Книга Русская готика - Михаил Владимирович Боков

старый рок-н-ролльщик и винтовой наркоман ста пятидесяти лет. Во время исполнения песни «Семь сорок» он взобрался на сцену и стянул черные очки с гордого льва. На рок-н-рольщика глянули два раскосых татарских глаза.

– Сто-о-ой! – заорал рок-н-ролльщик и схватился за микрофон. – Сто-о-ой!

Зал замер. Крупный город Краснослободск знавал всякое, но такого даже там не было.

– Это! – И рок-н-ролльщик ткнул пальцем в Арслана. – Это не Егор Лето-о-ов!

На шум выписались местные бандиты, владельцы заведения. Они сперва полезли в бычку, дали нескольким случайным людям в щи, но вскоре решили «порешать по-пацански». Концерт в Краснослободске превращался в увлекательное живое ток-шоу.

– Ты! – сказал один из братвы рок-н-ролльщику. – Поясни, почему он не Егор.

– Потому что… Потому что… – От ярости тот не сразу нашел слова. – У Егора родинка была – вот тут! – И рок-н-ролльщик ткнул свою щеку.

– Откуда знаешь? – спросила братва. – Поясни.

– Оттуда… Оттуда, что я с Егором был вот так! – И рок-н-ролльщик потер друг о друга пальцами рук. – На вписках. В больничке. А эта лярва… – И он показал на Таньку-Чебурашку.

– За языком следите, – строго сказала Таня.

– Эта лярва вообще на Янку Дягилеву не похожа.

– Время никого не щадит, епта, – ответила заготовленной фразой Таня.

– Не щадит? – Казалось, рок-н-ролльщика сейчас хватит удар. – Да ты себя в зеркале видела, тетя? Да у тебя на лице написано, что ты мордва!

– Поясни, – сказала Тане братва.

– Че? – не поняла серьезности положения Таня.

– Тогда ты поясни, – попросили Арслана.

Тот, пьяный – в райдере он указал множество роскоши в свою гримерку: коньяк, шоколадки, пиво «Хайнекен», – сильно осмелел:

– Зуб даю, я – Егор Летов, епта!

Смелость почти прокатила. Не будь братва столь дотошна, Арслан уехал бы из Краснослободска со славой и деньгами. Но кто-то переспросил:

– Егор?

– Егор!

– А тогда забацай «Убил в себе государство»!

– Че? – не понял Арслан.

– А «Мою оборону»?

– А?

– А «Кидать бисер перед стадом свиней»?

– Че?

Арслан не был настолько погружен в творчество «Гражданской обороны», чтобы припомнить все ее хиты сразу. Он стал мямлить, пару раз ударил по струнам, глаза его бегали. Братва решила, что доказательств достаточно.

Сначала Арслана хотели просто застрелить.

Потом дали леща.

Вывели из клуба. Втоптали в дырявый асфальт черные очки. Ущипнули Таньку-Чебурашку за жопу. Пенделями отправили обоих обратно в родной город. И выставили счет местной братве – за обман.

Счет по традиции пришлось оплачивать Арслану. Фрезеровщик 4-го разряда, он нашел еще работу ночным сторожем, весь как-то сразу скуксился, в косых глазах поселилась печаль. Танька-Чебурашка – мы не знали, была ли между ними связь, – ушла из дуэта: нырнула в темную ночь.

Арслан отдавал долг тридцать лет и три года, отрастил пузо от тоски и всегда, кто бы его ни встретил, жаловался за жизнь. Мы тоже не могли простить обмана.

– Слышь, – просили, – завались, а?

Никто из нас не ускользнул из ПТУ и заводов, никто не примерил на себя «Гуччи». Чтобы не винить себя, виноватым сделали Арслана.

– Долг отдал? – спрашивали его.

И он начинал жалиться:

– Помираю, не могу, корячусь семь дней в неделю, может, одолжите денюшек, братушки, братики, а?

– Иди работай, – со злостью напутствовали его. И брезгливо цедили: – «Гражданская оборона», епта.

Путь Витька из тюрьмы на дискотеку и обратно

То, что Витек в один прекрасный день завел страницу «ВКонтакте» и начал одну за другой выкладывать свои фотографии, меня не очень-то удивило. В конце концов, Интернет проникает везде, подумал я, даже у зэков могут быть «Фейсбук», личные сайты и скайп. Витек мотал второй срок, и было ему как Иисусу – тридцать три.

Фотографии, которые появлялись на его страничке, выглядели брутально и беспощадно.

Витек в майке «Адидас» и шапочке-гондонке, нахлобученной на глаза, стоит у серой стены. На стене надпись – «Я люблю тебя, Люся», но ее вряд ли сделал Витек, скорее, она случайно попала в кадр.

Витек в зэковском бушлате и ушанке. Он держит за загривок белого с рыжими подпалинами кота. Кот кричит, ему не нравится происходящее – здоровая зверюга; неизвестно, что он жрет там, в тюрьме.

Витек с длинной, подозрительно напоминающей косяк сигаретой пускает дым. Позади в фото хмурятся несколько рож. «Откуда у них в зоне взялась травка?» – спросил я знающих людей. «Правильные пацаны получают на зоне все, что им нужно», – пояснили знающие люди.

В графе «статус» на личной странице Витька стоит дикий мужицкий девиз: «Трахаю все, что движется!» По всему видно, что второй срок дается Витьку нелегко.

Шесть с половиной лет. Статья 228. Полностью сфабрикованная, как утверждали его друзья. Сдала Витька собственная женщина.

«Сука», – говорили одни. «Поймаем, убьем», – говорили другие.

Приняли Витька в Чебоксарах, прямо на вокзале, и сразу закрыли до суда. Пока искали адвоката, пока собирали передачки и искали, с кем передать, стали выясняться подробности.

Девочка была в разработке. Студентка, из хорошей семьи, она понятия не имела, что все это значит, пока однажды ночью ее не привезли в ФСКН и здоровый сотрудник не зарядил ей по лицу. «Говори, где брала», – проревел он. Девочка раскололась, а скорее просто наговорила с испугу глупостей – и наверняка кроме Витька заложила еще десяток виновных, невиновных и просто левых людей. Почему именно на Витька пала тяжелая длань правосудия, осталось неизвестным.

Наутро девочке дали меченых денег и, заплаканную, выставили прочь.

– Ты будешь звонить, потом пойдешь покупать, потом мы его возьмем, а тебя отпустим домой, – напутствовал девочку следак. – Понятно?

– Понятно. – Она плакала и кивала.

Через два дня с поезда в Чебоксарах слез Витя. Его любовь ждала на перроне и махала рукой, и это переполняло радостью Витино сердце. Уверенной пружинящей походкой он направился к ней, и улыбка наверняка растягивала его лицо в тот момент.

«Привез?» – был первый девочкин вопрос, отчего Витя смутился, и улыбка на миг исчезла. Как и любой мужчина, он ждал от любимой поцелуя, объятий, а затем уже разговоров о деле. «Привез», – ответил он и наверняка вновь разулыбался – Витя вообще был по жизни человек улыбающийся. Вот теперь, после хороших новостей, и начнутся поцелуи, и будут они в сто раз жарче, подумал он. Но вместо этого девочка начала засовывать ему в ладонь скомканные бумажки – Витя смог различить среди них сто- и пятидесятирублевки, но спросить уже ничего не успел. В следующий миг на него со всех сторон навалились люди, начали защелкивать наручники и тащить в машину.

Так повязали Витька. Вероятно, не все было в точности так, как описано. Но информации до нас доходило мало,