Книга Тайна брата - Дэн Смит

— Вольф. Его забрал Вольф, но…

Яна выглядывает на улицу, озираясь по сторонам.

— Давай заходи.

Она втаскивает нас внутрь, на кухню, где мы с Лизой недавно ели печеньки. Я так и не понял, что происходит.

— Когда это было? — спрашивает Яна, заходя следом. — Я ничего не слышала.

— Сегодня ночью, — медленно говорю, пытаясь уяснить, как Яна поселилась здесь. — Я вернулся домой, Стефана еще не было, потом заявился Вольф и…

Замолкаю, стоит мне увидеть фотографии на буфете. Первым делом в глаза бросается Макс, сын фрау Шмидт, с эдельвейсом на значке. Когда я видел этот снимок в прошлый раз, я не обратил внимания на других людей. И не рассмотрел девчонку с краю.

Это Яна.

— Это ты.

Гляжу на фотографию детей фрау Шмидт, и все становится на свои места. Будто в темной комнате включили свет, и я наконец вижу черную кошку, за которой тщетно гонялся во мраке.

— Ты дочь фрау Шмидт.

Точно, Яна же говорила, что ее отец и брат погибли. А фрау Шмидт потеряла мужа и сына. Проясняется и другой момент. Вольф наверняка знал, что Яна входит в группу «Пиратов эдельвейса», как и ее брат в свое время. Вчера он мог прийти к ней и выдавить из нее донос на Стефана. Может, я и впрямь не виноват. Это не я проговорился.

Оборачиваюсь к Яне:

— Ты ему сказала? Это ты выдала Стефана Вольфу?

— Ты о чем? — подскакивает ко мне Яна.

— Так ты ему сказала или не ты?

— Карл, я не понимаю, о чем речь.

— Господи, что за шум? — Фрау Шмидт, заслышав наш спор, спускается вниз.

— Ты выдала брата Вольфу, — швыряю я обвинение Яне в лицо.

— Ничего я Вольфу не говорила!

Судя по шагам, фрау Шмидт уже на первом этаже.

— Так откуда он тогда узнал? — допытываюсь я. — Кто еще мог ему сказать?

У меня просто нет других вариантов. Но пока я кричу на Яну, та потрясенно смотрит на мать. Фрау Шмидт стоит в коридоре, прижав ладонь к губам. Глаза у нее распахнуты, голова трясется.

На миг воцаряется молчание.

— Мама? — недоверчиво шепчет Яна.

— У меня не было выбора, — говорит фрау Шмидт, по-прежнему зажимая рот. Мы едва слышим ее слова. — Он хотел забрать тебя.

— Что же ты натворила? — У Яны подкашиваются ноги. Чтобы не упасть, она упирается руками в стол.

— Вчера вечером он явился, а тебя не было дома. — Фрау Шмидт делает шаг к дочери, но Яна отшатывается от нее. — Он хотел арестовать тебя за распространение листовок. Он знает про твоих дружков и что ты не ходишь на собрания «Бунд дойчер медель»… про твоего брата и его дела с «Пиратами эдельвейса»… Сколько раз я тебя предупреждала? Сколько раз повторяла? Вот почему Вольф заставил их пойти в армию. Он знает про тебя и пришел за тобой. Сказал, что замешана девочка, значит, это ты.

Яна трясет головой, будто не может поверить в происходящее.

— Я же не единственная девочка…

— Но тебя не было дома. — В голосе фрау Шмидт звенит густая смесь злости, отчаяния и вины. В глазах у нее стоят слезы. — Он убедился, что это ты. Готов был ждать тебя и арестовать, чтобы ты выдала ему товарищей, но я… я умоляла его оставить тебя. Забрать другого…

— И сказала ему про Стефана? — спрашивает Яна. — Но откуда ты-то узнала про него?

Фрау Шмидт смотрит на меня. Вспоминаю, как впервые пришел в этот дом. Как спрашивал про цветок. Про Стефана она узнала от меня.

И выдала его Вольфу.

Получается, я виноват.

— Мне так жаль. — Фрау Шмидт снова прижимает ладонь к губам, будто хочет удержать слова внутри. — Пойми, я должна была спасти мою доченьку. Вольф отнял у меня Джозефа и Макса. Я просто не могла отдать ему Яну. — Голос у нее дрожит, глаза блестят. — Я рассказала, как ты спрашивал про значок, который видел на куртке у брата, и что выяснить имена сообщников можно у него, что…

Не могу больше слушать ее. Не могу находиться с ней в одном доме. Мне нужно выйти.

Яна зовет меня по имени, хочет удержать, но я вырываюсь. Отталкиваю прочь фрау Шмидт и выбегаю на улицу.

Прыгнув на велик, кручу педали изо всех сил.

— Ты не виноват! — кричит Лиза, пытаясь угнаться за мной. — Ты не виноват!

Смерть стучится в двери

Вечером Яна заходит к нам домой. Спрашивает про Стефана, но говорить с ней не лежит душа. Про брата ничего не слышно ни в тот день, ни на следующий, ни на третий. Мы не можем спокойно есть и спать, все разговоры вертятся вокруг Стефана. Из головы не идет, что Лиза не видела папу со дня ареста. Боюсь, что с нами получится так же. Меня будто засосало в кошмар. Жизнь полетела вверх тормашками.

Дед с мамой постоянно мотаются в гестапо, но там упорно молчат.

Иногда помогаю деду с машиной — мою кузов или подаю инструменты, практически не приходя в сознание. Даже вожусь на кухне с женщинами. Поначалу было опасение, что мама снова сляжет. Да, ей страшно и тяжело, но злость держит ее на плаву. Повязку ей сняли, на голове остался лишь небольшой шрам. Удивительно, что из такой маленькой ранки вытекло столько крови.

Единственное событие с ареста Стефана — новости от фрау Остер. Ей пришла похоронка. Муж, танкист из СС, убит в России. Ба сроду не любила фрау Остер, да и своих проблем у нас хватает. Но они с мамой и другими женщинами с Эшерштрассе собираются, чтобы поддержать бедняжку.

С каждым днем война все сильнее проникает в нашу жизнь.

Иногда мы с мамой ходим по магазинам, но в основном я сижу дома. Гуляю только с Лизой. Когда моя подруга возвращается из школы, мы прыгаем на велики, едем в сад и там обсуждаем план мести Вольфу.

На третью ночь после ареста Стефана мы решаем, что пришла пора.

Вечером, поднявшись к себе, я не ложусь в кровать. Жду, пока Ба с дедом уснут, и гляжу в окошко.

Уже стоит глухая ночь, а они все разговаривают, будто решили просидеть до утра. Прикладываюсь ухом к полу. До меня долетают обрывки разговора. Ба с дедом гадают, где сейчас Стефан и когда он вернется.

Наконец беседа замирает. Они поднимаются наверх. Прыгнув в кровать, притворяюсь, что сплю. Мама заходит, садится рядом и долго смотрит на меня. Гладит по голове, говорит, как сильно любит меня.

Притворяться нет сил. Открыв глаза, отвечаю, что тоже ее люблю.

— Все будет нормально, — шепчет она.

— Знаю.

— Вот увидишь, Стефан скоро вернется.

— Ага.

Жаль, но это всего лишь попытка утешить друг друга. Мы не знаем, как обернется дело. Неведение хуже всего.

Мама целует меня в макушку, гладит по волосам. Рядом с ней так уютно, что глаза сами закрываются. Но спать нельзя — меня ждет Лиза, а перед этим еще надо наведаться в подвал. Мысль спускаться туда глухой ночью совсем не греет, но мне важно показать Вольфу, что он не сломил нас. К тому же я обещал Лизе. Уговор есть уговор.