Книга Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году - Рольф-Дитер Мюллер

Поддержка англосаксонских держав становилась все ощутимей, и это привело к тому, что в некоторой части польского руководства прекратились разговоры о том, чтобы пойти навстречу требованиям немцев относительно Данцига. В середине января Бек и маршал Рыдз-Смиглы приняли решение отклонить предложение германского правительства по Данцигу и Данцигскому коридору, хотя это и был второстепенный вопрос. Это означало осознанную смену курса, когда не исключался риск возникновения войны, если бы даже борьба и была безнадежной.

25 января 1939 г., во время ответного визита в Варшаву Риббентроп напрасно пытался еще раз соблазнить польскую сторону приобретением части Украины в качестве компенсации за присоединение Данцига к территории рейха. Германская сторона обещала даже пойти навстречу пожеланиям поляков и относительно Словакии и Карпатской Украины. На это Бек ответил, что «ему необходимо серьезно обдумать полученные предложения», но при этом снова отказался от вступления в Антикоминтерновский пакт. Польское руководство приняло окончательное решение, что Данциг и Данцигский коридор являются болевыми точками Запада, и это давало возможность заставить Германию уважать поляков как равноправную великую державу. Риббентроп вернулся в Берлин с пустыми руками.

Бек вел себя достаточно жестко по отношению ко многим лицам, но это не относится к случаю с Риббентропом. Польский министр признался японскому послу в Варшаве, что он почти поверил Риббентропу, когда тот говорил о возможности сохранить независимость советской части Украины. Бек также с удовлетворением воспринял сообщение о полном отсутствии германских интересов в Карпатской Украине. У Берлина должно было остаться впечатление, что польское руководство все-таки присоединится к антисоветскому фронту и пойдет навстречу в решении вопроса о Данциге. Но не исключено, что в польской среде были и такие силы, которые стремились постоянно разжигать недоверие к германской политике относительно Украины и подкрепляли его многочисленными фальшивками, при этом исключительно верно осознавая истинные намерения Германии.

Так, среди документов Пражского архива была найдена речь Риббентропа, с которой тот якобы выступал перед отъездом в Варшаву «на заседании с участием германского генералитета». Необычная формулировка «на заседании с участием германского генералитета» полностью противоречит выражениям, которыми в то время пользовались в среде военных. Это указывает на возможную фальшивку, за которой через несколько месяцев последовала еще одна — якобы с речью Гальдера (в данном случае в Лондоне и в Москве). В пояснении значилось, что этот текст поступил от одного бывшего австрийского офицера вермахта. Но об этом — позже.

22 января 1939 г. Риббентроп, таким образом, высказался в том духе, что Великая Украина — это «наивысшая цель германской политики на Востоке». В ее состав должны войти районы с преимущественно украинским населением в Польше, России и в Карпатской Украине. Это государство, вероятно, не сможет противостоять России и «остатку Польши», и поэтому должно стать вассалом Германии. На пути «разделяй и властвуй» Карпатская Украина, по словам Риббентропа, должна была стать лишь первым этапом. Германии, правда, приходится «поддерживать в политике с Польшей дружеские отношения», поскольку в случае возникновения военного конфликта с Францией потребуется ее нейтралитет. Поэтому наступательную политику по вопросу Великой Украины пришлось притормозить.

30 января 1939 г. Гитлер выступил с речью в рейхстаге, причем тон этого выступления был достаточно примирительным. Он заявил в частности, что, невзирая на кризис прошлого года, «дружба между Германией и Польшей была самым многообещающим моментом в политической жизни Европы». Но одновременно он подчеркнул, что будет продолжать борьбу за отмену Версальской системы. Эти слова были нацелены и на Польшу, и не были для нее чем-то новым, но стали фактически предупреждением, что «дружбе», о которой Гитлер пекся в течение пяти лет, пришел конец.

Даже Генрих Гиммлер устремился в Варшаву, чтобы успокоить поляков относительно украинских националистов. 18 января он заявил, что хотя им и будет оказываться финансовая и пропагандистская помощь, но все вопросы по Украине можно будет легко решить, если состоится «полное урегулирование» всех германо-польских противоречий.

Со стороны Германии мосты, таким образом, еще не были сожжены, хотя в Берлине и было отмечено, что отношения Польши с Великобританией стали более интенсивными. Япония выразила свою чрезвычайную озабоченность по этому вопросу и поддержала визит итальянского министра иностранных дел Чиано в Варшаву, поскольку открытый переход Польши в лагерь западных держав создавал Советскому Союзу дополнительные трудности в случае усиления напряженности на Дальнем Востоке. Однако все посреднические потуги партнеров Германии по Антикоминтерновскому пакту оказались тщетными. У Чиано во время переговоров в конце февраля 1939 г. создалось впечатление, что, «несмотря на все политические ухищрения Бека, Польша изначально и по своей сути была и остается врагом Германии». «Все традиции, чувства и интересы приводят ее к противостоянию с Германией.

Эта католическая страна с большой долей еврейского населения и немецким меньшинством, представляющим собой опасную силу, получила в ходе ее исторического развития все то, что входит в противоречие с тевтонским империализмом».

Беседа с Беком создала у итальянского министра иностранных дел впечатление, что Польша стремится сохранить добрососедские отношения с Германией, но решение вопроса Данцига возможно только на основе «открытых дипломатических переговоров». Что касается «украинской проблемы», то она занимает умы всей польской общественности. Бека заверения Гитлера нисколько не убедили.

Резюмируя, Чиано высказывает предположение, что Польша еще далека от того, чтобы стать членом Оси, но и противником ее называть еще рано: «Если разразится большая война, то Польша долгое время не будет браться за оружие, но как только наметится результат, она сразу же примкнет к победителю. Она сделает это с большой радостью, потому что это страна, у которой и с запада, и с востока есть и враги, и друзья».

ПЛАН «ОСТ» — БЕЗ ПОЛЬШИ

В обычной интерпретации намерения Гитлера в начале 1939 г. преподносятся таким образом, что он хотел сделать из Польши свой форпост на Востоке с целью обеспечения вначале наступления на Западе, а затем — развязывания войны против СССР. Однако на тот момент не предпринималось каких-либо особых военных мероприятий и не проводилось планирования военных действий против западных держав. Вся активность вермахта сосредоточилась на Востоке, чтобы обеспечить себе плацдарм для вероятной экспансии против СССР. Причем этой восточной ориентации совершенно не противоречил тот факт, что Гитлер подписал гигантскую программу строительства кригсмарине и выступил недавно с требованием вернуть Германии ее бывшие колонии. Это также нисколько не говорило о возможности скорой войны против западных держав, а скорее представляло собой некую угрожающую позу или демонстрацию желания когда-нибудь принять политическое решение начать борьбу за мировое господство. Для этого потребовалось бы создать флот линейных кораблей и авианосцев, что было немыслимо до 1944 г. ввиду отсутствия в рейхе достаточных сырьевых ресурсов, да к тому же мешали гигантские планы создания люфтваффе.