Книга Скалолазка - Олег Синицын

Вот язва! Прокатить его, что ли, носом в стену? Нехорошо вроде. Все-таки больной человек.

– Может, перестанете шутить? – сказала я. – А то у вашей коляски могут отказать тормоза!

– У нее нет тормозов, – ответил он.

– Тогда коляске тем более не остановиться.

– Дело в том, что я очень давно не ухаживал за женщинами, – грустно произнес он…

Нет, все-таки я не ошиблась! Все-таки он – богатый сноб, от скуки взявшийся за антропологию и случайно получивший степень доктора наук.

Я подкатила кресло-каталку с Вайденхофом к статуе. Карл поднял на меня глаза:

– Потяните за средний палец левой руки.

Он сказал – я сделала. Не привыкла думать, выполняя чьи-то команды. Когда на склоне кричат: «Выбирай слабину!» или «Страхуй!» – нужно слушаться.

Вайденхоф страдальчески взвыл, когда его палец хрустнул в моей натренированной руке.

– Что вы делаете? – закричал он.

– Потянула за средний палец.

– Не моей же руки! Я имел в виду статую!

– Ой!

– Ни за что не поверю, что вы лингвист! Вы, наверное, кирпичи укладываете!

– Нет, не кирпичи. Я на пальцах отжимаюсь – это тренировка такая.

Теперь я старалась скрыть улыбку. Ладно, в расчете. Он подшутил надо мной – я показала, что лучше этого не делать.

– Потяните за средний палец на руке мальчика, – попросил он, тщательно выговаривая каждое слово.

Вот так нужно муштровать людей. Леха пару раз пытался, шутя, померяться со мною силой. Один раз пьяный, один раз трезвый. Пьяным забыл, чем дело кончилось. Только наутро не понимал, отчего рука зверски болит. А трезвый – вообще себя Геркулесом вообразил. И так ему досталось, что мы даже в больницу потом ходили делать рентген. Без переломов обошлось.

Я легонько потянула указанный палец статуи, и он поддался. Что-то щелкнуло. Часть стены рядом с крылатым амуром отъехала в сторону. Перед нами предстала длинная галерея.

– В Средние века, когда был построен замок, без таких штучек не могли обойтись, – пояснил Карл.

Вдоль стен галереи тянулись аккуратные ряды подиумов-подставок для экспонатов, защищенных толстым стеклом, а на них, освещаемые индивидуально, – камни, окаменелые кости, извлеченные куски скал с отпечатками скелетов и рисунками, кальки с копиями текстов (очень похожие на мою, которая осталась в полиции Измира) и много-много других древностей.

– Сумасшедший собиратель камней! – прошептала я.

– Это работа всей моей жизни. Венец ее вы отыскали на побережье Эгейского моря.

– Вы о перстне?

– О нем… – Он на секунду задумался, а затем продолжил: – Где-то в середине восьмидесятых годов прошлого века в Северной Африке я наткнулся вот на это…

Он указал на кусок плиты, в центре которого виднелся овальный оттиск.

– Кто-то угодил пяткой в раствор? – пошутила я.

– Смех здесь неуместен, Алена, – пристыдил Вайденхоф – Вы прекрасно видите, что оттиск на песчанике намного больше человеческой пятки. Это оттиск черепа. Его правой лобной доли и части теменной. Здесь даже видна надбровная дуга.

– Значит, я перепутала пятку с головой. Со мной такое бывает. Я в медицине плохо разбираюсь.

– Это оттиск не человеческого черепа.

– Австралопитек, я угадала?

Вайденхоф укоризненно посмотрел на меня. Ну что я могу с собой поделать! Я должна действовать, искать Леху, а не выслушивать лекцию по антропологии…

– Посмотрите на мой череп, – сказал Карл.

Да, его череп – яркий демонстрационный образец. Аккуратно слепленный, бритый, даже блестит. Хоть в музее выставляй.

– Посмотрите на мои лобные доли и сравните с оттиском. Замечаете отличия?

– Ну-у, – задумчиво протянула я, наклонив голову к плечу, – у вас лоб обычный, ровный, а этот какой-то удлиненный, похожий на яйцо… Постойте, это какая должна быть голова?

– Огромная. От подбородка до макушки раза в полтора больше человеческой.

– Напоминает головы пришельцев с рисунков очевидцев?

– Может быть. Теперь посмотрите на следующий предмет.

Я перевела взгляд на черный сосуд, напоминающий ночной горшок. На его поблекшей от времени стенке серебристый рисунок. Пара человек уткнулись лбами в пол у подножия трона, на котором восседал вождь с большой головой. От его чела струились лучи света, в одной руке он держал молнию, в другой – облако.

– Этот сосуд мне удалось приобрести в Мексике. Не могу дать точную датировку. Приблизительно пятисотый год нашей эры, цивилизация ацтеков.

– Кажется, я догадываюсь, что вы хотите сказать, но пока не готова произнести это вслух.

– Хорошо. Тогда посмотрите сюда.

Он указал на ксерокопию карандашного рисунка, заключенного в прозрачную рамку. Мне показалось, что это зарисовка с какой-то статуи. Изображен профиль человека в высоком головном уборе, действительно напоминающем яйцо. Большие глаза, маленький рот и никакого носа.

– Это рисунок Чарльза Вироллода, сделанный на основе текстов из ханаанского города Угарита. Изображен бог Эл, или Баал. Его называли отцом богов и людей. Он носил конической формы головной убор, который, возможно, скрывал вытянутый череп.

– Быть может, достаточно демонстрировать мне генетических уродцев?

– Моя коллекция – лишь часть косвенных свидетельств. Кое-что находится в музеях, в частных коллекциях.

– Господи! Вы бредите инопланетянами и НЛО?

– Нет, не инопланетянами! – Карл говорил увлеченно, глаза его блестели. – Это земная цивилизация. Рисунки, дошедшие до нашего времени, и отпечатки костей – следы великой цивилизации, существовавшей в глубокой древности. Это ветвь человечества, которая отделилась от нас на раннем этапе развития – где-то в миоцене-олигоцене. Цивилизация не просто великая – могущественная! По уровню развития серьезно превосходит нашу. Я назвал ее цивилизацией прелюдий.

– Ура! – ответила я. – Уже хочу стать гражданкой-прелюдианкой!

Вайденхоф сделал вид, что не заметил моей иронии.

– К сожалению, цивилизация погибла. Я не знаю, по какой причине. Возможно, случился катаклизм… или эпидемия смертоносной болезни. Возможно, нация выродилась…

– Так, – произнесла я. – Сейчас я буду задавать вопросы. Может, глупые, может, и обидные, но без этого нельзя. Готовы?

Вайденхоф кивнул, вдохнув порцию кислорода.

– Почему вы показываете отпечатки? Где сами скелеты прелюдий? Ведь это… – я указала на оттиск черепа на песчанике, – …можно трактовать как угодно! Быть может, мамонт решил присесть и оставил истории отпечаток своей правой ягодицы?