Книга Кровавый чернозем - Фридрих Незнанский

Люда, сложив руки на груди и заломив бровь, стояла в дверном проеме комнаты и наблюдала, как Денис вихляющей походкой прошел по коридору туда-обратно, цыкнул зубом, подтянул спадающие штаны, ухмыльнулся ей развязно:

— Ну что, мама, потанцуем?…

— Собираешься удариться в бега? — сохраняя холодную иронию, спросила Люда, но в голосе промелькнуло беспокойство. Денис сразу стал очень на себя непохожим, чужим, и Люда испугалась: а может, она недостаточно хорошо его знает? Между бровей ее пролегла вертикальная морщина. Поверить было невозможно, что в силах человеческих так притворяться.

— Эх, мамина дочка, цветочек с обоев, — пропел Денис фальшиво, приплясывая. — Нам целоваться мешают с тобою опыт, а также очки…

— Дурак, — обиделась Люда, приняв последнее на свой счет, и ушла в комнату.

— А по-моему, на редкость интеллектуальная внешность, — сказал Денис, рассматривая себя в зеркало и выпятив нижнюю челюсть.

…Подобный фокус с переодеванием Денису Грязнову в последнее время удавалось провернуть уже довольно нечасто: в оперативной работе его все чаще подменяли служащие «Глории», прекрасные ребята, многие и старше, и опытнее Дениса, бывшие афганцы Демидыч, он же Владимир Демидов, и Сева Голованов, он же Головач, — последний дослужился в свое время до майора… А также третий их компаньон Коля Щербак. Ну и конечно, Филя Агеев. Все шустрые ребята, всем кушать хочется, семьи кормить надо, да и работать любят — на лету подметки режут. А на долю Дениса доставалось общее руководство, возня с бумажками, выяснение административных проблем, встречи, переговоры, ну и плюс легкая работенка, не требующая особого напряжения. Денис, конечно, прекрасно умел вести переговоры с клиентами и власть предержащими — на то он и юрист, и директор фирмы, — но по молодости Денису скучно было в целом всем этим заниматься. Поэтому теперь, когда появилась возможность поразвлечься и размять косточки, он был несказанно доволен, тем более что с детства Денис обладал артистическим темпераментом, хотя далее участия в школьных спектаклях — в небольшом количестве — и розыгрышей почтенных граждан и педагогов — по премуществу — дело не пошло. Профессию актера Денис считал, во-первых, слишком легкой, во-вторых, недостаточно мужественной. Но время от времени ему очень нравилось изображать из себя кого-то другого. Это умение очень помогало как в работе, так и в жизни, своего рода психологический тренинг — за несколько минут понять, что из себя представляет твой собеседник, и подобрать соответствующую, самую выгодную в данной ситуации модель поведения. Иногда нужна была грубость, иногда — стеснительность, иногда — высокомерность, иногда просто мужское обаяние. Тем более бесценным было умение перевоплощаться в общении с женским полом…

В принципе Денис хранил целый профессиональный набор, каким пользуются гримеры кино, но основательно пользовался им редко, обычно хватало одного-двух штрихов, какой-то заметной детали — другой формы носа, бородавки, лысины… Немало подбодрял его пример известного, но, к сожалению, не существовавшего на самом деле великого сыщика, — в детстве Денис, как и все мальчишки, зачитывался романами Конан Дойла, прячась под одеялом с фонариком.

Теперь, произведя соответствующую перемену в облике, он направился на розыски потенциальных дружков Пузыря.

Нужная ему квартира находилась в Медведкове, в одном из старых домов, в каких пахнет обычно сыростью и гнилыми тряпками, как из дачного чулана. Он поднялся, шаркая, на второй этаж и позвонил условленным звонком. Обычная малина, на которой собирались, отдыхали, короче, тусовались уголовные элементы, из некрупных.

Через некоторое время ему отворили — в дверь выглянула женщина лет сорока с внешностью матроны — низкорослая, полная, медно-рыжая. Денис узнал по описаниям хозяйку Ирину, вдову фарцовщика, алкоголичку, бездетную и безработную.

— Ну? — осведомилась она, оглядев Дениса. — Что надо? — В отставленной картинно руке дымилась сигарета.

— Я от Сани Кролика, — многозначительно сказал Денис, прикрывая левый глаз.

— Не знаю такого, — сказала хозяйка, но все-таки посторонилась, и Денис смог войти в квартиру.

Паркет на полу от старости местами рассохся, был выщерблен. Денис споткнулся в полутьме и чуть не упал, уцепившись за хозяйку.

— Но-но, — сказала она. — Откуда ты такой шустрый?

Денис вздохнул и начал вдохновенно врать. Легенду эту он составил еще по дороге. Так выходило, что он русский парень, живущий в Казахстане, недавно сидел в Мордовии, сейчас едет обратно на родину, билет ему оплатили только до российской границы, от границы до Москвы он добирался с волчьей справкой правдами и неправдами, а покамест хотел бы погостить в столице России, завязать контакты на дальнейшее. Прямо он не говорил, но хозяйка приняла его за торговца травкой, отчего на лице ее появилось заинтересованное выражение. Далее он сообщил, что является старым товарищем Пузыря и очень хотел бы разыскать его.

— Пузырь здесь не бывает, — пожала плечами хозяйка, — уже давно. Разве что чудом заглянет… У него теперь другие дела. А раз ты такой большой друг, зачем здесь его ищешь?

— Да как же мне его искать? Ведь несколько лет не виделись! Дал один адресок мне тогда, так там о нем сейчас слыхом не слыхивали…

— Ну, твое дело, если хочешь ждать, можешь тут ждать, а только не знаю я ничего о Пузыре и не заходит он сюда.

— Ну, я так посижу. Отдохну малость.

— Посиди, — согласилась хозяйка, — если время девать некуда.

Денис завел с ней разговор о ситуации в Москве, о новых законах, назвал еще несколько кличек, после чего рекомендации его показались хозяйке вполне достаточными, она оттаяла и провела его на кухню, спросив, не хочет ли он есть.

Денис не стал отказываться, завидев в холодильнике вполне вкусные и дефицитные продукты, но не то чтобы сытные, а скорее с шиком — как на вечеринках покупают, прельщенные, видимо, скорее пестротой упаковки и красивым названием — компот из ананасов или фаршированная сельдь, — так, ерунда, а не жрачка. Все эти соображения он решил высказать хозяйке.

— Жрать, мама, у вас нечего, — сказал он. — Вот у нас, бывалоча, картошку на сале жарят да с огурчиками — самая народная еда, мама, а это что за ерунда заморская? Мужику это на один зуб.

— Отдохнешь, — реагировала хозяйка, — не нравится — не ешь, тут тебе не ресторан. Ты работаешь, вот и жри в ресторане на свои деньги… Пришел, понимаешь, первый раз и с претензиями… Может, тебе еще носки постирать?

После этой гневной отповеди хозяйка удалилась, цокая каблуками.

Напротив него, на табуретке, сидел бритый наголо нетрезвый парень с распаренной рожей и медленно смолил вонючий чинарик, аккуратно, стараясь не промахнуться, поднося его ко рту. Парень был в изрядном подпитии.

— Чего это она? — кивнул Денис в сторону двери.

— Хор-рошая баба… — поделился наблюдениями парень. Взгляд его с трудом фокусировался на Денисе. — Ты ее не стремай… — Парень поскреб затылок. — Пьет она, — пояснил он, — как лошадь. Когда выпьет — хорошая баба…