Книга Сварог. Печать скорби - Александр Бушков

Более всего это напоминало…

Да ничего это не напоминало, черт возьми!

Окружающее не только не было похоже на Поток, в которыйСварог сверзился, переступив порог часовни Атуана в Латеране; окружающее нетолько ничего общего не имело с переплетением красных и синих линий, кудаСварог угодил, отнюдь не добровольно, следуя маршрутом Земля – Талар… Этовообще ни на что не было похоже. Красные и синие линии были именно красными исиними линиями, пламя в кратере, пусть и не отбрасывающее тени, было именнопламенем; даже мириады блестящих кружащихся точек в Потоке Сварог мог смелоокрестить «блестящими кружащимися точками».

Но здесь…

Вокруг не было ни бесплотной пустоты, ни кромешной темноты;не было и слепящего света, разверзшейся перед ним бездны или, скажем,сдавливающего со всех сторон каменного мешка. Напротив: вокруг было много чегоинтересного! Было полно клубящихся цветов, каких-то переливающихся фигур,смутных теней, но…

Но дело все в том, что в человеческом языке не имеетсяназваний для таких цветов, нет определений для подобных форм – или хотя бы длявнятных ассоциаций с ними. Да, еще окружающее полнилось звуками, запахами,осязательными и вкусовыми ощущениями, но, опять же, передать их словаминевозможно. Как бы это объяснить понятнее…

Ну, а вот вы, например, как объясните слепому от рождениячеловеку, что такое закат солнца над морем? «Горизонт залит красным свечением,а по краям оно желтеет, а еще дальше становится бирюзовым, и облака, окружающиебагровый шар, который погружается в сияющую киноварь, подсвечены снизу лазурью,так что красота вокруг неописуемая!» Из всего этого бедняга поймет тольконесколько слов, среди которых «края», «шар» и «снизу». Или как рассказатьглухому, что такое «Кампанелла» Паганини?

Можно, конечно, прибегнуть к иносказаниям, и Сварогу вдругприпомнился старинный анекдот, когда один грузин, побывавший в Москве, в роднойгорной деревушке делится впечатлениями с другим грузином: «Слюшай, я там, вМоскве, такую штуку видел! Телевизор называется!» «Вах, эта что такое?» –спрашивает другой. «Ну, как тэбе объяснить… – говорит первый. – Вотты апельсин знаешь?» – «Ай, канешно, знаю! Сам продаю!» – «Так вот: ничегообщего!»

Очень похоже, но все это, увы, примеры из человеческойжизни. А здесь, в том пространстве, где оказался Сварог, человеческого точно небыло ничего. Абсолютно, совершенно и безнадежно ничего. Даже инопланетным этобуйство красок, запахов, звуков, вызывавших десятки ощущений, о которых человеквообще не имеет ни малейшего представления, не являлось, не принадлежало темкосмосам (пространствам, измерениям, мирам – называйте, как хотите), которыеСварог изволил посетить. Мельтешащий вокруг калейдоскоп был создан силой,настолько далекой не только от Земли и Талара, но и вообще от представлений опривычных законах Природы, что даже не казался чужим. Он не казался другим. Неказался миром, порожденьем Вселенной. И калейдоскопом он тоже не казался. Онвообще не казался.

Он просто был.

И человек по имени Сварог в нем не мог очутиться. Физическине мог.

Однако же Сварог тут был, висел в полном сознании, всобственном теле, сложенном в позу эмбриона, посреди этой какофонии, давящей навсе органы чувств, но не мог пошевелиться или сделать хоть малюсенький вздох.

И почему-то не было страшно. Совсем. Как тому самомуэмбриону. Но и интересно не было – ни капельки. Да, он полностью ощущал себя,свое тело, хоть и пронизываемое насквозь красками, запахами и звуками (однакони малейшего вреда телу не причиняющими), думал собственные мысли, понимал, ктоон есть и что предшествовало его попаданию «сюда – не знаю, куда». Но страха небыло. Хоть он и не дышал. Да и вообще никаких эмоций не было: проявиться им недавали нереальные цвета, непередаваемые звуки, несуществующие запахи… и прочие«не». Сварога не крутило, не болтало, не трясло. Он висел себе преспокойненько– а вокруг неистовствовали инородные, инобытные раздражители чувств: зрения,слуха, осязания, обоняния… и всех тех чувств, о которых Сварог и не подозревал.Ему просто было хреново, паршиво, неуютно и… И не пристало, в общем, ему тутнаходиться. В месте, где ему нет вообще никакого места.

Куда он попал не то чтобы по собственной воле, однако ж, признаться,по собственной вине…

Сварог вспомнил все предшествующее попаданию в этот не-мир.Вспомнил Корону, революцию волшебников и последовавшую за ней гражданскуювойну, вспомнил магический кристалл Око Бога, а также насильственноеперемещение в тело частного детектива Ирви-Лонга, спятившую ведьмочку по кличкеЩепка, погоню на исполинском танке «Буреносец», исполинские же руиныпсевдокосмолета «Искупитель»… Вспомнил и Мар-Кифая – некогда верх-советникаИмператора, а впоследствии президента Короны по имени Визари… хотя на деле, каквыяснилось, Мар-Кифай был натуральным бесом, демоном, пусть и не самогокрупного калибра, но занимавшимся стратегическими играми в планетарноммасштабе. Созданием глобальных социологических моделей. Бесом, заявившимплененному Сварогу в полуреальной обеденной зале: «Я отправлю вас в мир,который выберу сам. И вы в нем проторчите до конца своих дней. Надеюсь, вам,мягко говоря, там не понравится».

Так что, это и есть тот мир?..

Не-ет, шалишь. Потом было еще что-то…

Ага! Потом Сварогу удалось на мгновенье переломить ход игры,он завладел Оком Бога, могущим якобы открыть дорогу между вселенными, сжал вкулаке… И Мар-Кифай заорал, вполне искренне: «Вы не знаете, как! Отдайтекамень, кретин!»

Ну да, так все и было. Сварог и в самом деле не знал, как спомощью Ока открывать межпространственный ход. Но что ему оставалось, скажитена милость? Ждать, пока бес по имени Мар-Кифай убьет его? Или отправит вобещанный мир, где Сварогу ничуть не понравится? Вот он и схватил кристалл. Икристалл под названием Око Бога буквально всосал в себя полуреальную трапезную.Вместе со столом и едой, картинами на стенах, самими стенами… вместе соСварогом и Мар-Кифаем. Всосал – и выплюнул.

Вот только куда?..

Единственной связью с нормальным миром оставался нательныйкрестик, который тянул тело Сварога куда-то в сторону. Оставалось лишь понять,в какую именно сторону крестик его тянет – в пространстве, где не было не точто сторон света, но и вообще понятия верха и низа, не говоря уж о понятиях«правое» и «левое».