Книга Шипы и розы - Тереза Медейрос

— Ладно, — Ив насмешливо сморщила нос. — Просто хотелось тебе напомнить, что теряешь, когда спишь с врагом. Может, передать Альвине, что теперь ты сам будешь к ней приходить?

— Нет. — Морган, не вдаваясь больше в объяснения, потянул на себя ручку двери.

— Морган! Надеюсь, Ангус сможет тобой гордиться?

Морган в ответ невесело усмехнулся:

— Как было, так и будет.

Сабрина еще глубже зарылась носом в книгу, безуспешно пытаясь заглушить чувство голода чужими рассуждениями о главенстве духа над телом. В животе урчало так громко и настойчиво, что Пагсли, скуля, сбежал и забился в угол. Туда же вскоре отправилась и книга. Сабрине до смерти надоели надуманные переживания героев, казавшиеся ничтожными по сравнению с ее собственными муками. Девушка вскочила и принялась раздраженно метаться по комнате; слегка подташнивало, в голове шумело, ноги плохо слушались.

Новая хозяйка замка решила больше не искать общества после первой неудачной вылазки на территорию противника. По возвращении в спальню Сабрина обнаружила свои сундуки, аккуратно расставленные в углу комнаты без явных следов насильственного вскрытия, что придало ей бодрости и уверенности в себе. Девушка вознамерилась посвятить остаток дня любимым занятиям, которые в прошлом неизменно доставляли удовольствие: читала, шила, написала матушке письмо, полное фальшивой бодрости и наспех придуманных забавных историй из жизни в доме Макдоннеллов. И лишь после того, как вложила письмо в конверт и запечатала, поняла, что ни разу не упомянула ни одного из двух мужчин, с которыми мысленно не расставалась последние сутки.

Затем она протерла все тело губкой, смоченной розовой водой, и надела новое платье, что помогло немного разогнать дурное настроение. Но за окнами уже начали сгущаться сумерки, » и по мере того, как в комнате темнело, сохранять бодрость духа становилось все тяжелее.

Тогда Сабрина поспешила зажечь шесть дорогих свечей, которые предусмотрительно сунула в багаж матушка, и расставила по всей комнате, чтобы разогнать мрак. Конечно, следовало быть более бережливой, но в данный момент главным казалось высветить каждый угол неуютного помещения. В воздухе повис запах можжевельника, свежий и терпкий, напомнивший девушке о Моргане.

При мысли о муже аромат показался скорее горьким, чем сладким. Хотелось бы знать, куда он подевался? Здесь жена умирает от голода, а ему хоть бы что! Сабрина заметалась по комнате, подивившись неожиданному приливу энергии. Значит, если всерьез рассердиться, исчезают страх и опасения, чувствуешь себя обновленной и способной на любые подвиги.

Расхаживая по спальне из угла в угол, Сабрина вспомнила матушку и ее поучения и принялась мысленно их повторять, доводя до крайности: «Настоящая леди никогда не должна выказывать своего гнева. Настоящая леди, если ударят по щеке, обязана подставлять другую. Долг настоящей леди, если надо, умереть от голода в собственной спальне достойно, без лишнего шума, не доставляя беспокойства никому, а в особенности своему супругу».

— Эти слова можно будет высечь в качестве эпитафии на моем надгробье, после того как Морган швырнет мое истощенное голодом тело в могилу, — сообщила Сабрина ближайшей свече. — Нет, слишком длинно. Достаточно написать: «Здесь покоится Сабрина Камерон-Макдоннелл, настоящая леди».

Тут девушка вспомнила, что Морган не умеет писать, значит, даже имени ее на кладбище не будет.

Проходя мимо Пагсли, Сабрина обратила внимание на то, что мопс как-то странно смотрит на нее. Прежде в его глазах читалось почтение либо ожидание, а сейчас они голодно сверкали. Невольно закрадывалось подозрение, что пес видит не хозяйку, а возможную добычу.

— Не горюй, Пагсли. Скоро, очень скоро ты сможешь обглодать мои косточки.

Сабрина поставила торчком один из сундуков, отныне призванный играть роль туалетного столика, и водрузила сверху зеркало, решив изучить, как сказывается на ее облике столь долгое голодание. Девушка почти ожидала увидеть череп, обтянутый пожелтевшей кожей, но опасения не оправдались. Более того, не было ничего общего с робкой испуганной девушкой, отразившейся в мутном треснувшем зеркале, которое она обнаружила утром, исследуя свои новые владения. Сейчас на нее смотрело знакомое ухоженное лицо, увенчанное короной из черных кос. Щеки ярко алеют от гнева. Темные крылья бровей грозно сдвинуты. В общем и целом Сабрина осталась довольна собой.

Сабрина отодвинула зеркало. Нет, нельзя забывать о своей принадлежности к славному роду Камеронов, нельзя позволить банде босоногих варваров издеваться над собой. И держать в заточении в ее собственной спальне! Пора всем напомнить, что в этом замке появилась новая хозяйка!

Решительными шагами девушка направилась к двери, широко распахнула… и, боязливо высунув голову, огляделась по сторонам, прежде чем на цыпочках выйти в коридор.

Почти возле лестницы Сабрина услышала приглушенный вскрик, застыла на месте и навострила уши. Голос показался знакомым, доносился из-за плотно закрытой двери ближайшей комнаты и сопровождался глухими звуками борьбы. Девушка приложила ухо к двери и услышала странный стон. Ее прошиб холодный пот, когда она осознала, что этот звук как две капли воды похож на стенания, которые издавала Энид, испуганная пауком в замке Камеронов.

Значит, кузине угрожает смертельная опасность. Возможно, кто-то причиняет ей боль. Сабрина навалилась плечом на дверь, но та была заперта изнутри на засов, и тогда девушка принялась молотить кулаками по преграде. Однако стук в дверь перекрыли ритмичные звуки в самом помещении. Последовал жуткий крик, а за ним последовала такая какофония воплей, что у Сабрины волосы встали дыбом. Боже мой! Кузине не просто причиняли боль, ее подвергали чудовищным пыткам! И все по вине Сабрины, затащившей подругу в логово вампиров. Для них не имеет никакого значения, что Энид из рода Бельмонтов и не может отвечать за грехи Камеронов. Она для них лишь еще один представитель ненавистного клана, вот они и вымещают на беззащитной девушке свою злобу.

Сабрина изо всех сил колотила кулаками в дверь и звала на помощь. Из глаз ее ручьем лились слезы; от крика село горло, девушка сунула в рот сбитые, окровавленные пальцы и тупо уставилась на дверь из крепкого дуба. Что делать? Одной не справиться. Морган. Сейчас только Морган мог прийти на помощь.

Подхватив юбки, Сабрина помчалась вниз по лестнице, во все горло призывая мужа. Она уже почти задохнулась, когда проскочила под аркой, ведущей в большой зал, и с ходу влетела в дымное облако, отчаянно воняющее горящим торфом и давно не мытыми телами. Не переставая звать мужа, Сабрина начала пробиваться сквозь толпу гогочущих мужчин, от которых несло жуткой смесью застарелого пота и виски, споткнулась, едва не упала, но ее вовремя поддержали за локоть, перед глазами возникло страшное лицо, обнажившее беззубый рот в кривой усмешке.

— Эй, детка, Моргана здесь нет. Может, я сойду вместо него?

Наружу вырвался весь накопившийся с утра гнев, с неожиданной силой Сабрина оттолкнула хама и продолжала протискиваться вперед, игнорируя свист и улюлюканье. Макдоннеллы буквально исходили слюной от выпавшей на их долю удачи — возможности поиздеваться над зашедшейся в истерике камероновской девкой. Когда Сабрине удалось наконец пробиться сквозь толпу, на душе чуть полегчало, но Моргана по-прежнему не было видно, и девушка совсем упала духом.