Книга Третья тайна - Кендра Эллиот

У Трумэна зазвонил телефон. Он хмуро взглянул на экран, извинился и вышел из кафе, чтобы поговорить.

Мерси уставилась на Майкла. У нее пропал аппетит. Даже пудинг больше не привлекал. Оглушительная новость про приезд Габриэля заняла все ее мысли. Между ней и Броуди повисла напряженная тишина.

— Вы явно хотите поехать туда, — тихо произнес Майкл. — И мое интервью — хороший предлог. Просто представьте меня, и в вашем присутствии Кристиан станет разговорчивее.

Словно дьявол-искуситель.

— Вы всегда манипулируете людьми?

Майкл пожал плечами:

— Предпочитаю не тратить время попусту.

Мерси нехотя пришлось признать его правоту. Их встречи прошли именно так, как и рассчитывал Броуди. Но она не собиралась знакомить его с Кристианом — слишком ценила свою давнюю дружбу с Лейком. Броуди придется поискать другой способ. Она уже раскрыла рот, чтобы выложить ему все это, когда на лице Майкла мелькнула тревога. Он смотрел куда-то мимо нее.

Килпатрик обернулась. Трумэн, мрачнее тучи, возвращался к столику.

— Что стряслось? — спросила она.

— Роба Мюррея убили. Мне пора.

Мерси порылась в памяти.

— Это тот самый парень, который бросил машину Кристиана?

— Да. Звонил Эван Болтон из управления Дешутс. Соседи Мюррея сообщили ему, что видели мою машину возле дома несколько часов назад, так что детектив связался со мной.

— Вы побывали у него дома? — спросил Майкл.

— Да. — Трумэн поджал губы. Его лицо побледнело. — Но, когда я уезжал, Мюррей был жив-здоров.

— Я с тобой, — заявила Мерси.

17

В шестнадцать я уже продавала в школе свои снадобья. Дело шло бойко благодаря сарафанному радио, хотя одноклассницы и не общались со мной, если им не требовалось зелье. Просто удивительно, какой эффект может оказать немного водки с фруктовым соком. Все запреты как рукой снимает, и девушка без труда цепляет парня, в которого влюблена.

Легкие деньги.

Но мне было одиноко. Я стала тусоваться на каждой вечеринке, о которой узнавала. Когда чьих-нибудь родителей не было в городе, подростковая орава сразу заполоняла этот дом. Пиво лилось рекой, косяки передавали по кругу. Я густо подводила глаза, надевала самую узкую и короткую юбку и просвечивающую блузку. Мне хотелось, чтобы меня заметили. Так и получалось.

Стены моей спальни были увешаны потрепанными вырезками из модных журналов. Я часами копировала макияж и позы со снимков. На этих фотографиях открывался не знакомый мне мир, и я делала все, чтобы стать его частью. Поначалу воровала косметику в магазинах, но продажи снадобий росли, и я стала покупать ее легально, гордясь умением заботиться о себе. Я поклялась, что никогда не буду ни на кого рассчитывать, кроме себя. Даже в крайнем случае.

Парни в школе обратили внимание на произошедшие перемены.

На вечеринках они были змеями, а я — факиром. Они перешептывались, что я опасна; я стала знаменитой соблазнительницей. Гордились, что им удавалось залезть мне под юбку и при этом остаться в живых и даже не быть про́клятыми. Быстрый секс в ванной, в спальне или в гараже, даже в шезлонге у бассейна. Моя слава росла. С парнями все просто. А для девушек я была шлюхой, сукой и потаскухой. Наверное, потому, что моей главной мишенью стали влюбленные парочки. Я наслаждалась взглядами, которые бросали на меня «преданные» своим пассиям парни.

Парни, утверждающие, что состоят в отношениях, интересовали меня больше всего. Как только я заканчивала с ними, они бежали обратно к подружкам, поджав хвост, боясь, что я все разболтаю их партнершам. Как будто мне не наплевать. Избегала я только мужчин постарше. Зачем взрослому человеку ухлестывать за девушкой-подростком? Таким не хватало ни зрелости, ни интеллекта.

Я узнала все, что смогла, о своей печально знаменитой тезке. Я репетировала в спальне, оттачивая танцевальные па, которые привлекут и удержат мужские взгляды. Однажды я спросила мать, почему она назвала меня в честь женщины, которая, говорят, призывала убить Иоанна Крестителя. Та долго смотрела мне в глаза, прежде чем ответить:

— Просто я верила, что это сделает тебя сильной.

Я ничего не сказала, хотя в голове роилось множество вопросов.

Почему меня? Почему именно мне надо быть сильной? А девочкам с именами Кейт, Дебби или Эмили разве не нужна сила?

Для меня имя «Саломея» означало «соблазнение». Завет, который я старалась исполнять.

Как-то в старших классах я оказалась на вечеринке, где несколько немолодых мужчин решили тряхнуть стариной, как в славные школьные годы. Я презирала взрослых, тусующихся с подростками. Однако другие ученики чувствовали себя важными персонами, общаясь на равных с мужчинами, которые в силу возраста могут легально употреблять алкоголь. Один из них принес мне бокал красного вина. Его взгляд был липким, а намерения — прозрачными. Ночь тянулась медленно, так что я согласилась выпить с ним, став в его глазах еще привлекательнее. Мужчина был высоким и симпатичным и, в отличие от девяноста пяти процентов парней на вечеринке, в брюках и рубашке. Он казался успешным, и это привлекало. Я стала изучать его. И уловила тонкий аромат. Он был красного цвета — цвета опасности. Но при этом в мужчине явно ощущалась какая-то игривость, острая потребность в наслаждении.

Такие парни мне по вкусу.

Мы разговаривали, флиртовали и танцевали. Я не обращала внимания на других, сосредоточившись на его карих глазах. Скоро все остальное стало неважным. Я была счастлива, по венам растекался просто головокружительный кайф. Хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Когда я оказалась в его машине, переднее сиденье откинулось, и он навалился на меня, пытаясь задрать юбку. Мне было все равно, что он со мной сделает. Мозг словно отключился. Хотелось просто спать — и не важно, что там дальше.

Крики. Шум. Он уже разорвал на мне блузку, когда его стащили с меня; моя кожа сразу озябла от ночного холода. Разлепив сонные глаза, я увидела, что дерутся двое. Мой возлюбленный проигрывал. Я наблюдала за всем словно с большой высоты, и мне было наплевать.

Я закрыла глаза и уплыла куда-то далеко. В какой-то момент меня чем-то накрыли и подняли. Добрый голос заверил, что я в безопасности. А разве до этого я была в опасности?

Я проснулась в чужой постели, в чужой комнате. В кресле у двери, неловко скорчившись, спал мужчина. Нет, не мужчина: я узнала в нем старшеклассника из нашей школы. Тощий ботан, правда, неплохо бегающий кроссы; отличник, общающийся только с такими же ботаниками.

Иначе говоря, он не стоил ни моего времени, ни внимания.

Я присела на краешке кровати. Это потребовало немалых усилий, и комната слегка закружилась. Ботаник проснулся, подбежал — не успела я и глазом моргнуть — и поддержал, чтобы я не грохнулась на пол. Я взглянула в знакомые карие глаза, напомнившие мне мужчину, с которым я танцевала прошлой ночью. Под одним глазом у ботаника красовался свежий синяк, под носом засохла кровь. В голове мелькнуло воспоминание о драке.