Книга Степной ветер - Ирина Дегтярева

– Для выступлений у него другие, – шепотом пояснил Владик, – блескучие такие.

Летали булавы бесперебойно, словно привязанные невидимыми нитями. Мишка пожалел, что дядя Боря стоит к ним спиной.

– Когда твой отец еще выступал, он все хотел, чтобы мой папа со своими булавами или мячиками взобрался на лошадь и жонглировал на ней! – хихикнул в кулак Владик. Дядя Боря как раз в этот момент оставил в покое булавы и взялся за теннисные мячики. Они замельтешили так, что их движение сливалось в желтые дугообразные линии. Потапыч не успевал за ними следить. – Но папка ужасно боится животных, всяких – и собак, и кошек, и птиц. А уж лошадь – это для него как великан для лилипута.

– А у меня своя лошадь есть. Белорождённая. Она вся белая, а глаза голубые. – Мишка начал говорить громко, забыв, что они тут, в кустах, сидят тайно.

Потапыч ожидал увидеть восторг в глазах Владика, но обнаружил там испуг, да и взгляд его был устремлен за спину Мишки.

Когда он обернулся, то увидел летящий в него теннисный мячик, больно стукнувший Мишку в плечо. Второй мячик попал в грудь Владика. Мальчишки побежали, а вслед им несся крик дяди Бори:

– Сколько можно просить не мешать мне во время репетиций! Бездельник! Шалопай!

Он кричал еще что-то, но мальчишки успели убежать довольно далеко и уже не различали слов. Владик остановился, чтобы отдышаться, наклонился, упершись руками в колени.

– И часто… он… так… репетирует? – прерывисто дыша, уточнил Мишка.

– Два, а то и три раза в день. Час или два. С жонглерами всегда так, – со знанием дела пояснил Владик, – пропустишь репетицию – все предметы из рук начнут валиться. Ловкость теряется.

Мишка оглянулся. Они стояли посреди пустынной, раскаленной улицы, очень похожей на центральную улицу в Ловчем. Только здесь к горячему степному ветру примешивался легкий морской, оставляющий соль на губах. Он волновал, словно звал куда-то и порождал беспокойство в душе.

Потапыч прислушался к себе. Его опять потянуло на подвиги. Только здесь не было покладистых закадычных друзей – Димки и Егора, готовых на все.

Однако и Владик глядел на Мишку, как тому показалось, с ожиданием и надеждой.

– У вас тут, наверное, скучно? – крамольно предположил Мишка. – Нет никаких приключений. «Тишь да гладь да божья благодать», – вспомнил он присказку деда Мирона.

– Не знаю… – задумался Владик. – Я вчера слыхал, рыбаки на берегу рассказывали, там, западнее по берегу, во время шторма выбросило небольшое суденышко. Вроде рыбацкое, но они здесь все суда знают. – Владик сделал загадочное лицо и после паузы добавил чуть небрежно: – Болтают, что это бандитское «корыто», заполненное оружием. Они бежали от полиции, наскочили в шторм на берег: видимости не было, да и движок сломался. Команда смылась, оставив судно и груз.

– А почему полиция не забрала судно и оружие?

– Они их потеряли в круговерти. Шторм крепкий был, – уверенно заявил Владик.

Разговаривая, мальчишки шли к морю. Дорога вела вниз, а у края плато упиралась в каменные ступени, поросшие кое-где сухой колючей травой. Мишка, щурясь, смотрел на ослепительное море впереди.

Там, внизу, на пляже, напоминавшем полумесяц, виднелись фигурки отца, дяди и Сашки. На берегу лежало несколько лодок вверх килем и сохли сети, растянутые между высокими шестами, воткнутыми в песок. Рыбаки уже вернулись с утренней рыбалки и поехали с уловом на базар в ближайший город.

Отец расстелил широкое покрывало и наслаждался пляжной жизнью. Море отсюда, от ряби и отраженного солнца, казалось серебряным чеканным подносом. Но Мишка успел еще вчера заметить, что оно тут желтоватое и мутноватое. Как объяснил отец, это из-за большого количества планктона. Зато и рыбы здесь больше, чем в каком-либо другом море, – все виды бычков, судак, лещ, тарань, пеленгас, камбала-калкан, тюлька, хамса и многие другие. Правда, одни виды рыб тут постоянно обитали, а другие, как выразился отец, были «проездом» из одного моря в другое, но и они попадались на крючок. Мишка и тогда, когда отец рассказывал, и сейчас представил себе выловленную рыбу с чемоданами под мышками, то есть под плавниками, и усмехнулся.

– А почему рыбаки не высадились на судно и не забрали оружие?

– Во-первых, запрещено хранить оружие дома, а во-вторых, они, может, и высадились бы, но там мелко и камни.

– Как ты думаешь, по берегу туда пешком добраться можно?

– Довольно далеко вообще-то, – прикинул Владик.

– Сюда бы Января моего, – вспомнил о коне Потапыч. – А велосипеды есть?

– Угу. Мой и Стаса… А дома не скажем? – задал Владик риторический вопрос, не требующий ответа.

Они проворно повернули обратно, чтобы их не заметили с берега. Забежали домой за велосипедами.

Пыльная дорога, вернее, тропинка чтобы вдоль пляжа. Тут плато едва возвышалось над морем. Мишке захотелось искупаться.

Мальчишки съехали с тропинки и прошли по горячему песку, обжигая ступни. Разделись догола – чего уж тут стесняться на пустом побережье – и нырнули. Сначала вода им показалась холодной, а потом они пообвыкли и не вылезали целый час, ныряя и плавая вдоль берега друг за другом.

– Может, не поедем? – лениво спросил Владик, перекатываясь на песке со спины на бок. – Есть хочется, сил нет!

– Ну и обжора ты! – приподнял голову Мишка, лежащий на животе. Он и сам успел проголодаться.

Потапыч смотрел на море и не мог поверить, что он наконец до него добрался и оно плещется и шипит желтоватой пеной совсем рядом – только руку протяни. Попав на ладонь, пузырьки пены лопались, а вода казалась шелковистой. Он с трудом оторвал сонный взгляд от колышущейся массы морской воды, вскочил, бодрясь.

– Поехали! – решил он.

Одевшись, они сели на велосипеды. Ехали рядом, чтобы не глотать пыль, поднимаемую колесами, зато исцарапали ноги о колючки, росшие по обочинам тропы. На загорелой коже оставались белые тонкие полосы, на некоторых проступала кровь.

Голову сильно напекло и хотелось пить. Ветер с моря не остужал: он теперь тоже стал горячим, смешивался со степным, и от него гудело в ушах.

– Далеко еще? – пропыхтел Мишка, утирая пот со лба рукавом футболки.

– Кто его знает… – дернул плечами Владик.

– То есть как?! – резко затормозил Потапыч. – Ты ошалел? Столько времени едем, зря, что ли? По уху не хочешь?

– Чего сразу драться? – нахохлился Владик, взглянув на старенькие электронные часы на руке. – Всего полчаса едем. Я и не говорил, что это близко.

Тропинка снова поползла на холм. Мальчишки молча крутили педали, сердито поглядывая друг на друга, тяжело дышали. После подъема они покатили вниз, в ложбинку, уходящую в бухту. За поворотом, в изгибе бухты, на берегу лежало судно, вернее, большой катер, старый и ржавый.