Книга Затмение - Айя Субботина

Хочется сказать сестре, что это вовсе не повод для радости, но я выбираю молчание.

Гости разъехались всего несколько часов назад, после чего мы с сестрой разошлись по комнатам, чтобы выкроить у ночи хотя бы немного сна. В итоге Райль выглядит свежей и отдохнувшей, словно не она отплясывала всю ночь, меняя кавалеров, словно перчатки, а я, провалявшись без сна, чувствую себя совой, которую рассвет застал далеко от уютной безопасности деревьев.

— Ты правда… согласилась? — спрашивает сестра очень осторожно. И, пока ждет мой ответ, щедро мажет маслом еще теплую хрустящую булочку.

У меня нет ни капли аппетита, хоть сдоба нашей кухарки даст фору любому заморскому повару. После поцелуя Эвана рот словно запечатали. Я едва смогла сделать пару глотков вина, надеясь, что хотя бы оно сделает мою голову пустой, тяжелой и пригодной для сна без сновидений. Тщетно. Не помогли даже чудесные капли от бессонницы.

— Бывшие беглянки не отказывают великому герцогу, — говорю чуть грубее, чем собиралась. Раздражает то, что Райль не понимает очевидных вещей, но еще больше злюсь на саму себя за то, что собственными руками создала ее такой, защищая от жестокостей реального мира.

Райль зачем-то кивает, кладет булочку на мою тарелку и хмурится до тех пор, пока я не откусываю ломтик. Это все равно, что заглатывать ежа целиком, но мне удается.

Шиира показывает целую вереницу всадников, которые въезжают во внутренний двор. У каждого корзина с цветами. Выхожу на крыльцо, без интереса подсчитывая букеты, которые посланники один за другим вносят в дом. Стены замка почти сразу наполняются сладким благоуханием.

— Они все от Эвана! — Райль без моего разрешения выуживает карточки из каждого букета и силой пихает стопку мне в руки.

Конечно, они все от великого герцога. После того, как он заклеймил меня статусом своей невесты, только смертник осмелится оказывать мне знаки внимания.

Эван прислал экзотику: цветы, которые невозможно найти у простой торговки или даже в лавке торговца диковинками. Все это выращено в королевских садах, а некоторые сорта выведены искусственно. Я много лет прожила на островах, но и там не видела орхидей такого насыщенного кроваво-красного цвета. Синие колокольчики, черные бархатные розы, ядовито-розовые лилии.

— Похоже, герцог без ума в тебя влюблен, — радуется Райль.

«Хочешь, запру ее в лабиринте?» — предлагает Шиира, показывая сплетенные комнаты, в которых Райль просто не сможет найти ко мне дорогу.

— Надеюсь, теперь ты не будешь против, если я подумаю о браке, — краснея, говорит сестра, и нехорошее предчувствие стискивает мне сердце. — Я подумала, что уже можно тебе сказать…

— Нет! — выпаливаю до того, как она успевает назвать имя своего избранника.

— Нет? — не верит своим ушам Райль. — Но почему?

— Потому что тебе только семнадцать!

Я пресекаю ее попытки навязать мне разговор обещанием посадить под замок, если Райль не вышвырнет эту чушь из головы, но она бежит за мной из зала в коридор и даже по лестнице.

— Дэш, пожалуйста! — Сестра рыдает в три ручья, как будто от этого замужества зависит ее жизнь. — Ты не имеешь права!

— Нет, имею, — холодно бросаю я. — Ты поедешь учиться в Олиссийский университет и это не обсуждается. О твоем замужестве поговорим после возвращения.

— Но это ведь… три года?

— Три года, которые ты проведешь с пользой для своего образования.

Райль слишком хорошо меня знает, чтобы продолжать стоять на своем. В итоге кончится тем, что я прикажу Шиире посадить ее под замок. Несколько раз она уже нарывалась на подобное и знает, что меня не смягчить ни слезами, ни мольбами. Слава Триединым, Райль хватает благоразумия и сейчас.

Все цветы уносят в оранжерею, где им самое место, а я убиваю день, занимаясь счетными книгами. Сосредоточиться на цифрах как никогда трудно, потому что после откровений Эвана вся эта возня выглядит полной бессмыслицей. Какой смысл пытаться ударить великого герцога в тыл, если он все равно стоит у меня за спиной, готовый отразить любой удар еще до того, как о нем подумаю я сама?

Чувствую, как пружина во мне затягивается все сильнее. Невидимый мастер заводит меня, словно непослушную игрушку. Я сопротивляюсь, но от этого только хуже.

Неизвестность обгладывает меня без остатка.

Поэтому даже не удивляюсь, с какой легкостью поддаюсь на импульс. Одеваюсь в дорожный костюм и никем не замеченная покидаю замок. Грим хватится меня примерно через полчаса, ведь даже верного стража можно обмануть, если знать его повадки.

Поверить не могу, что я это делаю, но все же.

Двери «Бархатной маски» гостеприимно распахиваются для меня девицы в полупрозрачных одеждах, которые даже не оставляют простора воображению. Им не нужно говорить, что я ищу хозяина — меня уже ведут в ту самую комнату, скрытую за расшитым пологом. Оттуда раздаются недвусмысленные стоны, и я мгновение мешкаю, цепляясь в плотную ткань. Девица напротив улыбается, как будто знает, что мне не хватит смелости. Но я приехала не для того, чтобы позорно сбежать.

— Хозяин не любит, когда его прерывают, — говорит она, видя мою решительность.

— А я не люблю, когда дают бестолковые советы.

Девица беззлобно фыркает и уходит, а я, собравшись с духом, вхожу внутрь.

Первое на что натыкается мой взгляд — клубок обнаженных женских тел, переплетенный так туго и развратно, что издали кажется, будто это один живой организм с множеством рук, ног и голов. Сглатываю отвращение, но и чувствую приступ странной радости, потому что среди них нет того, кого я ищу. Среди них вообще нет мужчины.

Озираюсь по сторонам и нахожу Блайта на подушках у противоположной стены. Он раздет до пояса, голова безвольно откинута на гору подушек, белоснежные волосы растрепаны так, что я вижу только один глаз. И именно им Блайт лениво следит за мной.

— Сладенькая герцогиня, — растягивая слова заплетающимся языком, говорит белобрысый головорез, не делая ничего, чтобы прекратить вакханалию голых девиц. — Какого дьявола ты портишь мой прекрасный вечер?

Он либо пьян, либо одурманен, либо и то, и другое сразу.

— Хочу знать правду, Блайт.

— Проваливай к Эвану, Дэш, и задавай ему все свои вопросы.

— Но я пришла к тебе и не уйду, пока ты не скажешь, что вам обоим от меня нужно.

Что-то в его поведении стремительно меняется. Стонущий клубок расплетается, и девицы беззвучно выскальзывают наружу, оставляя нас с Блайтом наедине. И теперь я знаю, что пути назад больше нет. Мне не выйти отсюда, пока Блайт того не пожелает.

— Разве не за этим ты пришла? — спрашивает он, горячо дыша мне в ухо. Пора бы привыкнуть к этим его загадочным перемещениям, но не получается. — Пришла, чтобы попробовать, от чего отказываешься, становясь женой скучного старика.