Книга Деревянный ключ - Тони Барлам

— Бюрократическая машина. Когда в нее попадает какой-то документ, она не может его проигнорировать — чтобы убрать бумагу под сукно, нужно быть личностью, винтик на это не способен. А личностей там не осталось. В поле зрения преемника моего бывшего шефа…

— Который был личностью?

— Несомненно. Так вот, его преемник откопал в архивах шефа некую папку с материалами оккультного толка под заголовком «Деревянный человек».

— Так-так-так, очень интересно! — Шоно потер руки.

В дверь заглянул Мартин:

— Извините, что перебиваю. Беэр ждет. Я иду собирать вещи, — и скрылся.

— Итак, — Шоно повернулся к Вере, — вы говорили о папке.

— Да. — Вера потерла пальцами веки. — Ее содержимое было слишком уж фантастично, чтобы принимать всерьез, но тут как раз перехватили немецкую шифровку, которая касалась этого самого дела.

— А! — Шоно хлопнул себя по коленям. — Теперь все ясно! Немецкий агент в вашей конторе увидел какие-то документы и решил, что это стоит сообщить своим, а русские сделали из этого сообщения далеко идущие выводы, тем более что у них наверняка есть свои люди в СС. Замкнутый круг. Забавно. Но вернемся к вам. Какая участь постигла бы вас, если бы вам не удалось внедриться?

— Вернулась бы назад. И скорее всего — попала бы в лагерь.

— За что?

— Я — часть той системы, что нынче искореняется. К тому же член семьи врага народа.

— Таким образом, при любом раскладе вы бы не смогли вернуться к своему ребенку? Это ведь девочка, да?

— Да. — Вера наморщила лоб, как от боли. — Но у меня был бы шанс отсидеть и вернуться к ней. Хотя ничтожный, но шанс.

— А если вы сбежите?

— Мне сказали, что в таком случае ребенка заберут от сестры и поместят в специальный детский дом… Фактически — детскую тюрьму. Как если бы я отказалась сотрудничать с самого начала. Как видите, мне оставили небогатый выбор…

Шоно наклонился и погладил Веру по голове:

— Бедная девочка! Единственное, что я могу сказать в утешение, это то, что ваши мучители сгинут все до одного, — и это случится, а это точно случится — на вашей памяти.

— Как хочется вам поверить! — Вера прерывисто вздохнула.

— А вы верьте! Я редко ошибаюсь.

— А что будет с Машенькой? Вы знаете?

— Увы, пока нет. Но если вы мне о ней расскажете поподробнее, потом, в спокойной обстановке…

— Боюсь, что спокойной уже не будет.

— Не станем загадывать! И уж надеяться на лучшее стоит всегда. Да-с. А скажите, — подвигав немного мохнатыми гусеницами бровей, спросил Шоно, — у вас ведь должна быть, наверное, какая-то система обратной связи с коллегами?

— Как таковой системы нет. Я работаю в автономном режиме. Если бы случилось что-то из ряда вон выходящее, должна была придумать способ об этом сообщить.

— Ну, а в случае смертельной опасности?

— Постараться выбить оконное стекло. И продержаться до того, как они бы пришли — под видом полиции — разбираться.

Шоно свел брови в одну горизонтальную линию.

— Примитив, — пробормотал он. — Вы правы, никакого воображения. Но это облегчает нашу задачу. Простите, я должен хорошенько подумать.

Его лицо моментально сделалось гладким и безмятежным, глаза полузакрылись, уголки губ едва заметно приподнялись. «Чисто резиновый пупс. Интересно, если его сейчас перевернуть вверх ногами, он скажет "мама"?» — не успела эта мысль мелькнуть у Веры в мозгу, как Шоно широко распахнул глаза и посмотрел на нее так, будто увидел впервые. Он смотрел долго — Вера насчитала пять своих вдохов, а потом бодро сказал:

— Да. Не люблю я дешевых эффектов, но другого выхода не вижу. Придется вас убить.

30 августа в 22.30 на квартиру пришел «Азиат», а в 23.43 «Кукла» подала условный сигнал тревоги — разбила окно. Мы с Луниным выскочили из машины (Абросимов стоял на черном ходе) и побежали к парадному. И тут послышался звук, похожий на пистолетный выстрел. Разумеется, если бы в моем распоряжении было больше людей, я сразу бы послал кого-то в подкрепление Абросимову, но поскольку, несмотря на мою просьбу выделить мне хотя бы одного дополнительного сотрудника, нас было всего трое, пришлось идти с главного входа. Я постучал в дверь и крикнул согласно инструкции: «Откройте, полиция!», но никто не открыл, и тогда я дал приказ взломать дверь, и «Длинный» Лупин ее вышиб ногой. Мы ворвались в квартиру с оружием наготове, но никого в ней не нашли, кроме трупа «Куклы» в гостиной. Она лежала на спине с огнестрельным ранением в области сердца. Я проверил пульс на шее — его не было. Все это заняло не больше сорока секунд. Мне стало ясно, что «Азиат» с «Пианистом» ушли через черный ход, и мы бросились туда. На пролет ниже мы обнаружили Абросимова, который сидел там без сознания сидевшего у стены в бессознательном состоянии. Мы продолжили погоню, но на выходе нам в лицо пустили газы к нам применили какое-то отравляющее вещество, от которого мы тоже временно потеряли сознание. Я очнулся в квартире, лежащим на диване в 23.59, а Лупин и Абросимов — сидя в креслах, на несколько минут позже. Трупа на ковре уже не было, а наши документы лежали на столике рядом, оружие пропало. Поскольку двигаться после воздействия газа мы некоторое время не могли, нас задержала полиция, прибывшая на место происшествия в 00.10. На следствии (по моему указанию) мы все показали, что пришли в гости к людям, с которыми познакомились накануне в пивной, а они нас опоили и ограбили, и что мы не знали, что это не их квартира, а стекло разбили, чтобы позвать на помощь. Так как вменить нам ничего не могли, полиции пришлось нас отпустить на следующее утро. Автомобиль был тоже похищен.

Я понимаю всю тяжесть своей вины как начальника группы и члена партии за провал операции и готов понести заслуженное наказание. Прошу, однако, принять во внимание, что я действовал исключительно согласно инструкциям и не располагал достаточными человеческими ресурсами для успешного задержания.

Младший лейтенант ГБ Супряга И. Ф.

— Вот спасибо-то! — только и сказала Вера.

— Ох, простите старого дурака! — На лице Шоно, впрочем, не было ни грана раскаяния. — Разумеется, мы убьем вас понарошку. Судите сами — если ваши коллеги будут уверены, что вы умерли, то и дочь вашу оставят в покое. А мы уж потом придумаем, как вас воссоединить.

— Но как вы намерены их обмануть? Они не семи пядей во лбу, конечно, простые «липачи», но живого от мертвого отличить сумеют.

— А мы сделаем так, чтоб не сумели! Вы ведь не против сыграть роль Джульетты в этой маленькой пьесе?

— Вы собираетесь меня чем-то напоить? — Веру заметно передернуло.

— О нет! Фармакопея — вещь хорошая, но эффект ее будет слишком долог, — возразил Шоно. — А нам нужно всего несколько минут здорового, летаргического сна. Поэтому придется орудовать руками! — И он показал Вере открытые ладони. — Ваша задача будет проста — полежать тут на коврике, пока мы не избавимся от нежеланных зрителей.