Книга Вареж. Забытые временем - Елена Андреевна Тюрина

мною козырь в его защиту.

Несмотря на рукопожатия, сдержанную улыбку хозяина и пару коротких приветственных реплик в духе «рад вас видеть», явственно чувствовалось напряжение. Оно буквально витало в воздухе. И сложно было представить, чем закончится эта встреча. Мне кажется, Андрей Вадимович относился к нам настороженно. И ждал от нас подвоха так же, как мы от него.

Нас пригласили к столу, на котором стояли чай и угощения. Поскольку Леонард назвался писателем и сказал, что работает над книгой об истории рода Вальдес, то ему и предстояло задавать вопросы.

– В одном из своих интервью вы заявили, что являетесь потомком русского офицера Константина Вальдеса. Какое отношение вы к нему имеете и почему интересуетесь захоронением девушки, найденным в Вареже?

– Потому что всё, что лежит в гробу этой шлюхи, по праву принадлежит моей семье! – вальяжно откинувшись на спинку своего стула и положив ногу на ногу, ответил бизнесмен.

Я поражённо поглядела на Лёшу, но тот был совершенно бесстрастен.

– Почему вы так грубо отзываетесь о покойнице, которую не имели возможности знать? – удивился Леонард.

– Не имел возможности? – Чемерисов криво усмехнулся. – Да она моей семье устроила адскую жизнь на несколько поколений вперёд.

Потянулся за сигаретами и жестом предложил Лео, а потом Лёше. Они отказались. Тогда он закурил сам.

– Даме не предлагаю, – Андрей Вадимович одарил меня каким-то неприятным липким взглядом. – Вы ведь не курите?

Я отрицательно мотнула головой.

– Вот и замечательно. Незачем такую красоту портить.

Кажется, я смущённо потупилась. От его взгляда у меня мороз по коже пробегал. На редкость неприятный тип. Хоть и весьма привлекателен внешне. Рядом со скалоподобными Лёшей и Лео он смотрелся аристократично и даже рафинированно.

– Хотите, расскажу? – осведомился Чемерисов и, не дожидаясь ответа, начал свой монолог: – Прадед, будь он проклят, был ещё тем ловеласом. Постоянно изменял жене, при любом удобном случае ходил налево. Но при этом не забывал её саму брюхатить. К двадцати пяти годам она уже была матерью четверых детей. А прадед по уши влюбился в юную балеринку. Та на радостях, что заполучила любовника-аристократа, согласилась бежать с ним из дома, бросила всё – родителей, карьеру. Он её задаривал драгоценностями и роскошными туалетами. В то время как моя прабабка сошла с ума от горя, что её так жестоко бросил муж. Она покончила с собой, оставив сиротами четырёх детей. Мой дед был средним сыном. На момент смерти матери ему было почти шесть. Его вместе с двумя сестрами и старшим братом забрали в сиротский приют. Там начались настоящие издевательства. Дети жили в нетопленном здании, их били и недокармливали. Большая часть малышей в таких условиях просто умирала. В течение нескольких месяцев пребывания детей четы Вальдес в сиротском приюте умерли младшие сёстры. А старший брат заболел чахоткой и его состояние с каждым днём ухудшалось. Мой дед сбежал из приюта и скитался по улицам. Он голодал, замерзал, страдал от побоев взрослых, которые постоянно гнали его прочь. Ночами раскапывал крестьянские огороды и ел мёрзлую картошку, которая ему очень нравилась, потому что была сладкой. В стране назревала гражданская война, многие просто не имели возможности убрать урожай. Это деда и спасло от смерти. Спустя несколько месяцев таких скитаний он снова попал в сиротский приют. Только уже в другой, с лучшими условиями. Там и жил до совершеннолетия. Но всё это сильно подорвало его здоровье. Как физическое, так и психическое. Женившись на бабушке, скромной сироте, тоже всё детство и юность проведшей в приюте, он стал постоянно избивать её и насиловать. В силу психического нарушения у него было чертовски высокое либидо. Когда бабушка, устававшая от его издевательств, замыкалась на замок в комнате, он просто сносил двери с петель. Но бывали у него и моменты просветления. Тогда он казался совершенно нормальным человеком. И рассказывал бабушке всё о своём прошлом. О смерти матери от горя, о побеге отца с любовницей-балериной, о нищете и голоде. Дед умер рано, ему ещё и сорока не было. А бабушка всё это потом рассказывала своим детям – моей матери и её брату. Бабушка практически сгнила заживо. Потому что дед, регулярно таскавшийся по домам терпимости, наградил её сифилисом. Моя мама в пятнадцать лет осталась одна на руках с младшим братом и жуткой семейной трагедией за плечами. Благо, брата взяла под опёку хорошая семья, и он избежал участи детдомовца. У них не было ничего, притом, что их предком был граф Константин Вальдес, имевший внушительное состояние и несколько фамильных имений. Только никто из его потомков не имел права на всё это наследство. Вот в чём я обвиняю эту шлюху, вот почему все цацки, надетые на ней, принадлежат мне.

Мы молчали, переваривая услышанное. А Чемерисов выглядел довольным. Видел, какое впечатление произвёл его рассказ.

– Земля полна дурами и идиотами, – констатировал он, будто подводя итог. – Дурёха обрела вечный покой, а идиот получил своё.

– В каком смысле? – поглядел на него непонимающе Лео.

– Её жизнь наказала за то, что натворила, семью разрушила. Никогда не бывают счастливыми отношения, которые построены на руинах чужой любви. Только вот таким юным кокетливым девчонкам этого не понять. Потому и ломают свои жизни. Не все, конечно. Некоторых, слишком наивных, мужики губят. Поэтому девчонкам нужно быть хитрыми, сильными, мудрыми. Кому мозги помогают, кому судьба. Ну, у кого как получается… уж.

Он красноречиво посмотрел в мою сторону, словно предлагал намотать на ус всё вышесказанное. Мы ошеломлённо слушали и не верили своим ушам. Иначе как роковым стечением обстоятельств всё это невозможно было назвать. Трогательная история любви обернулась столькими поломанными судьбами!

– Но как вы узнали, что в карьере найдено именно захоронение Аглаи Соболевской? – спросил Лео.

– Я точно также как и вы, искал следы прадеда и его любовницы. Только причина моего поиска заключалась не в желании воссоздать своё генеалогическое древо или написать книгу, а в банальном стремлении найти его состояние. Где-то же он спрятал золото, которое хотел утаить от новой власти.

– Старший брат вашего деда – это мой дед, – заговорил Лёша. – Он выздоровел, через несколько лет покинул приют, выучился, работал, женился и прожил вполне достойную жизнь. А вот наша с вами прабабушка, судя по тем воспоминаниям, что мне оставил дед, имела проблемы с психикой, была женщиной неуравновешенной и экспрессивной. Она действительно покончила с собой. Вполне возможно, что вашему деду просто передалось её заболевание, и сиротское детство тут не причём. В одном из своих дневников, которые я по случайности нашёл в его фамильном особняке, теперь