Книга Третья тайна - Кендра Эллиот

— Как ты? — спросил он.

Я задумалась над вопросом, мысленно оценив свое состояние.

— Устала.

Он кивнул:

— Тебя накачали наркотиками.

Я резко выпрямилась и отбросила его руку.

— Вовсе нет.

— Еще как накачали, — мрачно возразил парень. — И он собирался изнасиловать тебя в своей машине.

— Я сама туда пошла.

Я всегда контролировала своих мужчин — и плевать, что там плетет этот школяр.

— Сомневаюсь, что ты могла сама что-то решать.

— Зря ты вмешался, — огрызнулась я. — Со мной все было бы в порядке.

— А ты помнишь, как я привез тебя сюда ночью? Как привел в эту комнату?

— Нет.

Я не могла ничего вспомнить и испытала прилив страха. Внимательно посмотрела на его заплывший глаз и заметила ссадину на губе.

— Тебе следует быть осторожнее. — Взгляд карих глаз был очень серьезен. — Зачем ты спишь со столькими парнями? Рано или поздно ты ошибешься, и в новостях передадут, что твой труп нашли в канаве.

Мое лицо вспыхнуло от гнева. Я вскочила на ноги, собираясь уйти отсюда.

— Отвали.

Я сделала шаг, и колени подогнулись. Ботан мигом оказался рядом и мягко поддержал меня, усаживая обратно на кровать.

— Ты не можешь никуда идти.

Я была слаба и не контролировала себя. Все это мне очень не понравилось, и я решила перехватить инициативу. Посмотрела ему в глаза, склонила голову и одарила улыбкой опытной обольстительницы.

Парень с отвращением отпрянул.

— Даже не пытайся использовать этот дрянной приемчик.

Я почувствовала себя оскорбленной.

— Ты что, гей? — Слегка наклонила голову и облизала губы. — Боишься переспать с женщиной?

— Ты не женщина, а школьница, как и я. И нет, я не гей. Но и не козел, который просто использует девушек.

Он отошел в сторону, но был начеку, чтобы снова подхватить меня, если я начну падать.

Я сделала еще одну попытку, слегка коснувшись его руки:

— Ты точно гей. Ничего страшного — уверена, я смогу это исправить. Давай попробуем?

Парень вздохнул.

— Хватит, — велел он. — Я не собираюсь с тобой спать.

Я была сбита с толку. Никто никогда мне не отказывал. Да, наверняка он голубой. Ни один мужчина не отвергал меня с таким презрением.

— Ладно, — продолжил он. — Поговори со мной просто как с человеком, а не с тем, кого ты пытаешься трахнуть. Я видел тебя в школе, но ничего о тебе не знаю, кроме того, что все девушки ненавидят тебя, а парни без ума. У тебя есть братья или сестры?

Карие глаза смотрели с искренним сочувствием.

Я уставилась на него.

— Знаю, ты пришла в нашу школу посреди учебного года. Где ты училась раньше?

— Дома, — нехотя ответила я.

В карих глазах вспыхнул интерес.

— Правда? И каково это? Я часто жалею, что нельзя не ходить в школу и учить только те предметы, которые хочется.

Я рассказала ему все. Про сумасшедшую мать и наш домик в лесу. Про то, в какой восторг пришла, получив разрешение посещать школу, и как мои надежды рухнули, когда для сверстников я стала изгоем. Мы проговорили целый час. Постепенно я расслабилась. Парень принес мне сок и рогалик и сидел рядом, пока я не почувствовала себя почти нормально. Он сказал, что его мать в отъезде, а на вечеринке он оказался только потому, что его затащил туда приятель.

— Наверное, я в самом деле перед тобой в долгу, ведь ты вытащил меня из передряги, — наконец признала я. — Ты прав: кто-то накачал меня наркотиками. Раньше я никогда ничего такого не чувствовала. Мне повезло, что ты оказался внимательным.

Он ненадолго замолчал.

— Тебя накачал мой старший брат. Это он — тот козел, которого я стащил с тебя.

— Ты дрался с родным братом?

— Не в первый раз, — с горечью произнес парень. — И вряд ли в последний. К счастью, прошлой ночью он был не в том состоянии, чтобы драться. Но вообще-то он на пятьдесят фунтов тяжелее меня и обычно легко надирает мне задницу.

Мой собеседник был худощавым, но не дистрофиком — телосложение бегуна. Красивое лицо его брата вспыхнуло в памяти, и я увидела сходство между ними. Я не знала, что сказать. Моя гордость боролась с удивлением. Так непривычно оказаться в долгу перед другим человеком… Иначе говоря, я не была здесь главной, и от этого мне опять стало не по себе.

— Спасибо, — наконец с трудом произнесла я. — Извини, что из-за меня ты получил синяк.

Я чувствовала, что он порядочный человек, и ощутила исходящий от него запах свежих деревьев и травы. Может, его брат и гад, но он сам — ни в коем случае.

— Я даже не знаю, как тебя зовут, — смущенно призналась я.

— Кристиан.

Это имя ему подходило. Как и Саломея — мне.

В конце концов я почувствовала достаточно сил, чтобы выйти из комнаты. Дом Кристиана был красивый и явно богатый. Я на цыпочках шла по полированному деревянному полу, боясь прикоснуться к чему-нибудь. Кристиан отвез меня на «Мерседесе» обратно к тому дому, где проходила вечеринка, чтобы я могла забрать свою машину. Я смутилась при виде своего драндулета, но Кристиан был слишком хорошо воспитан и удержался от комментариев. Он подождал, пока моя машина заведется, и помахал на прощание.

Я решила, что на этом все и закончилось.

Как ни странно, в следующий понедельник он нашел меня в школе. Обычно я обедала в одиночестве в тихом уголке, почитывая книгу. Я буквально подскочила от неожиданности, когда Кристиан поставил поднос на мой стол. Сел рядом и начал разговор. Мы подружились. Два изгоя: ботаник и шлюха. Однако каждый из нас видел в другом что-то особенное.

Я никогда больше не пыталась соблазнить его — с другом так не поступают. Он был не геем, а девственником, уверенным, что ни одна девушка на него не посмотрит. Вкладывал всю энергию в учебу и помогал мне с математикой. Я давала ему советы, как одеваться, и настаивала, чтобы он хоть немного поправился. Другие ученики бросали на нас странные взгляды: мы были необычной парочкой. Несколько раз парни спрашивали Кристиана, трахал ли он меня, и не поверили, когда он все отрицал, зато стали смотреть на него с восхищением. Мы оба посмеивались над тем, что его социальный статус повысился. Я стала реже охотиться на парней на вечеринках. Но только немного реже: мне слишком нравилось это занятие. Я никогда больше не принимала выпивку из чужих рук и всегда обращала внимание на то, что подсказывают мои чувства — мой особый дар. Мы оба изменили жизнь друг друга.

Эту дружбу я буду ценить всегда.

18

У Трумэна скрутило внутренности.