Книга Розы красные - Джеймс Паттерсон

Я распахнул дверь и, ворвавшись внутрь, моментально изготовился для стрельбы. Третий ребенок, девочка, играла на полу с плюшевым медведем.

— Синий Мишка, — сообщила она мне.

— Синий Мишка, — словно эхо, шепотом повторил я.

Я отступил назад в коридор и увидел, как Сэмпсон открывает следующую дверь. Из этого следовало, что врученный нам план квартиры ни черта не стоил. Жилище вовсе не было однокомнатным.

Неожиданно в коридоре возник Митчелл Бранд который тащил, прижимая к себе, Терезу Лопес, приставив к ее лбу пистолет 45-го калибра. Тереза оказалась симпатичной смуглой женщиной, которая сейчас вся тряслась от ужаса. И Лопес, и Бранд были нагишом, если не считать золотых цепочек, украшавших шею, запястье и левую лодыжку Митчелла.

— Бросай оружие, Бранд! — заорал я, стараясь перекрыть грохот и шум, поднявшиеся в квартире. — Тебе отсюда никуда не деться, и ты достаточно умен, чтобы это понимать. Бросай оружие!

— Прочь с дороги! — прорычал он в ответ. — Я достаточно безумен, чтобы продырявить тебе голову.

Я неподвижно стоял перед Брандом. Сэмпсон и Рэйким подошли к нему с обеих сторон.

— Ограбление банка в Фоллз-Черч, — сказал я уже нормальным голосом. — Если ты непричастен, никаких осложнений у тебя не возникнет. Бросай оружие.

— Я не грабил этот банк! — кричал Митчелл. — Я был в Нью-Йорке целую неделю! Мы гуляли на свадьбе у сестры Терезы. Меня подставили. Кто-то специально меня подставляет.

Тереза Лопес непроизвольно начала всхлипывать. Дети кричали и звали маму. Детективы и агенты ФБР удерживали ребятишек на безопасном расстоянии.

— Он был на свадьбе моей сестры! — завизжала Тереза, глядя на меня молящими глазами. — Он был на свадьбе!

— Мама! Мамочка! — наперебой взывали малыши.

— Бросай оружие, Бранд. Одевайся. Нам надо с тобой поговорить. Я верю, что ты был на свадьбе. Верю и тебе, и Терезе. Бросай оружие.

Я ощущал, что вспотел, и что рубашка липнет к коже. Один из детей каким-то образом вырвался и, проскользнув между Брандом и Лопес, оказался на линии огня. О Боже, помоги мне не пристрелить этого человека!

Митчелл медленно отвел пистолет от головы женщины и поцеловал ее в щеку:

— Прости, малышка, — прошептал он.

Я уже подумывал о том, что мы допустили ошибку: внутреннее чутье подсказывало мне именно это. Может быть, действительно кто-то умышленно подставлял нам Митчелла. Мы понапрасну потратили массу времени и сил, вместо того чтобы направить их на настоящее дело.

Сейчас я словно ощутил затылком ледяное дыхание Дирижера.

Глава 73

В тот день я вернулся домой очень поздно. Меня буквально бросало в жар от всего происходящего: тут и масса работы, и проблемы с Кристиной, да еще и дурацкий арест Бранда.

Необходимо было успокоиться, и я принялся наигрывать Гершвина и Коула Портера, пока глаза сами по себе не стали слипаться. Потом я поднялся наверх и заснул, как только моя голова коснулась подушки.

Я проснулся уже около половины восьмого. Наконец-то мне представилась возможность нормально позавтракать вместе с Наной и Дэймоном. Сегодня в семье Кроссов ожидался великий день. Я даже не собирался идти на работу. Меня ждали куда более важные дела.

Мы вышли из дома в половине девятого, направляясь в больницу Святого Антония. Сегодня Дженни возвращалась домой.

Дженни, уже полностью одетая, в синих джинсах и футболке с надписью «Забота о Земле», с нетерпением ожидала нас. Когда мы вошли в ее палату, я увидел, что все ее вещи собраны. Нана принесла ей одежду за день до выписки, но, конечно же, руководствуясь четкими инструкциями Дженни.

— Поехали, поехали! Я хочу домой! — со смехом встретила она наше появление. — Я уже готова, так что можно не спешить. А вот и мое имущество. — Она передала Дэймону маленький розовый туристический рюкзачок, и брат, вздохнув и закатив глаза, сначала взял его, а потом и ночной горшок.

— И сколько же будет длиться столь чуткое ко мне отношение? — поинтересовался Дэймон.

— Всю оставшуюся жизнь. — Дженни воспринимала брата как взрослого человека. — А, может быть, и еще дольше.

Неожиданно на ее лицо набежало облачко тревоги:

— Я ведь смогу сама пойти домой, да?

Я улыбнулся и кивнул:

— Конечно. Единственное, чего нельзя, так это самостоятельно выйти из этого здания. Таковы больничные правила, моя маленькая медсестра.

Дженни нахмурилась:

— Только не в кресле-каталке. У меня сегодня большой выход.

Наклонившись, я поднял ее на руки:

— Именно в кресле-каталке. Ты сегодня выглядишь прекрасно, принцесса. Для выезда — в самый раз.

У поста медсестер мы немного задержались, пока Дженни обнималась и прощалась с теми, кто ухаживал за ней. Потом, наконец, мы покинули больницу Святого Антония.

Девочка чувствовала себя хорошо. Анализы тканей удаленной опухоли показали, что она не являлась злокачественной. Сейчас Дженни можно было считать абсолютно здоровой, и от этого я испытывал огромное облегчение. Если я когда-нибудь и забывал, насколько она драгоценна для меня (хотя вряд ли такое случалось), то подобного больше не повторится. Дженни, Дэймон и маленький Алекс — вот мои настоящие сокровища.

До дома мы добрались менее чем за десять минут, и Дженни вела себя в машине словно резвый щенок. Она высовывалась из окна, широко раскрытыми глазами рассматривала все вокруг и с наслаждением вдыхала городской воздух, пахнущий дымом и выхлопными газами. При этом она утверждала, что ей никогда не дышалось так хорошо.

Когда я припарковал машину у нашего дома, Дженни почти что с благоговением вступила во двор. Она с таким восторгом взирала на наше старое жилище, будто перед ней возвышался Собор Парижской Богоматери. Девочка медленно повернулась на триста шестьдесят градусов, обозревая окрестности Пятой улицы, и удовлетворенно кивнула.

— Лучше дома места нет, — прошептала она. — Совсем как в сказке про волшебника из страны Оз. — Она повернулась ко мне. — Ну, слава Богу! Ты даже снял с дерева застрявшего воздушного змея с Бэтменом и Робином.

Я улыбнулся и почувствовал, как что-то теплое и доброе разливается по моему телу. И я понял, что́ это за ощущение: меня отпустил страх потерять Дженни.

— Вообще-то, на дерево лазала за змеем Нана, — заметил я.

— Но-но, прекрати! — рассмеялась бабуля, шутливо погрозив мне пальцем.

Мы все последовали за Дженни в дом, где она тут же подхватила на руки кошку Рози. Дочь прижала ее мордочку к лицу, и Рози тут же принялась вылизывать хозяйке щеки своим розовым наждачным язычком. Потом Дженни закружилась в медленном танце по комнате вместе с кошкой, как в тот самый вечер, когда крестили маленького Алекса.