Книга Z - значит Захария - Роберт К. О'Брайен

Хуже голода было однообразие. Днем я не могла никуда пойти, опасаясь получить пулю, так что в основном пряталась в этой части долины. Много спала – здесь прохладно и тенисто даже в самые жаркие дни. Конечно, было не по себе от мысли, что Лумис заставит Фаро найти мое новое укрытие и схватит меня, пока я сплю. Но фырчание трактора успокаивало.

Иногда, сидя в лесу и ожидая темноты, чтобы пойти куда-нибудь, я думала о своей книге. Вспоминала любимые рассказы и порой даже могла повторить слово в слово некоторые сцены. Но я не могу и забыть, в каком состоянии нашла книгу тем вечером, когда вернулась в разоренную пещеру. Эти воспоминания пробуждают во мне самые резкие чувства к Лумису. Мне кажется, я никогда ни к кому не испытывала ненависти – меня учили, что это плохое чувство, – но признаюсь, мне хочется сделать ему больно. Он сознательно уничтожил самую ценную для меня вещь, и кражу костюма я считаю справедливой местью.

Я долго продумывала план, но, несмотря на то, какой жалкой была моя жизнь, все никак не могла заставить себя приступить к его выполнению, сделать хоть первый шаг. Думаю, меня удерживал страх, а также то, что Лумис на время оставил меня в покое. И все же это было лишь вопросом времени: когда наступит осень, мне просто станет нечего есть, да и Лумис не будет ждать до бесконечности.

Так получилось, что именно он заставил меня действовать, сам того не подозревая, да и я тоже поняла это не сразу. Как-то теплым вечером я от скуки решила, пренебрегая осторожностью, сходить на восточный хребет долины за ягодами. Их было много, очень вкусных, и я почти все съедала сразу, следя за тем, чтобы держаться за кустами. При взгляде вниз что-то показалось мне странным, но меня снова отвлекла ежевика, и, только посмотрев второй раз, я поняла, что не так. Дверь магазина была открыта.

Я не могла поверить своим глазам. Сначала решила, что Лумис внутри – набирает себе продуктов. Пригнувшись за кустом, стала ждать, пока он появится, но ничего не происходило. И тут мне пришло в голову, что дверь осталась открытой случайно: может быть, он хотел запереть ее, да забыл? Чем дольше я ждала, тем больше убеждалась, что это правда. Он пришел в магазин перед обедом – взять что там ему было надо, – а потом в спешке забыл про замок и ушел домой, не оглядываясь и не видя, как распахнулась тяжелая дверь.

Я была вне себя от возбуждения, голова кружилась от предвкушения вкуса и запаха еды, которой не ела целый месяц: тушенки, фасоли, крекеров, супов, печенья. Я сразу же подумала, что могу набрать все необходимое для путешествия: одежду, нож получше, батарейки для фонарика, компас. Другого шанса попасть в магазин не представится, нужно рискнуть сейчас. Я стала осторожно подкрадываться под прикрытием кустов. В долине не было никаких признаков движения.

Наконец я дошла до места, где кусты заканчивались и прятаться было уже негде. Поле с прудом простирались справа, впереди – дорога и магазин. Осторожно пошла вдоль забора, поминутно оглядываясь по сторонам. Все было тихо, я чувствовала себя увереннее с каждой минутой. До дороги оставалось всего ярдов пятьдесят, как вдруг из-под ног выскочил кролик, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. В окне магазина что-то мелькнуло, и грянул выстрел. Я развернулась и бросилась бежать, он выстрелил снова, но промазал, кажется, громко выругавшись. Фаро заливался лаем. Добравшись до леса на слоне холма, я спряталась.

Я шла в ловушку! Ослепленная соблазном, дала себя одурачить. Если бы не кролик и не нетерпение Лумиса… Впрочем, охота только начиналась: не успела я укрыться среди деревьев, как этот маньяк уже выбежал из магазина, держа ружье в одной руке и поводок Фаро – в другой. Фаро сразу же взял мой след и начал скулить и лаять, заставив меня опрометью помчаться сквозь лес к западному хребту. Я знала, что должна была сделать…

Я сбегала к дуплу за ружьем, затем, пробежав своим следом назад, повернула к северу, продираясь сквозь густые кусты и молодой жердняк. Подо мной на склоне раздавался лай Фаро, но я знала, что он не скоро догонит меня: здесь все истоптано моими следами – поди найди свежий, тем более петляющий. Через некоторое время кусты поредели, и я рванула по лесу к ручью Бёрден. Мы с братьями провели здесь много счастливых часов за ловлей гольца, и хотя после войны вся рыбалка там закончилась, ручей был мне хорошо знаком. Я перешла его, частично шагая по плоским камням, торчавшим над водой, а потом перепрыгнула небольшой омут, приземлившись на гладкий пологий скальный гребень, соединявшийся с противоположным берегом. Поспешно углубившись в лес, спряталась за валуном, откуда хорошо, несмотря на расстояние, виден переход. Найдя ружью упор, я прицелилась.

Долго ждать не пришлось. Я была слишком далеко, чтобы расслышать, как они продираются сквозь кусты, так что их внезапное появление на берегу ручья чуть не застало меня врасплох. Фаро, изо всех сил тянувший поводок, оказался в воде до того, как Лумис успел сообразить, что происходит. Потом он вспомнил и дернул шнур назад, но тут я выстрелила поверх его головы.

Лумис не знал, что у меня есть второе ружье, и, думаю, не мог поверить в это, даже услышав выстрел. Секунд десять он стоял неподвижно, а затем вскрикнул, отпрыгнул в сторону и, выпустив поводок, помчался к деревьям. Я снова выстрелила, хотя он уже скрылся из виду и, судя по трясущимся кустам, удирал вниз по склону, к дому.

Фаро поплыл через ручей Бёрден, плюхнувшись в воду вместо того, чтобы, следуя за мной, прыгать с камня на камень. Не доставая лапами до дна, бедный пес был вынужден бороться с течением и в целом пробыл в воде около пяти минут. Потом нашел гребень, по которому прошла я, выбрался на него и через несколько минут уже лежал рядом со мной.

Я пряталась за камнем до темноты. К тому времени я убедилась, что Лумис ушел домой, и решилась привести Фаро к своему лагерю. Там я скормила ему немного сушеных грибов и предложила свой обед из овощей, но они его не заинтересовали. Он проспал рядом со мной всю ночь и утром был уже очень плох. Я думала, он проболеет несколько дней, судя по течению болезни Лумиса, но, видимо, на собак радиация действует иначе, чем на людей, – к вечеру Фаро умер.

Теперь я готова. Приступлю к выполнению своего плана завтра же утром. Возможно, это моя последняя запись в дневнике: если Лумис поймает меня с защитным костюмом, мне не жить.

Грустно вспоминать теперь, как счастлива я была, когда пахала поле.

Двадцать пять

7 августа

Я пишу это на вершине холма Бёрден, одетая в защитный костюм. Я уже откатила тележку с припасами подальше от долины по дороге на Огдентаун, но пришла еще раз встретиться лицом к лицу с Лумисом. Мне нужно с ним поговорить, я не могу просто так, не сказав ни слова, уйти от него, от этой долины, ото всех моих надежд. Понимаю, это опасно: он придет с винтовкой, но я тоже вооружена, а отсюда, из моего укрытия на самой границе с мертвым миром, мне прекрасно видно всю долину – я увижу его гораздо раньше, чем он меня, и заставлю его остановиться и положить оружие.

Что будет, если он откажется, – об этом я стараюсь не думать. Знаю, что не смогу убить. Постараюсь убежать в мертвый мир, где он не посмеет меня искать.