Книга Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта - Андрей Иванов

По плану «Эдгар» должен был двигаться вдоль линии вражеских кораблей, дать бортовые залпы по первым четырем судам и бросить якорь напротив пятого. Следующие корабли англичан должны были прошивать борта тем же четырем датским судам, не останавливаясь при этом, и атаковать оставшиеся корабли.

После красивого начала и в преддверии продолжения, возвещенного с такой торжественностью, произошла катастрофа. «Агамемнон» сел на мель у южной оконечности большой песчаной отмели, та же участь постигла «Беллону» и «Рассел», прошедших немного дальше.

Нельсон видел это и понимал, что если его «Элефант» возьмет немного левее того курса, которым шли «Беллона» и «Рассел», то он должен найти глубокий проход.

«Элефант» благополучно миновал отмели. Корабли Его Величества, вытянутые в линию, уже были в семистах футах от линии датских кораблей. Артиллеристы обеих сторон открыли огонь, и началось кровавое побоище, продолжавшееся четыре с половиной часа.

«Эдгар» потерял 142 члена команды, «Монарх» — 218 моряков. Нельсон, лишившийся трех мощных кораблей, сидевших на мели, послал фрегаты под командованием капитана Рио к северной оконечности Королевского пролива, где стоял форт (остров Трех корон). Фрегаты должны были обстреливать 90-пушечную батарею форта.

Флагманский корабль «Лондон» находился на расстоянии более мили к северо-востоку от большой песчаной отмели. Дым, окутавший место сражения, полностью заслонял Паркеру видимость. Он был в состоянии крайней тревоги и приказал Отвэю, капитану флагманского корабля, направиться на шлюпке к Нельсону.

Паркер не дождался возвращения Отвэя и послал сигнал за номером 39 с мачты «Лондона». Это означало «прекратить бой».

Фрегаты, обменивавшиеся смертоносными залпами с береговыми батареями, приняли сигнал, и их капитаны выполнили приказ. Раненый Рио был глубоко разочарован: «Что Нельсон подумает о нас?» — воскликнул он, и тут же его тело было разорвано датским ядром на две части.

Приказ касался всех, включая самого Нельсона. И герой не стал его выполнять, рискуя быть отданным под трибунал.

Его корабли были вытянуты в линию, параллельную линии датских судов, и если бы он начал движение к северу, вывода корабли из пролива, то рисковал понести большие потери и посадить суда на мель. У англичан не было пространства для маневра, и Нельсон решил продолжить обстрел датских судов и батарей.

Положение было критическим — «Элефант» и «Дефайнс», стоявший в начале линии, находились под интенсивным обстрелом, а «Монарх» истекал кровью.

И вдруг все изменилось — загорелся датский флагманский корабль «Даннеброг». Члены его команды взрезали канаты, и корабль начал дрейфовать вдоль линии своих судов, сея панику. Вскоре он взорвался. Следом и на других датских кораблях, или плавучих батареях, начали резать канаты, а некоторые из них затонули.

Однако и после этого Нельсон не мог начать вывод своих изрядно потрепанных судов, поскольку батареи острова Три короны продолжали убийственную и разрушительную стрельбу. Сохраняя полное хладнокровие, он предпринял неожиданную акцию. Пушки «Элефанта» ни на секунду не умолкали, и под аккомпанемент их залпов Нельсон составил письмо правительству Дании.

«Лорд Нельсон имеет директивы пощадить Данию, если сопротивление прекратится, но если огонь со стороны Дании будет продолжен, то лорд Нельсон будет вынужден предать огню захваченные им плавучие батареи и не сможет спасти храбрых датчан, которые их защищают», — говорилось в ультиматуме.

Он приказал запечатать письмо, используя воск, и уделил этой детали большое внимание. Шли драгоценные минуты, а Нельсон продолжал оформлять депешу. Полковник Стюарт потерял терпение и спросил адмирала, почему процесс длится так долго. Нельсон объяснил причину своей повышенной аккуратности: датчане не должны подумать, что все делалось в спешке.

Наконец послание доставили адресату. Молодой датский принц-регент Фредерик ознакомился с ультиматумом лорда Нельсона. Английский адмирал грозил истреблением «храбрых датчан», находившихся на полуразрушенных кораблях, непригодных для плавания, но не это было главным фактором в сложившейся ситуации. Принц-регент боялся за участь Копенгагена. Он понимал, что англичане находятся в отчаянном положении и могут начать бомбардировку города. Это вызовет жертвы и разрушения, не сравнимые с потерями флота. Он уже жалел, что вступил в альянс с русскими. И он уступил.

Нельсон был спасен. Теперь он мог выводить свои корабли из той ловушки, в которую сам их загнал. И результаты этой операции показали, насколько верное решение он принял, ослушавшись Паркера. При выходе из Королевского пролива два корабля столкнулись между собой, а три судна, включая корабль Нельсона, сели на мель. Какая участь была бы уготована им в случае продолжения конфликта?

На следующий день Нельсон позаботился об освобождении «Агамемнона», «Беллоны» и «Рассела», севших на мель в начале сражения. Он спас все свои корабли.

В личном составе датского флота было много добровольцев, а потому число павших защитников Копенгагена — величина приблизительная: от 1800 до 2200 бойцов убитыми и ранеными. Соответственно, потери британцев составили 953 человека. Моряки, находившиеся на захваченных англичанами кораблях, попали в плен.

Нельсон не одержал полной победы, но поэтапно решал важнейшую политическую задачу. Адмирал выполнял поручение своего правительства вопреки приказу главнокомандующего, решившего отступать. Когда он в пылу боя принимал спорное решение, то был уверен в себе: победа даст ему искупление грехов! Теперь же, когда пушки молчали, ситуация виделась в ином свете. Нельсон сказал Фоли: «Да, я дрался вопреки приказам и, возможно, буду повешен. Не беда. Пусть делают, что хотят». В его голосе чувствовалась неуверенность.

На самом деле ситуация не была столь драматичной. 62-летний Паркер был осторожным командиром и инструктировал Нельсона в том же духе. Приказав подчиненному прекратить бой, он также послал ему сообщение о возможности продолжать операцию, если Нельсон посчитает, что успех достижим.

Нельсон именно так и посчитал, продолжил бой, понес новые потери, но не добился окончательной победы. Пока датчане не приняли его условий, положение оставалось неопределенным. И Нельсон волновался за исход дела и свою судьбу.

Во многих книгах и справочниках написано о том, что после получения приказа об отступлении он прикладывал телескоп к слепому глазу: так лорд Нельсон, будто бы не видя сигнала с флагманского корабля, «оправдал» свое неподчинение главнокомандующему.

Возможно, это просто анекдот. Различные свидетели и историки по-разному описывают эту сцену. Полковник Стюарт, в тот момент стоявший рядом с Нельсоном, дал три различных версии событий. Про слепой глаз говорится только в третьей, последней, версии.

В битве при Копенгагене Нельсон проявил не только мужество и готовность рисковать, но и хитрость. Он добивался нужного результата с помощью ультиматума и угроз.

Прекращение огня еще не означало, что Дания вышла из лиги. И Нельсон сделал следующий шаг: он продемонстрировал датчанам корабли с бомбами на борту, а затем письменно заявил: «Мы готовы. Готовы бомбардировать этой ночью». Глядя на дворец и деревянные здания прекрасного города, он заметил: «Хотя у меня только один глаз, я вижу, что это будет гореть очень хорошо».