Книга С Новым годом, с новым счастьем! - Кэтти Уильямс

– А ты как думаешь? – горестно шепнула она.

– Я думаю, что только в постели ты и была настоящей, – Он уставился на нее, как будто она была незнакомым человеком, врагом, внезапно объявившимся в его доме. – Так почему бы тебе не забрать с собой воспоминания о нашей любви? – Он резко наклонился, и его рот обрушился на ее губы.

Она боролась с ним, но все ее усилия были тщетны. Запустив пальцы ей в волосы, он запрокинул ее голову и поцеловал со злостью и ненавистью.

Распахнув ее пальто, он, не обращая внимания на ее сопротивление, с силой стиснул ей грудь.

– Не надо! – мотая головой из стороны в сторону и извиваясь всем телом, взмолилась Кэтрин.

– Но ведь тебе нравится заниматься со мной любовью, – произнес он ей в рот. – Разве ты против заключительного акта страсти?

– Это не страсть, это ненависть!

– Ты другого не заслуживаешь. – Но он отстранился. Сама его поза говорила: он никогда ее не простит.

– Я была дурой, – прошептала Кэтрин, – но я не была жестокой.

– Спорное заявление. – С минуту они смотрели друг на друга, а потом Доминик отвернулся и произнес с ледяной сдержанностью: – Я забираю Клэр из школы. После каникул она будет посещать другую.

– Не нужно! – зазвеневшим голосом воскликнула Кэтрин. – Не втягивай ее в это. Она любит свой класс! У нее столько подруг. К ней все это не имеет отношения!

Он снова повернулся к ней лицом, и Кэтрин поняла, что ее слова отскочили от него, как от стены.

– Захлопни за собой дверь.

Он направился к бару, и последнее, что увидела Кэтрин, была его наклоненная голова, когда он наливал себе очередную порцию. В следующее мгновение она вылетела из комнаты, из дома – в обратный путь, в свое холодное жилище.

Она была не в силах думать. Мысли разбегались. Она летела по узким переулкам на недозволенной скорости, болезненно морщась, чтобы удержать слезы.

Но, едва войдя в дом, она бросилась на диван, как была, в пальто, даже не включив свет, и расплакалась. Слезы потоками заливали ее лицо, а она размазывала их ладонями, потому что платка под рукой не оказалось.

Позже, в постели, она сказала себе, что со временем все пройдет. Глаза у нее покраснели и распухли, рыдания измучили ее. Наверняка в ней больше не осталось слез. Ей вспомнилась сказка о девочке, которая ревела так часто и из-за таких глупостей, что в один прекрасный день ее слезы иссякли и она уже не могла плакать даже из-за огромного горя. Так и она, Кэтрин, выплакала всю себя.

Следующие несколько дней она провела в состоянии полубредового отчаяния. Что бы она ни хотела сделать, у нее опускались руки. У нее не хватало сил заставить себя вернуться к нормальной жизни.

Она была совершенно уверена, что проведет в полном одиночестве остаток рождественских каникул, но утром Нового года в дверь позвонили – и она увидела на пороге сияющего Дэвида. Ей показалось, что в прошлый раз она видела его тысячу световых лет назад.

– Ты отвратительно выглядишь, – сообщил он ей. – Но все равно с Новым годом, с новым счастьем!

– У меня грипп, – соврала Кэтрин. – Тебя тоже с Новым годом, с новым счастьем:

Она постаралась изобразить подобие радости, но его приход был так некстати.

Дэвид обрушил на нее последние новости. Джек дома с Домиником, и оказалось, что все прошло прекрасно. Брак – вот ответ на все жизненные вопросы!

– А ты-то сам встречался с Домиником? – не поворачиваясь лицом к Дэвиду, бросила через плечо Кэтрин. Она жаждала услышать о нем хоть что-нибудь – и ненавидела себя за это.

– О да, – ответил Дэвид. – Если честно, я ожидал гораздо худшего. Бедняжка Джек дрожала от страха перед встречей с ним, но, похоже, гроза отгремела раньше. Его как будто даже и не очень взволновала наша женитьба. И словом не обмолвился о том, что я ей не подхожу. И вообще глазом не моргнул. Да, он непредсказуем, но, должен признаться, я вздохнул с облегчением.

А как он выглядит – вот что хотелось узнать Кэтрин. Спрашивал ли обо мне?

– Что ты решил со школой? – спросила она, устроившись на кухне с чашкой кофе в ладонях.

Как выяснилось, все вопросы были тщательно продуманы, и Кэтрин следующие полчаса выслушивала подробности планов Дэвида и Джек. Они собирались переехать на юг Франции, где Джек сможет найти себе работу, а Дэвид устроится в школу преподавать английский и начнет в свободное время писать роман на тему об интригах в школе. Идеи переполняли его. Кэтрин смотрела на его лицо, излучающее энтузиазм, и мечтала, чтобы этот энтузиазм задел и ее своим крылом.

– Ну а у тебя-то как? – спросил он под занавес, чуть ли не на пути к выходу, и она пожала плечами.

– А что у меня? Через несколько дней в школу. Буду работать, как и раньше. Конечно, я буду скучать по тебе, но я от души рада, что у вас с Джек все так хорошо. Уверена, что вы будете счастливы. – Больше, похоже, сказать было нечего.

– Я тоже буду скучать по тебе. – Дэвид остановился у двери и одарил ее виноватой улыбкой. – И, конечно, буду звонить и писать. И как только мы объявимся в здешних краях, первый визит – к тебе. После мамы, конечно. – Он рассмеялся, и Кэтрин ответила смехом, потому что они оба знали, как ревниво относится его мать к сыну.

После ухода Дэвида дом показался ей совсем пустым, но его визит все же вырвал ее из оцепенения, в котором она пребывала последние несколько дней. Остаток дня она остервенело убирала дом. Пять раз выносила корзины с мусором. Переворошила весь гардероб, решительно вышвыривая одежду, которую больше не станет надевать.

Шесть лет назад она рассталась с Домиником Дювалем, потому что хотела избавить его от зрелища своего угасания, потому что хотела вообще избавить его от еще большего страдания, чем разрыв. И кроме того, она была убеждена, что он видел в ней только те качества, которых на самом деле у нее не было. И очень возможно, что в этом она по большому счету была права. Возможно, если бы он сразу увидел ее без лондонского блеска и ярких нарядов, его никогда не потянуло бы к ней.

Но больше она не станет искать прибежище в тусклых оттенках.

Она отправилась в Бирмингем на январскую распродажу и, не раздумывая, потратила все, что у нее было. Накупила нарядных платьев, ярких украшений, безделушек для дома. В гостиной она поменяет обои. Сколько лет уже собирается, и все никак руки не дойдут. В глубине души она знала, что теперь у нее будет уйма свободного времени и она сможет переделать все, до чего раньше не доходили руки.

Эти мысли воодушевили ее, и Кэтрин даже удалось убедить себя, хоть и не сразу, что жизнь может продолжаться и без Доминика Дюваля.

Но ей будет не хватать Клэр. Она так привыкла видеть в классе ее серьезное личико; она так радовалась ее успехам на пути от робкого наблюдателя до пусть поначалу скромного, но полноправного участника школьной жизни.