Книга Рейд "Черного Жука" - Алексей Горяйнов

Из зеркала на меня смотрело какое-то изможденное чучело. «Господи, неужели это я? Мама родная, да ты же меня не узнаешь! – и вдруг подумал: – А что, если сменить фамилию, приклеить в паспорте такую вот фотку – и прощай военком на веки вечные».

– Да уж, и рожа у меня!..

Посмотрел на Таисию, и какая-то странная тоска наполнила мою душу. Вчера видел ее такой счастливой, а сегодня у женщины были совершенно другие глаза – какие-то грустные, задумчивые, обреченные, что ли?

– Ну что ты на меня смотришь? – спросила она.

– Вы красивая.

– Вы, мужики, все одинаковые, – она ничуть не смутилась. – В чем только душа держится, а все туда же…

– Да вы не то подумали, Таисия Андреевна, просто вы, правда, красивая.

– Вот и Павло говорит то же.

– А откуда он, этот ваш Павло?

– С Украины. Наемник…

– Он за чеченцев?

– У него по-другому. Не за чеченцев, а кто деньги платит. Будут грузины платить – будет за грузин.

– Так это ж подло!

– Много ты понимаешь… Мальчишка еще. И жизни-то не видел, чтоб так рассуждать.

– Я смерть видел. Близко. Вот как вас… Вначале в городе, а потом на блокпосту. Там четверо наших солдат в перестрелке погибло. Они, может, младше меня. Мне-то уже двадцать, я ведь в техникуме учился.

– Уже или еще двадцать? – грустно усмехнулась Таисия, убирая тарелку. – Ладно, хватит о войне, иди отдыхать.

– А вы?

– У меня дел много. Козу надо подоить, да много чего надо…

– Так я вам помогу, если хотите.

– Ты не переживай. Найдется и для тебя работа, когда сил наберешься.

Женщина постелила простыню на одну из кроватей, принесла туда же шерстяное одеяло и кивнула:

– Ложись.

Когда я лег на кровать, почувствовал себя как дома. Первый раз за столько дней! Мысленно стал вспоминать свой «героический» переход, но почти сразу отключился.

Вечером хозяйка переселила меня в подвал, который находился под лестницей башни в подсобном пыльном помещении, заваленном строительным хламом. Она сказала, что так надежней. Спокойней будет нам обоим.

Какое-то время мне было не по себе. Куда я попал? Зачем? Что делать дальше, а главное, от кого и от чего будет теперь зависеть моя судьба? Помню, одеяло было теплое, подушка мягкая, а еще сено – оно приятно пахло и шуршало. «Славная она, добрая, пожалела дурака, а ведь если бы я был сытый и хорошо одетый, и не заметила бы меня…» – так думалось об этой женщине, с которой неизвестно зачем столкнула меня судьба. Наверное, чтобы выжил, но для чего мне жить? Бабушка говорила, что у каждого человека на земле свое предназначение, даже у самого незаметного… Потом я вспомнил о том мужчине, Павле, и почувствовал, что на свете все несправедливо. Вот встречаются двое, и что-то у них зажигается, может быть, подобие любви, а может, и сама любовь. Ведь разные люди, а что-то их притягивает. Как в законе химии. Плюс к минусу. В моем конкретном случае минус – это Павло. Воюет против своих. А она с ним живет. Зачем ей это надо? Она говорит, что у нее растет дочь – значит, из-за дочери, которую надо кормить, надо сберечь. Крепость-то на отшибе, а этого головореза тут, наверное, боятся…

Притушив догоравшую свечу, я попытался заснуть, но тревожные мысли не давали покоя – задремал лишь к утру. Проснулся от голоса Таисии. Лежал и прислушивался. Первый раз за время моего путешествия я не чувствовал усталости, несмотря на то, что в подвале было прохладно. Все же это был не лес, не горы, и не мокрая от дождя земля. А хозяйка звала меня – тихо, по-матерински, видимо, понимая, что я соскучился по дому.

Вышел умываться. В руках у нее свежее, хрустящее полотенце. Стала поливать мне из ковша теплую воду, а я кидал эту воду горстями на лицо, блаженно фыркая. Помню, не успел умыться, как полил такой ливень, что мы еле-еле успели спрятаться под навес.

– Ну вот, – сказал я, – стоило и умываться.

– Стоило, – возразила она. – Надо бы тебя еще подстричь, побрить, да по-хорошему бы и в баньку сводить.

– Да вы не беспокойтесь, я уйду. Я все понимаю. Вам и самим трудно.

Таисия Андреевна была не только красавицей, но и человеком оказалась добрым, заботливым.

«Эх, вот женщина – мечта!» А может быть, я тогда настолько одичал, что для меня любое доброе слово стало как бальзам на душу? По подсчетам она была старше меня лет на пятнадцать. И еще подумалось, что такие встречи нужно прерывать в самом начале, иначе, когда влюбишься по уши, уже ничего с собой поделать не сможешь… Но уже тогда, когда в первый раз мысленно назвал ее просто Таисией, без отчества, начал, сам того не замечая, мысленно сближаться с ней. Таисия… Это имя звучало в моей душе так ласково, так нежно…

– Не хорохорься. Куда ты пойдешь? Пропадешь в горах. Говорят, в лесу волки бродят, нарвешься еще.

– Иной человек хуже волка, – заметил я.

Но хозяйка настояла на своем:

– Никуда не отпущу, герой, тоже мне. Пока дочь у бабки, будешь помогать по хозяйству. От Павла мало какой помощи дождешься.

– Да помогу, конечно, – тут же согласился я. – Вы только скажите, что делать. Даром хлеб есть не стану.

Мы зашли в кухню, и хозяйка накрыла на стол. Теперь ели вместе. Мне было неловко: я жевал хлеб, который не заработал, но очень хотелось есть. К тому было понятно, что хозяйка отдает мне не последнее… Наевшись досыта, я почувствовал, что разленился вконец.

Таисия молча вышла во двор, и я, несмотря на тяжесть в желудке, последовал за ней.

Взял топор и начал колоть дрова. Постепенно втянулся. Я даже не стал отзываться, когда хозяйка позвала меня на обед. Может быть, мне хотелось доказать, что еще что-то могу и чего-то стою?

Таисия в конце концов остановила меня сама.

– Ну, хватит уже, – сказала она, выйдя во двор, – надорвешься еще с непривычки.

Я действительно устал, хотя и не подавал виду. Когда сели ужинать, Таисия налила мне местного вина. Выпил целый стакан. С непривычки вино сразу ударило в голову, и я, немного осмелев, стал спрашивать у хозяйки о родственниках, о соседях, об обстоятельствах жизни и, конечно, о дочери, которую видел мельком. Таисию мои вопросы нисколько не смущали, она охотно рассказывала обо всем, что меня интересовало. Я узнал, что до конца лета, Настя – так звали дочь – пробудет у бабушки, в городе, а поэтому мне можно оставаться в крепости.

– А вернется ваша дочь, вы меня выгоните?

– Нет.

– А, кстати, сколько ей лет?

– Недавно четырнадцать исполнилось.

– Большая. Но разве женщина может заменить мужчину?

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Таисия.

Поняв, что сказал глупость, я попытался исправить положение: