Книга Симона и Грета - Елена Доброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо. Завтра поговорим. Иди, спи.
Галя со вздохом вылезла из-за стола и направилась к двери.
– Галя! – окликнула ее Симона. – Кто тебя так плохо воспитывал, что ты не знаешь, как прощаться перед сном?
– Ты! – сквозь хмурость невольно улыбнулась Галя. – Спокойной ночи!
– Спокойной ночи! Утром разбужу рано!
– Ладно, – пробурчала Галя, направляясь в свою комнату.
* * *
Что же у нее произошло? Опять с кем-то рассталась? Если с этим, последним, то и слава Богу. Он мне сразу не понравился. Видно было, что это не надолго. Но ей же слова не скажи. Он идеальный, он то, что надо, он самый лучший. И Грета такая же была в молодости. Да и сейчас тоже… Да, Грета меня не простит. А Галя похожа на нее характером. Интересно, а от меня она что-нибудь взяла?.. Или может, она с ним просто поссорилась. Или застала его с другой девушкой. Все возможно. Ой, Галя, Галя. Не умеешь ты держать удар. Ну ладно, утро вечера мудренее… завтра поговорим.
* * *
Да, утром она меня выпотрошит. Что ж ей сказать-то? Скажу, что поссорилась с Никитой. Хотя нет, она начнет пытать – что да почему. А вдруг он еще придет сюда! Да, наверняка придет! Нет, нет, нет. Это не годится. Может, сказать, что я решила расстаться с Антоном? Она обрадуется – правильно, давно пора, я всегда говорила. Нет, тоже не вариант. И потом мы же не расстаемся. По крайней мере, сейчас. Но он что-то крутит. Врет. Я чувствую. И никуда он не уехал, а просто мне наврал, что уехал. А сам в Москве. Но как его заловить?.. Надо, что ли, с Олегом пару раз встретиться. Он ничего такой, парень, вполне. И брат у него симпатичный… Что же сказать-то? Скажу, что поругалась со всеми девчонками, потому что они мне всякие гадости про Антона рассказывают, а ему про меня. Да, пожалуй, это то, что надо. И проверить невозможно. А Никитка – сволочь. «Ира»! «Дизайнер»! Видеть его не хочу! Тоже мне, друг! И Шарль… Наверно, нашел там какую-нибудь…курицу. Ну и ладно. Пошли они все! Надоели! Вот уеду и забуду про них про всех… Да…
Никита был потрясен ссорой с Галей. Он вообще никогда не ссорился с девушками, даже когда расставался. А тут такая пошлая, сварливая ссора! Уж от кого-кого, но от Гали он этого не ожидал. Раньше она была не такая. Или он не замечал? А он-то ей доверял, и про Грету ей рассказывал. Идиот! Но собственно, что там было рассказывать? Хорошо, что это вовремя кончилось… ничем. Потому что Симона все это просекла! Молодец Симона! Но только она и правда как-то очень уж активно взялась за меня! Никита приди, Никита не уходи! Хотя она тоже прикольная, не хуже Греты. Странно, две сестры, и такие разные. У Греты глаза сине-голубые. А у Симоны зеленые, как у змеи. Грета когда смеется – в них искорки. А Симона как прищурится – ух! Да, трудно, наверно, было выбирать между ними, когда они были молодые. Но что же они на меня-то свои глаза прекрасные кладут? Что я им дался, этим старушкам? Вьются вокруг меня, что одна, что другая…Я не могу, дорогие мои… Вы уж извините… но… Правда, Симона ничего такого не предпринимает. На мою честь не покушается. Но Галя-то, дрянь, не зря мне все это наговорила. Если действительно со стороны кажется, что я и Симона… Фу, нет! Спасибо, не надо. Но Гале-то что? Что она лезет в чужие дела? Занимайся своими французами, итальянцами, да хоть папуасами. Нет, с Галей дружба закончена. Все! Сама виновата. Если встречу ее у них дома, то…никак. Привет – и все. Вообще, хватит уже. Но… Ладно, посмотрим…
– Представляешь, – рассказывала Симона Никите, – я слышу, что кто-то ходит…
– И что оказалось?
– Галя! Она поругалась со всеми своими подругами, потому что они какие-то гадости говорили Антону про нее, а ей про него. Она опоздала на электричку и решила переночевать дома.
– Понятно. Симона Вольдемаровна, я…
– Подожди, Никита, я ведь тебя не зря позвала! У меня в жизни событие! Я сошла с ума! Но я не могла иначе! И если ты меня не поймешь, то никто не поймет! Сейчас, подожди минутку! Это не займет много времени! Жди здесь!
– Хорошо, жду, – заинтригованно согласился Никита.
Через несколько минут Симона появилась в гостиной с крохотным черным котенком на руках.
– Что это?! – вскочил Никита. – Откуда?
– Я его нашла, он плакал…Он такой маленький…Я не смогла…
Никита погладил котенка.
– Симона Вольдемаровна! Вы – чудо!
– Это он – чудо! Посмотри, какой он хороший!
– А как же Сенька?
– Сенька? Он умница! Ты бы видел, как он заботится об этом черненьком. Он его вылизывает, и спит с ним в обнимку. Это такая картина!
– А кстати, это мальчик или девочка?
– Не знаю. Он такой маленький, что непонятно.
Никита рассмеялся, взял котенка на руки.
– Мальчик! Симона Вольдемаровна, посмотрите, какие у него глаза!
– Зеленые?
– Да!
– Ну, конечно, он весь в меня. А у Сеньки…
– Глаза мои!
Они оба расхохотались.
– Нет, они голубые! Как у Греты!
– Ладно, тогда у Сеньки мои уши! И лапы!
Симона сияла.
– Никит, а как мы его назовем?
– Может быть, Чертик?
– Чертик?
– Ну да, он такой черненький.
– Вообще, звучит хорошо, если бы не …
– А что такого? Черный кот – вполне Чертик.
– Ну, давай еще подумаем. Хотя Чертик мне нравится.
Галя медленно шла по улице, и на ее лице было написано недовольство всем вокруг: улица узкая, погода мерзкая, голуби глупые, прохожие – уроды. Все было плохо. Дурацкая черная полоса все ширилась и ширилась, и непонятно было, когда это кончится. Все, что Галя придумала про Антона, оказалось правдой. Он действительно ее обманул самым пошлым образом, а сам никуда не уезжал и прекрасно проводил время со своей тусовкой. Зачем нужно было врать? Сказал бы – занят. И все дела. Самое обидное, что она встретилась с Олегом и, конечно, попалась на глаза Антону. И он начал – кто, да что, да почему. А Галя от неожиданности чуть было не стала оправдываться, а потом вспомнила, что он ей наплел про свой отъезд, и накинулась на него! Такой скандал закатила, сама от себя не ожидала! Короче, разругались вдрызг. Да пошел он к черту! Но что же придумать? Никита? Нет, отпадает. Я с ним больше не общаюсь. Грета тоже хороша! Я понимаю, инфаркт и все такое! Но сейчас-то ей уже лучше. Почти все в порядке. И я очень рада, по-настоящему. Но нельзя же только о себе думать. Я уже не могу больше слушать про утреннюю кардиограмму, про вечернюю кардиограмму. Ночную, дневную. Все разговоры только об этом. Я ей про себя, она мне про кардиограмму. «Плюнь на Антона»! Легко сказать! И потом мне надо сначала отомстить ему, а потом уже плевать. Не знаю, что делать.
