Книга Убийства павлиньим пером - Джон Диксон Карр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«В четверг, 1 августа, в 9.30 после полудня, ожидается чаепитие на 10 персон в номере 5Б, на Ланкастер-Мьюз. Сэр Генри Мерривейл приглашается на демонстрацию. Он может привести с собой любых гостей, которых только захочет».
Больше Поллард ничего не смог разглядеть, потому что за окном резко потемнело и без грома и молний с шумом хлынул дождь.
В тот вечер около семи часов, когда Поллард старался влезть в автобус, чтобы присоединиться к Г. М. и Мастерсу, которые собрались пообедать в любимой таверне Г. М. «Грин мэн» недалеко от Сент-Бридж-Черч за Флит-стрит, город был все еще во власти дождя. Он падал сплошной стеной, без брызг, не смачивая поверхности, а просто их заливая. Наконец, промокший до нитки сержант забрался на верхний этаж автобуса, забился в угол и снова принялся изучать свою записную книжку.
Определенную часть свидетельств, записанных в ней, он уже прочел дважды. Но намеревался это сделать столько, сколько потребуется, пока не поймет комментария, сделанного по их поводу Г. М. А тот с определенной горячностью заявил, что эти свидетельства содержат несколько пунктов, которые указывают на решение проблемы. Хотя в них не было ничего сенсационного – просто отчет о передвижениях Вэнса Китинга с утра вторника до второй половины дня среды, – Поллард не мог найти в этом отчете ничего похожего на предвестие возможного решения.
Записи начинались со свидетельства Альфреда Эдварда Бартлетта, лакея, которого Г. М. и Мастерс только что допросили в Линкольн-Мэншнз.
Альфред Эдвард был тощим, седым, пожилым человеком с длинным кривым носом, но манеры его были спокойными и уверенными. Он не выглядел хитрюгой, каким, согласно традиции, обычно выглядят лакеи после убийства их хозяев. Напротив, производил впечатление восприимчивого и заслуживающего доверия человека. Первая часть его сообщения, повторенная также У.Г. Хаукинсом, была простым подтверждением истории Гарднера о выдумке с галстучной булавкой для вечера убийств. Бартлетт стоял в непринужденной позе, его сильные белые руки были сложены на груди, и он ни разу не повысил голоса. Поллард вновь внимательно прочитал запись допроса:
«В (Мастерс): И наконец, вы говорите нам, что, когда рука мистера Китинга направилась на уличный фонарь, пушка выпала и пыж из обоймы с холостыми патронами разбил стакан на подносе, который вы несли?
О: Да. Он разбил стакан в сантиметре от моей руки. Вот почему я уронил поднос на стол.
В: Как далеко от вас в тот момент находился мистер Китинг?
О: Примерно на таком же расстоянии, как вы сейчас. (Шесть футов? Семь футов?)
В: Оттуда, где вы стояли, вам была видна дверь в коридор?
О: Да, я мог ее видеть, но я в ту сторону не смотрел.
В: Значит, вы не видели там мистера Филиппа Китинга?
О: Нет.
В: Что после этого сделали мистер Вэнс Китинг и мистер Гарднер?
О: Пообедали. Потом стали выпивать и разговаривать.
В: Они много выпили?
О: Да, изрядное количество.
В: Вы были в то время в комнате?
О: Да, они заставили меня остаться и выпить вместе с ними. Я по профессии бармен и могу смешать любой в мире напиток.
В: Не говорил ли мистер Китинг чего-нибудь о Десяти чайных чашках или о своей встрече в среду?
О: Нет, я уверен, что он этого не говорил, или я этого не заметил.
В: Говорил ли он что-нибудь о других людях из их группы; я имею в виду что-нибудь такое, что могло бы нам помочь обнаружить, кто убил мистера Китинга?
О: Ничего конкретного, что я запомнил бы. Он говорил о них, но ничего конкретного.
В: Похоже ли было, что он в хороших отношениях со всеми ними?
О: Да, в очень хороших отношениях. О, один раз мистер Китинг хотел позвонить миссис Дервент по телефону и поговорить с ней, но было уже половина второго ночи, и мы его остановили.
В: Он много говорил о миссис Дервент?
О: Не более чем обычно.
В: Да перестаньте валять дурака! Что конкретно он говорил о миссис Дервент?
О: Сказал, что намерен заставить эту суку пройти через это, даже если это будет последним делом, которое он сделает в жизни.
В: И как на это отреагировал мистер Гарднер?
О: Мистер Гарднер сказал, что все в порядке, но мистер Китинг должен прекратить играть в такие игры после того, как женится. Мистер Китинг ответил: «Это верно, это верно», и они пять или шесть раз пожали друг другу руки и еще выпили за это.
В: Но не мог ли он сказать что-нибудь, что вы прослушали?
О: Не думаю, потому что я был с ними до тех пор, пока мистер Гарднер не ушел. Мистер Гарднер настаивал, что он пойдет по лестнице вместо того, чтобы вызвать лифт. А там такие изогнутые лестницы, что выпившему джентльмену лучше не рисковать спускаться по ним. Мистер Китинг вызвался пойти с ним. И я пошел с ними тоже, потому что не знал, насколько им удастся благополучно спуститься, и еще я боялся, что они могут начать петь в холле.
В: Теперь поговорим про утро следующего дня, вторника. Я хотел бы услышать все о посетителях, телефонных звонках или письмах, которые ваш хозяин получил. Была ли в то утро какая-то почта?
О: Нет.
В: В какое время Китинг встал?
О: Около десяти часов. То есть он проснулся около десяти часов, но не поднимался примерно до часа дня. Оставался в постели с мокрым полотенцем на голове и стонал. Мистер Дервент приходил повидаться с ним.
В: В какое время пришел Дервент?
О: Думаю, это было немного позже одиннадцати.
В: Для мистера Дервента было обычным приходить в вашу квартиру?
О: Нет, это было впервые за все время.
В: О чем они говорили?
О: Я не знаю. Мистер Дервент отправился в спальню повидаться с мистером Китингом и закрыл дверь.
В: Вы ничего не слышали?
О: Ни слова.
В: Но это было похоже на дружескую беседу?
О: Ну да, насколько я могу судить. Мистер Дервент безусловно выглядел довольным, когда уходил.
В: А как насчет мистера Китинга?
О: Да, он казался достаточно веселым.
В: Не говорил ли мистер Дервент чего-нибудь, что бы вы расслышали, в момент, когда он уходил?
