хотелблагоговейно запечатлеть в мозгу каждую его морщинку. Если и можно подобратьсравнение, то представим себе Микеланджело, который стоит с кувалдой передстатуей Давида, зная, что через секунду разрушит свое гениальное творение, илюбуется им напоследок. Благоговейная ненависть, так можно сказать.

Стояние и гляделки закончились.

Противник ринулся вперед. Сварог уклонился, пропустил надголовой свистящий клинок, рубящую воздух сталь, отпрыгнул, перехватил запястье,толкнул противника головой в стену сарая и, крутанувшись, провел завершающийудар пяткой под ребра. Противник распластался на земле, тесак отлетел всторону.

Ну вот и все… Сварог вытер пот со лба. Он сделал шаг к томуместу, куда упал тесак, собираясь его подобрать…

Неизвестный, гибко прогнувшись, ловко, без помощи руквскочил со спины сразу на ноги. И… выбросил перед собой руку, направив открытуюладонь с полусогнутыми пальцами в сторону Сварога.

В грудную клетку ударила, сшибая с ног, тугая волна. Свароггрохнулся на спину, больно приложившись обо что-то затылком («Ну да, тамкакая-то деревянная чурка валялась», – отстранение промелькнуло в мозгу).Он потерял сознание на считанные мгновения. Но и этого хватило. Открыв глаза,Сварог увидел над собой одетого в черное незнакомца, уже заносившего тесак дляудара.

И опять этот взгляд вперившихся в Сварога глаз. Взгляд быллучистым, поистинне счастливым, словно незнакомец не человека убивал, а с богомнапрямую беседовал. Он хэкнул и…

Где-то неподалеку, во дворе, прогремел выстрел. Головаубийцы дернулась, как груша под боксерским кулаком. Выронив тесак иподломившись в коленях, тот завалился набок. Сварог рывком поднялся с земли.Рефлекторно пощупал грудную клетку. «Что это было? Но точно не магия.Пресловутый энергетический удар? Выходит, от него магия ларов не спасает? М-да,неприятное открытие, – Сварог усмехнулся. – Главное, чтобы никто обэтом не узнал».

Он нагнулся, подобрал с земли тесак. Автоматически проверилподушечкой большого пальца остроту лезвия. Острое, бляха.

К нему подошел Ключник, по-ковбойски вертя на пальцеревольвер.

– Наверное, ты ждешь от меня чего-нибудь пафосного,вроде: «Теперь я твой должник»? – повернулся к нему Сварог.

– Считай, мы квиты, – сказал Ключник, опускаясь накорточки рядом с убитым. – Пропусти ты его мимо себя, он мог бы положить…не скажу всех, скажу «кого-нибудь». Меня, допустим. А это была бы для всех насневосполнимая потеря, не так ли?

Ключник содрал с головы убитого лыжную шапочку. И тут же водворе стало тесно – появились охранники, примчался запыхавшийся Ольшанский,пригнав вместе с собой тяжелую коньячную волну.

– Кто? – выдохнул он.

– Китаец… похоже. Во всяком случае, азиат… – Ключникподнялся на ноги, отбросил в сторону шапочку.

Убитый, несомненно, принадлежал к азиатской расе – резкоочерченные скулы, узкие глаза, уже остекленевшие. А его лицо между темпоказалось Сварогу преисполненым каким-то удивительным спокойствием – похоже, всвой последний миг он не усомнился, что его ждет большое путешествие всчастливые края…