Книга Гоблин. Романтическое заклятье - Ким Ынсук

Гоблин все понял. Ей сейчас не девятнадцать лет, это Ынтхак в двадцать девять.

– Мне здесь все так нравится, как будто уже не в первый раз сюда приезжаю. Только ориентируюсь пока не очень. Зато голодать не приходится: только что огромный стейк заказала. Кстати, ресторан такой шикарный. У меня здесь свидание.

– Да ресторан – это ерунда, главное, чтоб мужчина шикарный был. Ладно, я спать. Давай, пока.

Это была Санни. Ее последняя фраза заставила Ынтхак улыбнуться. Она выглядела очень счастливой. Закончив разговор, она посмотрела куда-то вбок и помахала кому-то рукой:

– Господин директор, я здесь! – На ее лице расцвела широкая искренняя улыбка.

По этой улыбке Гоблин понял: для двадцатидевятилетней Ынтхак его не существует. Он стерт из ее памяти. Начисто.

Гоблин снова вернулся в реальность, которую ему заслонил проходящий мимо официант. Пока он был в своем видéнии, здесь прошло совсем немного времени. Ынтхак склонилась над меню, все еще размышляя, что выбрать. Ее гоблинская метка по-прежнему была на своем месте. Образ этой Ынтхак, которая что-то спрашивала у Гоблина, наложился на образ той, взрослой Ынтхак, радостно машущей кому-то рукой.

– В двадцать девять ты все так же лучишься светом, как и сейчас. Но рядом с тобой не я. Моя жизнь, точнее, мое бессмертие закончилось. Я уйду, и после моей смерти ты будешь сидеть на этом месте и жить замечательно полноценной жизнью, забыв про меня.

Перед ним, словно страницы книги, пронеслись те моменты, когда они были вместе. Вот она протягивает руку за букетом белых цветов гречихи. Вот она с улыбкой говорит: «Я вас люблю». Вот она бежит к нему мимо фонтана. А он… Он, стоя напротив повзрослевшей Ынтхак, медленно исчезал с каждой перевернутой страницы.

– Я должен исчезнуть. Чтобы она могла радостно улыбаться. Я должен сделать этот выбор. Покинуть этот мир.

Стерлось и решение, которое он когда-то принял. Осталась лишь чистая страница. Белоснежная пустота.

– И все-таки я сделал окончательный выбор.

Оторвавшись от меню, Ынтхак подняла голову на его отрешенное бормотание. Ее тонкую переносицу прорезала печальная морщинка.

Глава 11

Светлый миг

Все было хорошо до тех пор, пока они не сели за столик и не начали смотреть меню. Про школьниц говорят, что они готовы хихикать, только палец покажи, но и у Гоблина настроение менялось чуть ли не от каждого дуновения ветра. Теперь он смотрел на нее каким-то странным отсутствующим взглядом, от которого веяло таким холодом, что Ынтхак даже кусок в горло не лез.

Вернувшись домой и уже переодевшись в пижаму, Ынтхак все-таки решилась постучаться в дверь к Гоблину. Она хотела узнать причину такого резкого похолодания. Ведь всякий раз его капризы были для нее сплошным мучением. Тук-тук-тук. Он явно был внутри, но никак не отвечал на ее стук, будто ничего не слышал. С каждой секундой ее решимость таяла. Немного поколебавшись, она постучала снова. Тук. Тук. Тук.

Гоблин молча лежал на кровати в своей комнате и старался по звукам угадать, чем она сейчас занимается. Он снова и снова прокручивал ту сцену в ресторане, где Ынтхак было двадцать девять.

Что ж, похоже, он уже не выйдет. Ынтхак тяжело вздохнула, повернулась спиной и уже хотела пойти к себе, как дверь комнаты наконец открылась. В тот самый момент, когда она уже хотела все бросить.

– Вытащи меч. Прямо сейчас. Очень тебя прошу.

Лицо Ынтхак помрачнело: прямо перед ней снова стоял Гоблин и снова просил вытащить меч.

– Ух, вы так внезапно появились. Я ж вам столько стучала, а вы не ответили.

– Для того и вышел, чтоб ответить. Хочу прямо сейчас все закончить.

– Что закончить?

– Надеяться, что у меня есть выбор.

– Тот самый окончательный выбор, о котором вы говорили в ресторане? Что это значит? Какой именно выбор вы должны сделать?

Между ними снова начала нарастать напряженность. Все сильнее и сильнее.

– Не нужно вопросов. Только ответ.

– Извините, но я еще не закончила свое исследование.

– Какое еще исследование?

– Я искала ваше имя в интернете. Биография, заслуги, все такое. И ничего не нашла. Как будто кто-то стер всю вашу жизнь.

Выходит, если раньше она хотела побольше узнать про гоблинов вообще, то теперь ее интересовал конкретно этот.

– Так ты мне что, проверку решила устроить?

– Не проверку, а просто сбор информации. Мне одна вещь покоя не давала, и я думала, если что-то о вас найду, то она прояснится. Вы же мне раньше сами говорили, что, если я что-то обнаружу, вы мне станете противны.

– …

– Вы имели в виду меч. Но когда я его увидела, то ничего такого не испытала. Но вы же этого опасались, вот я и подумала, что здесь что-то кроется. Потому и захотела больше про вас узнать. Этот меч… Вы сказали, что это сделал тот, кому вы верили и от кого этого никак не ждали. Скажите, может, вы… совершили что-то очень плохое, если про вас в истории ничего нет? И если этот меч – наказание за тот плохой поступок, то, может, неправильно его вынимать? Скажите, это, случайно, не измена была?

Что ж, вывод она сделала логичный, видимо, правду говорила, что хорошо учится. Гоблин не стал скрывать, что ему неприятен этот вопрос. Ынтхак думала, что он сейчас попытается придумать себе какое-то оправдание. Она не считалась с тем, что, возможно, бьет людям прямо по самому больному месту, поэтому вела себя резко. Особенно с учетом того, что пока кроме освобождения от меча у нее другой ценности не было.

Ынтхак хотелось побыстрее стать для него хоть немного нужной. Она вполне могла жить и одна, но если бы ее спросили, зачем ей это надо – иметь ценность для Гоблина, то у нее был ответ на этот вопрос. С раннего детства ее самой долгожданной и единственной мечтой была семья. Чтобы нашелся кто-то, с кем эту семью можно было создать. Больше всего ей хотелось, чтобы кто-то был рядом. И если ее жизнь будет связана с вечно одиноким Гоблином, если рядом с ним она все равно будет одинока, то ей бы от этого стало еще тяжелее.

Никто из них не хотел уступать другому. И все же первым не выдержал Гоблин. Тяжело вздохнув, он сказал:

– Что ж, ты угадала.

Теперь уже сама Ынтхак почувствовала себя неловко от его честного признания. Если тебя пронзает мечом человек, которому ты верил, то это предательство. Как же он мучался, истекая кровью, пронзенный до самого сердца!

– Я всю свою жизнь просто хотел выжить. Были времена, которые не попали в историю. И хоть я пытался, но смерть моя тоже не была славной.

Глубокая скорбь, звучащая в его голосе, резала душу на части. В глазах стояли слезы. Ынтхак была поражена, ее несдержанность сослужила плохую службу. Похоже, она совершила большую ошибку, и теперь ей ничего не оставалось, как только молча смотреть на него.