Книга Доказательство виновности - Чарлз Тодд

— Меня интересует один из ваших слуг. Садовник по фамилии Диас.

— Что же вы хотите о нем узнать?

— Он по-прежнему служит у вас?

— Конечно. К сожалению, у него ревматизм, поэтому ему все труднее опускаться на колени, зато у него прекрасно развито чувство цвета, поэтому он дает указания помощникам, которые и делают всю работу.

— Миссис Беннет, где вы находите своих слуг?

— Видите ли, в том-то и трудность. Нам уже не по карману содержать прислугу. После войны все стало труднее, поэтому мы решили помогать тем, кто нуждается в поддержке, и одновременно облегчать жизнь самим себе. Мы здесь по-своему стремимся к гармонии. Не навешиваем ни на кого ярлыков, к каждому относимся по-человечески, и наши слуги отвечают нам тем же. Все мы вносим вклад в общее дело. Можете назвать наш опыт распространением доброты.

Ратлидж решил, что доброта миссис Беннет направлена главным образом на себя саму. С другой стороны, мальчик Люк, похоже, вполне доволен жизнью; если его хорошо кормят и он получает должный уход, здесь он восстановит здоровье быстрее, чем в переполненном многоквартирном доме.

— Где вы находите своих слуг? — снова спросил он.

— Мы связываемся с различными исправительными учреждениями, спрашиваем, есть ли у них заключенные, которые хотели бы начать жизнь сначала. Люк Симмонс болен туберкулезом, он вырос в ужасных трущобах Манчестера. Он нуждался в чистом воздухе, которого у нас в избытке. У нас есть пациент психиатрической клиники — Афонсо Диас; как вам известно, он отличный садовник. Ему помогает Боб Ролингс, который также любит выращивать цветы и овощи. Сэм Генри водит мою машину — как вы, наверное, заметили, я калека. Гарри Брей творит чудеса на кухне. Он и Дэви Эванс-Двести-пятьдесят-два кормят нас. Эванс так долго просидел в тюрьме, что забыл, что такое нормальная жизнь без решеток, замков и надсмотрщиков. Первое время он, бывало, целыми днями бродил по парку, просто наслаждаясь свободой. Это было очень трогательно. Он был двести пятьдесят вторым заключенным по фамилии Эванс в уэльской тюрьме и предпочитает даже в разговоре откликаться на свой номер, а не на фамилию.

— Ваши слуги поддерживают связь с миром, в котором они жили до того, как их… м-м-м… лишили свободы?

— У большинства из них, кроме нас, никого нет. В том числе поэтому они здесь и оказались. Боб Ролингс иногда переписывается с братом, но, по-моему, у них мало общего. Как-то Боб признался, что они от разных отцов. — Миссис Беннет разгладила юбку кончиками пальцев. — Объясните, пожалуйста, почему вас так интересует наша небольшая семья?

— Кто-нибудь из ваших слуг недавно покидал дом на продолжительный период времени?

— Гарри регулярно ездит за покупками — ведь я не могу этого делать. Сэм заправляет машину. Не вижу здесь ничего плохого. Они всегда возвращаются не позже чем через полчаса.

— А Афонсо Диас?

— По-моему, он с самого приезда ни разу не вышел за ворота. Видите ли, языковой барьер… — Миссис Беннет улыбнулась. — Цветам и овощам как будто все равно.

Интересно, подумал Ратлидж, насколько высок этот языковой барьер?

— Если можно, я бы хотел поговорить с ним.

Хозяйка крикнула одному из сидящих под деревом:

— Пожалуйста, приведите Афонсо! Мистер Ратлидж хочет с ним поговорить.

— Наверное, будет лучше, если Люк проводит меня к нему, — возразил Ратлидж.

— Да, конечно. Тогда Афонсо не придется идти к нам. Как мило с вашей стороны!

Ратлидж направился к парадному входу и передал Люку поручение.

Мальчик тут же затрусил прочь, Ратлидж последовал за ним. Они удалялись от дома в сторону живой изгороди, видной вдали. За ней находился плодовый сад; ветви деревьев ломились от фруктов. Пройдя в калитку, Ратлидж увидел, что плодов на ветках столько, что некоторые ветви надломились. Листья на них уже пожухли.

Под деревом, прикрыв рукой глаза, стоял человек; задрав голову, он следил за своим более молодым напарником, который обрезал сухие ветви. Вот напарник отпилил ветку, и она с грохотом упала на землю.

Молодой напарник заметил:

— Жаль. Яблоки-то уже почти созрели. Возьму одно, когда слезу с лестницы… — Он замолчал, заметив в проеме между рядами деревьев Люка, который вел к ним Ратлиджа. — Это еще кто такой? — спросил он, начиная спускаться.

Второй обернулся посмотреть и что-то буркнул себе под нос.

Дойдя до них, Ратлидж кивнул тому, что помоложе, и обратился к пожилому:

— Мистер Диас?

Последовала пауза, затем пожилой ответил:

— Я. — Голос у него был глубоким, и говорил он с сильным акцентом. Но у Ратлиджа сложилось впечатление, что он говорит по-английски довольно неплохо. В конце концов, он почти двадцать лет провел в Англии; никто вокруг него не говорил по-португальски, и временами он общался с лечащим врачом. Более того, в юности Диас учился в университете; он не был неграмотным крестьянином, который с трудом читает и пишет даже на своем родном языке.

— Вы не прогуляетесь со мной? Я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз.

— Миссис Беннет вас знает? — прищурившись, осведомился помощник Диаса. — Она не любит, когда к ней приезжают чужаки.

— Это Боб, — пояснил Люк, переводя взгляд с одного на другого.

— Сама миссис Беннет попросила Люка отвести меня к вам. — Ратлидж окинул задумчивым взглядом коротышку с широкими, крепкими плечами и воинственным видом бульдога-недоростка. — Давно вы у нее работаете?

— Четыре года, хотя это не ваше дело.

— Если честно, это как раз мое дело. — Сунув руку в карман, Ратлидж достал удостоверение и поднял так, чтобы оба могли его видеть.

Люк присвистнул:

— Ух ты! Скотленд-Ярд!

— По-моему, миссис Беннет вас ждет, — обернулся Ратлидж к мальчишке. — Ведь должен приехать фотограф из «Таймс»… Я сумею найти обратную дорогу.

— А… да! — Люк, очевидно разрываемый между чувством долга и желанием узнать, зачем явился к ним такой важный человек, несколько секунд колебался, но потом развернулся и поплелся обратно.

Дождавшись, пока мальчик отойдет подальше, Ратлидж повторил:

— Мистер Диас, пойдемте со мной.

Диас покосился на Ролингса и без звука последовал за Ратлиджем в сторону калитки.

Диас оказался совсем не таким, каким его представлял Ратлидж. У него сложился мысленный образ буяна, который вломился в дом Френчей, угрожая хозяевам ножом. Его пришлось повалить на землю и разоружить. Тот образ не имел ничего общего с действительностью.

Диас оказался невысоким и жилистым, очень смуглым. Волосы у него почти совсем поседели. Из-под длинных ресниц на Ратлиджа смотрели глубоко посаженные черные глаза, казавшиеся совсем молодыми. Правда, руки у Диаса были узловатыми, пальцы — заскорузлыми. Ходил он прямо, от его одежды пахло яблоневыми дровами.