Книга Теневая месса - Дарья Кадышева

Конор пробежал по ней оценивающим взглядом и остановился на лице.

— Великий Один, а у страха действительно глаза велики.

— О чём ты?

— Ты знаешь.

— Побудь ты на моём месте…

— Я был в местах и похуже, — перебил он.

— Рада за тебя, — бросила Лета, не найдя, чем ещё ответить.

Она была слишком растеряна для этого разговора.

Лета покосилась на Марка, но тот по-прежнему ничего не замечал, сидя лицом к озеру. Иначе бы сразу оттащил Конора от неё.

«Проклятье».

Сделав вид, что его не существует, Лета развернулась и зашагала к озеру.

— Вот уж не думал, что бегство станет твоей привычкой. От остроухого ты тоже сбежала?

Она опять застыла, потом нашла в себе силы повернуться к нему. Наткнувшись на его взгляд, она испытала до боли знакомые ощущения. Мороз по коже. Всегда, когда он смотрел ей в глаза.

— Не твоё собачье дело, — выдавила она. — Урод.

— Сука, — ухмыльнулся он.

— Циничный ублюдок.

— Спесивая тварь.

Она шагнула нему, отбросив одеяла в сторону. По рукам словно прошёлся огонь, наливая их болью и силой, чтобы превратить его лицо в кровавое месиво.

«Повтори ещё раз».

Вызов в его глазах, полных презрения до самых краёв, был очевиден. И, что страшнее всего, совершенно привычен ей.

Сделав ещё пару шагов, Лета остановилась, кое-как взяв себя в руки. Нет, нет-нет-нет. Она не даст ему того, чего он хочет.

— Ты не стоишь того, чтобы я марала о тебя руки, — выплюнула она.

Конор усмехнулся.

— Ты уже марала, — проговорил он. — И не только руки. Ты марала всё своё тело. И ты всё ещё пахнешь мной.

Рассудок просто вылетел из неё. Она с шипением бросилась на Конора, но он увернулся от её удара. Второго он не избежал, возможно, что и не хотел избегать. Но ей было плевать. Всё исчезло. Осталась только одна его гадкая рожа, которую было жизненно необходимо изуродовать.

Лета вложила в свой удар всю силу, с таким удовольствием, что из неё чуть не вырвался стон. В его глазах мелькнуло изумление, мгновенно стёршееся третьем ударом, выпустившим из его носа ленту крови. Она повалила Конора на землю, усаживаясь верхом, и принялась методично его избивать, чередуя руки.

— Я убью тебя, — сбивчиво выдохнула она.

Удар по челюсти.

— Я вырву твой поганый язык.

Новый удар, по длинному шраму, пересекавшему левую щёку.

В кровь словно впрыснули дозу кристально-чистого гнева. Она уже ничего не соображала. Ярость рвалась наружу, подавляя все остальные чувства. Словно не было бессонной ночи, усталости от Обряда и слабого тела.

Лета дала себе короткую передышку. Он всё равно не сопротивлялся ей. Каким-то остатком здравого смысла она понимала, что если бы он решил дать ей сдачи, несколько дней она бы явно провела в постельном режиме. Но его смирение делало всё только хуже.

Лучше бы он ответил. Въехал бы ей по физиономии так, чтобы искры посыпались с глаз. Иначе она не остановится.

Конор сплюнул кровь, усмехаясь.

— Ну давай, развлекайся.

Её ноготь прочертил на его щеке борозду, затем с другой стороны снова прилетел сжатый кулак. И снова. И снова. Её просто рвало на куски, тело требовало выхода того, что копилось в ней шесть чёртовых месяцев.

Её оторвали от него, когда на лице уже не осталось живого места. Марк оттащил её, заломив руки за спиной, но Лете всё-таки удалось пнуть в колено напоследок. Из горла вырвались всевозможные ругательства.

— Что ты делаешь?! — вскрикнула Иветта, заслоняя собой Конора.

— Отпустите меня! — прорычала она, змеёй изворачиваясь в руках Марка.

Тот еле удерживал её.

Конор сел. На залитом кровью лице горели глаза. В них отражалась… что? Злость? Прекрасно. Ей удалось извлечь из него хоть что-то помимо насмешки.

— Волчонок, отпусти её, иначе я подумаю, что ты за меня беспокоишься, — поразительно спокойным голосом выдал Конор.

— Я за неё беспокоюсь. А тебе лучше уйти.

Он не стал спорить и поднялся на ноги. Лета провожала его взглядом, стиснув зубы до боли. Голова нещадно раскалывалась.

Марк держал её несколько минут, пока дыхание не восстановилось и пока Конор не отошёл на требуемое расстояние. Он ослабил хватку, и она вырвалась, разворачиваясь к нему. Кожа на костяшках пальцев горела.

— Что это было? — зашипел он, приблизившись к ней.

— Ты не слышал, что он говорил.

— Чтобы он там ни сказал, это больше не твоя забота.

— И ты хочешь, чтобы он отправился с вами на Иггтар?!

— Это тоже не твоя забота.

Лета выдохнула. К счастью, она уже достаточно успокоилась, иначе врезала бы и Марку. Встретив обеспокоенный взгляд Иветты, она не сдержалась и рявкнула что-то ей.

Ничего. Извинится потом.

Она отошла от них. Излишки гнева кипели где-то внутри, призывая её вернуться в остужающие воды озера. Путь внезапно перегородил Белогор, простирая к ней ладонь. Если он не видел всего, что творилось сейчас, то наверняка слышал. К тому же свидетелем был и Рихард, удалившийся с озера вслед за Конором.

Лета отупело уставилась на волхва, а потом почувствовала исходящие от него волны магии. Приятная слабость навалилась на девушку, успокаивая. Она мысленно поблагодарила Белогора.

— Пора получить метку, дитя моё, — проговорил он.

С трудом отметая всё, что крутилось в мыслях, Лета вложила руку в протянутую ладонь волхва.

Глава 10

Глава 10.

Одиннадцать.

Его борода была красной от крови. Отмывшись, он оценил ущерб. Раздутое веко не позволяло глазу открыться. Свежая кровавая полоса проходила по правой щеке, параллельно его старому шраму. Челюсть горела с такой силой, что он вспомнил о том, каково это — боль от избиения. Обычно Конор не замечал своих ран и ушибов. Болевые ощущения после воскрешения как-то притупились. Но только не сегодня. О разбитых губах он уже не думал. Удивительно, что нос его был цел, как и зубы остались на своих местах.

Понимая, что разбитая рожа будет заживать слишком долго, Конор впустил внутрь своей хижины волхва, когда тот неожиданно решил заявиться с корзинкой, полной лечебных мазей и трав. Учитывая, что старик пришёл только глубокой ночью, когда все спали, у него не было сомнений в том, что Белогор хотел остаться незамеченным для остальных. Мало кто одобрил бы его поступок.

Конор не стал задавать вопросов. Смиренно принял жжение лекарств и прикосновение чужих рук. Закончив, Белогор пообещал, что к утру останется лишь пара синяков, и торопливо убрался, оставив ему небольшой запас мази на всякий случай. В бескорыстность такого визита Конор почти не верил, но не стал размышлять над этим. Кто знал, какими мотивами руководствовался старый волхв, предпочитавший людям общество леших и деревьев.