Книга Корабль времени - Улисс Мур

Вскоре на пороге появилась пожилая дама с длинными седыми волосами, собранными в пучок, прямым носом и светлыми глазами. Грустные морщины на лице и тихий голос давали понять, что она не привыкла много разговаривать.

– Мне очень жаль, что я не могу принять вас, как полагается, особенно после известия о том, на каком корабле вы к нам попали… – извиняющимся тоном сказала она. – Увы, в эти времена нам тяжело соблюсти правила гостеприимства, что вы наверняка заметили…

– У вас военное положение… – пробормотал Коннор.

– О, да – это необъявленная война, но от этого не менее ужасная, господин…

– Коннор.

Дама кивнула:

– Увы, это так: вот уже несколько месяцев, как мы живём в условиях жёсткой блокады: ни одному кораблю не удаётся добраться до нашего берега, и мы тоже не могли войти в контакт с окружающим миром… До вашего прибытия, разумеется.

– И кто вам в этом мешает?

– Корабли, как тот, с которым вы повстречались на пути сюда, – ответила дама.

– Компания воображаемых Индий, – добавил Рик. – Или просто Компания.

– Видели бы вы дом внутри! – с горящими от возбуждения глазами воскликнула Мина.

– Позвольте представиться – Пенелопа Мур, – сказала пожилая дама. – Я супруга Улисса Мура.

Коннор уже назвал своё имя.

– Шен.

– Тони Галиппи, госпожа, к вашим услугам. – Профессор вышел немного вперёд. – Переводчик и страстный любитель языков. Думаю, у меня есть кое-что, принадлежащее вам…

С этими словами он протянул ей дневник Улисса Мура.

– А ты? – обратилась Пенелопа к Мюррею.

– М-Мюррей, – заикаясь, проговорил мальчик. Убрав волосы с лица, он уставился на неё своими зелёными глазами. – Мюррей Кларк.

Пенелопа протянула ему руку:

– Добро пожаловать на виллу «Арго», Мюррей Кларк.

Глава 31

Мятежники

…многое выясняется, но это всё-таки невежливо – прерывать беседу, чтобы открыть дверь…

Гостиная была мрачновата. Мебель накрыта чехлами, на стенах и по углам – загадочные африканские маски и полинезийские идолы, древние глиняные вазы, образцы клинописи, костяные счёты, пахнущие пустыней, и даже водолазный скафандр, пристроившийся за шкафом. Под потолком – пыльная хрустальная люстра.

– Пока мы ждали вас, Мина рассказала часть вашей истории, и я хотела бы услышать её конец. – Хозяйка виллы перевела взгляд на Мюррея. – Говорят, ты прекрасный рассказчик.

Мюррей покраснел и, уставившись на геометрический узор вытертого ковра, стал рассказывать, как они нашли «Метис», как решили отремонтировать корабль и выйти на нём в море. О кубе, найденном на борту, он решил промолчать.

– Нет, это не вы нашли этот корабль… – задумчиво сказала Пенелопа. – Мне о нём известно более пятидесяти лет, а моему мужу – ещё больше. Этот корабль никогда не появляется случайно. Он сам выбирает капитана, команду и курс.

– Мы это заметили… – пробормотал Коннор, неловко ёрзая в кресле.

– Если «Метис» решил доставить вас сюда, то у него на это были причины. – Пенелопа взглянула на Рика Баннера, который сидел с непроницаемым выражением лица. – Признаться, я уже отчаялась увидеть его снова…

– Только я не понимаю, почему корабль оказался так далеко, – произнёс Рик, – и почему он потребовал ремонта…

– Может, это связано с кубом… – попыталась вмешаться Мина, но Мюррей сделал ей знак помолчать.

– Как бы то ни было, ваше прибытие для нас – настоящее чудо! Вы отправили на дно корабль, который вот уже несколько месяцев патрулировал берега Килморской бухты, не давая нам ни с кем контактировать… – пробормотала Пенелопа. – Нас осталось мало, и мы нуждаемся в союзниках, в новых силах, в продуктах питания, наконец… Но мы не теряли надежду, и вдруг получили неожиданный подарок.

– Простите, что прерываю вас, госпожа Мур, – произнёс Коннор, – но мы понятия не имеем, о чём вы говорите. У нас было единственное намерение – выйти в открытое море… Конечно, мы подозревали, что «Метис» – необыкновенный корабль. Но… думаю, я вправе говорить от имени всех нас… не настолько необыкновенный.

Он рассказал о Барьере горбатых китов и о Плавающем острове, опустив, правда, содержание телефонного разговора. Не забыл и о тумане, в который они попали.

– Мы называем это Туманной блокадой, – произнесла Пенелопа. – Это всё проделки Компании… Таким образом они хотят взять под свой контроль лазурь.

– Лазурь? – воскликнул профессор Галиппи. – Мы читали об этом течении в дневнике вашего мужа! Но, кстати, где он сам?

Пенелопа сделала неопределённый жест, а потом сказала:

– Думаю, чтобы всё понять, вам нужно кое-что объяснить о природе места, в котором вы находитесь.

Рик напрягся, словно опасаясь, что она скажет больше, чем требуется, но она даже не взглянула в его сторону.

– Килморская бухта – особое место, другого такого нет. Раньше, до Компании, добраться сюда было сравнительно легко – по едва заметной тропе, которая ответвляется от главной дороги и спускается к морю, однако далеко не всем было позволено оказаться здесь случайно. Мой муж называл такие места… Господин Галиппи, если вам удалось прочесть дневник, то вы наверняка знаете это.

– Ах, госпожа Пенелопа, почерк вашего супруга… мы, профессора, говорим о таких – «как курица лапой»… И к тому же все те языки, на которых он делал свои заметки…

– О, забытые и выдуманные языки всегда были его страстью! – с улыбкой подтвердила Пенелопа. – В библиотеке, если я не ошибаюсь, где-то должен стоять «Словарь забытых языков», который наверняка поможет вам прочесть те куски текста, которые остались нерасшифрованными… если только он не исчез, как и многое другое, когда у нас начались неприятности… – Пенелопа глубоко вздохнула. – Но, прошу вас, не позволяйте мне отвлекаться, ибо память уже сыграла со мной несколько ужасных шуток в последние годы… Мой муж называл такие места, как Килморская бухта, воображаемыми местами, что, как вы сами понимаете, существенно отличается от фантастических или несуществующих мест. – Слова пожилой дамы повисли в воздухе; она налила себе чай и сделала несколько глотков. – Воображаемые места – это места совершенно реальные, но кое-что делает их особенными, и этим они похожи друг на друга. Представьте, что Килморскую бухту отделяет от материка глубокая трещина… пропасть, в которую можно упасть и погибнуть. Эта пропасть вполне реальна, и в то же самое время она символическая. Словно граница между нашим миром и миром, где время перестаёт иметь значение. Воображаемые места – это места без времени, или, как говорил мой муж, места, где время не привязано к физическим законам. Здесь оно может быть всегда одним и тем же, может бежать быстрее или, наоборот, замедляться. А может вообще идти в обратном направлении.