Книга Аристотель для всех. Сложные философские идеи простыми словами - Мортимер Адлер

Если бы разум не был нематериальным элементом в составе человека, он не мог бы дать нам способность понимать материальные объекты, отделяя их форму от материи. И если бы разум не хранил или не удерживал формы материальных объектов отдельно от их материи, у нас бы не было идей, с помощью которых мы осознаём виды объектов в общем: например, что вид объектов, к которому принадлежит картофелина, отличается от вида объектов, к которому принадлежит яблоко.

Чтобы удержать или сохранить форму отдельно от материи, разум сам должен быть нематериальным. Если бы он был материальным, формы хранились бы или удерживались в материи, и тогда они бы больше не смогли быть идеями, с помощью которых мы понимаем виды объектов в общем.

Говоря иначе, чувства и восприятие – это одни из режимов знания.

Когда мы ощущаем и воспринимаем отдельные вещи (это или то яблоко), такое знание включает работу наших органов чувств и мозга, то есть материальных элементов нашей структуры.

Понимание – это другой режим знания. Ощущая и воспринимая, мы узнаём ту или иную конкретную вещь. С помощью понимания мы имеем представление об общем виде объектов, к которому принадлежит эта конкретная вещь. В отличие от ощущения и восприятия, такое знание не включает работу любого материального органа, даже мозга. Понимание – это действие разума – нематериального элемента нашей структуры, который относится к мозгу как к материальному органу, но отличается от него.

Итак, по Аристотелю, формы материальных объектов в физическом мире являются их нематериальными аспектами. Кроме того, материальный мир, к которому принадлежим и мы как его части, включает нематериальный элемент, потому что мы имеем как мозг, так и разум, отличающийся от мозга.

Это ответы Аристотеля на первые два из трех сложных философских вопросов, с которых мы начали. Третий, наиболее трудный из них, – о существовании полностью нематериального существа – мы рассмотрим в следующей главе.

Глава 23

Бог

Аристотель воспринимал вселенную как вечно претерпевающую изменения и задавался вопросом о причинах этой характеристики. Он приписывал все постоянно происходящие на земле изменения движению небесных тел. Но что поддерживает их вечное движение?

Это не должно быть то, что само находится в движении и испытывает изменения, так как в таком случае оно также нуждалось бы в причине его движения. Учитывая бесконечность времени, можно было бы возвращаться от следствия к причине через бесконечную цепочку переходов, так и не добравшись по первопричины – двигателя, пребывающего в движении, но не приводимого в движение чем-то другим.

Перводвигатель – это притягивающий, а не движущий объект, поэтому, не двигаясь сам, он приводит в движение все, что находится в движении. Летучая мышь, ударяясь о мяч и толкая его, является эффективной, или активной, причиной движения шара. Конфета в витрине, соблазняющая меня зайти в магазин, чтобы купить ее и съесть, вызывает мои движения другим способом. Не двигаясь сама, она притягивает меня. Это не действующая, а конечная причина моего прихода в магазин – причина, почему я движусь в этом направлении.

Чтобы перемещать любые другие объекты, не двигаясь при этом самостоятельно или не будучи сдвинутым другой силой, перводвигатель, как утверждал Аристотель, должен выступать в качестве притягивающей, или конечной, причины. Аристотель не имел в виду гравитационное притяжение, которое оказывает Земля на тела, падающие на ее поверхность, или гравитационное притяжение, которое оказывает Луна на приливы.

По его мнению, притягивающие, или конечные, причины действуют на разумных существ, которые могут реагировать на них и принимать их в качестве мотивов для действия. Говоря, что тяжелое тело, падающее на землю, хочет прийти на ней в состояние покоя, он выражался метафорически, а не буквально. Это движение только похоже на движение человека, которого конфета в витрине побудила зайти в магазин.

Исходя из этого Аристотель наделил небесные тела интеллектом, выполняющим функцию их моторов. Как двигатель автомобиля является его мотором, так же и интеллект – это мотор, поддерживающий движение звезд. Но в отличие от автомобильного двигателя, который сам должен быть приведен в движение, интеллект небесных тел действует как мотор, заводящийся благодаря притяжению перводвигателя вселенной.

Чтобы быть статичным и вечным двигателем вселенной, постоянно пребывающей в движении, перводвигатель должен быть неизменным.

Но, чтобы быть неизменным, по мнению Аристотеля, он также должен быть нематериальным. Потому что все материальное имеет свою потенцию: оно подвержено изменению или движению. Материальное также несовершенно, ибо в любой момент времени оно не может являться всем, чем может быть.

В предыдущих главах мы видели, что чистая, или абсолютная, потенция не существует. Нет ничего, что является действительным в одних отношениях и потенциальным в других.

Обратное, однако, неверно.

Чистая действительность (форма без материи) может существовать, хотя чистая потенция (материя без формы) – нет.

С помощью такой аргументации Аристотель пришел к выводу, что перводвигателем является чистая действительность – существо, полностью лишенное материи или потенции.

Кроме того, оно – совершенное существо, то есть существо, у которого нет недостатка в совершенстве, служащее для притяжения. Аристотель назвал его Богом.

Бог, по его мнению, не единственное нематериальное существо вселенной. Разумы, поддерживающие постоянное движение звезд, хотя и притягиваются совершенством Бога, также нематериальны. Однако Аристотель не рассматривал их как совершенные, или чистые действительности. Ей является только Бог.

Трудно, если вообще возможно, объяснить потенцию, которая должна быть присуща космическому разуму, если он не является чистой действительностью. Нечто, одновременно нематериальное и обладающее потенцией, не вписывается в схему вещей Аристотеля.

Для нас, живущих в современном мире, мнение Аристотеля о том, что поддерживает вечное движение вселенной, звучит сказочно. Тем не менее интересно следить за рассуждениями, которые привели его к подтверждению существования нематериального и совершенного существа – Бога. Это рассуждение послужило моделью для более поздних мыслителей в их попытках доказать существование Бога – не в аристотелевском смысле, а в качестве Бога бытия, создавшего мир из ничего.

Понятие Бога как перводвигателя и понятие Бога как создателя похожи в трех отношениях: им присущи нематериальность, неизменность и совершенство божественного существа. Но Бог-перводвигатель Аристотеля служит только для бесконечности вселенной и ее вечного движения. Необходимость объяснить это привела Аристотеля к развитию его теории движения небесных тел и к понятию о перводвигателе как об окончательной причине их движений.

Аристотель не считал нужным объяснять существование вселенной. Будучи вечной, она никогда не возникала, так что, по его мнению, не требовалось действительной причины для ее создания, которая бы работала, как мастер, создающий произведение искусства. Мы обычно говорим о делающем что-то человеке как о создателе. Но у человека-создателя всегда имеются природные материалы, с которыми он работает. Он не производит что-то из ничего. Таким образом, он не является таким же создателем, как Бог.